Оборванная юность - Виктор Трынкин

лицо покрылось нежным румянцем. Она улыбнулась одними глазами.

— Вот ты тогда сказал, чтобы я пошла учиться на врача. Так вот, я для себя решила — буду учиться, — она уверенно повела плечами.

— Правда? У тебя, Даша, будет очень счастливое будущее.

— Почему ты так думаешь? — распахнув глаза, удивилась она.

— Мне так думается, — твёрдо произнёс он.

— А ты, я вижу, не передумал с авиацией? У врача интересовался о приёмке в училище.

Всё расцвело и запело в его сердце, а в голове пронеслось: «Значит она думала о нашем разговоре и обо мне тоже».

— Не передумал. Наоборот. Как только кончится война, обязательно поеду поступать, — упрямо сказал Юра. — Вот и доктор подтвердил, что примут, — на его щеках загорелся яркий юношеский румянец. Он почувствовал, как растёт доверие в их отношениях.

В военное время человек острее ощущает скорость жизни, своё

место в мире, оплаченное самой дорогой ценой, искренне верит в добро и любовь, горячо ненавидит зло и смерть.

Даша поближе подошла к Юре. Он заметил, что её лицо меняется и, как ему показалось, меняется цвет глаз.

— У тебя температуры нет? — она стеснительным жестом дотронулась до его лба.

Это прикосновение мягкой и тёплой ладони вселило в его сознание детскую надежду в наивную пору счастливых удивлений и радостных волнений. Юра виновато, не отводя глаз от неё, почему-то успокаивающим шепотом сказал:

— Температуры у меня нет, — ему не хотелось казаться смешным. А на сердце у него потеплело от счастливого открытия, что она не пустой человек, а со своим отношением к жизни.

В мире нет такой силы, чтобы остановить естественную неповторимость и закономерность. И даже жестокая война не могла отнять у молодых людей веру в будущее. Поэтому каждый был уверен, что впереди у них целая жизнь и бесконечная юность.

Вскоре Юра Лагутин стал смело ступать на ногу и ходить, не опираясь на суковатую палку. Поэтому Бычков решил вернуть его в разведгруппу.

Незаметными шагами пришла в партизанские края поздняя осень тысяча девятьсот сорок третьего года. Осенние деревья лениво сбрасывали багряные и желтые листья. Ветер нёс с реки мокрый холодный туман. Осень принесла немало трудностей и испытаний. А лёгких дней в отряде никто и не ждал.

Группа Бычкова после удачной разведки на железнодорожном узле Полоцка возвращалась в лагерь. По пути в отряд командир решил выяснить, какое вооружение и какова численность гарнизона, распложенного в деревне Бельчице.

Партизаны шли молча, пробираясь по неведомым тропам сквозь лесные заросли, осторожно наступая на опавшие хрустящие листья. Впереди шел Бычков, за ним Егор, потом Андрей, Юра, Федя Чавкин и другие разведчики, последним, замыкающим, шел Степан.

Они обошли стороной заброшенную вырубку, скрытно прошли вдоль опушки и остановились у окутанного паутиной ельника. Паутина означала, что эту часть леса немцы не трогали.

Перед ними была облитая луной деревня Бельчица. Она, казалось, была одичало пуста. Но чуткий Егор поймал ухом незнакомые звуки. По его сигналу все припали к земле. Разведчики увидели, как по дороге едут машина за машиной, накрытые брезентом. Бычков тихим шепотом сообщил:

— Проследим за ними. Это, наверное, прибыло пополнение в гарнизон.

Андрей лежал в кустах ежевики рядом с Юрой и внимательно следил за машинами. Первая машина остановилась у крайней избы. И на удивление партизан, из машины стали выгружать детей. Девочки и мальчики разного возраста были плохо одеты, ёжились от холодного осеннего сырого и колючего ветра. Солдаты, покрикивая торопили их. Вдруг Андрей поднял голову.

— Юрка, там Аня! — шепотом прокричал он. Вскочил на колено, но Юра успел с силой придавить его к земле.

— Тихо ты… без тебя вижу.

Они стали вместе усиленно всматриваться в группу ребят.

— Похоже, что Аня, только повыше ростом. И уж очень худая, — вслух тихонько рассуждал Юра.

— Да она это, я тебе точно говорю, — распаляя в себе уверенность, шептал Андрей. — Я её по косичкам узнаю, — глаза его лучились неожиданной радостью.

Немец грубо толкнул девочку к избе.

— Вот гад фашистский, — в Андрее закипела мстительная злость.

Бычков приложил палец к губам.

— Не разговаривать, — тихим голосом приказал он.

Партизаны из укрытия внимательно наблюдали за действиями немцев. Первая машина, выгрузив детей отъехала от дома, на её место аккуратно, с немецкой точностью, подъехала другая. Освободившись от ребятишек, она уступила место следующей. Партизаны насчитали около сотни детей. А может и больше.

Командир партизанского отряда Бортич воспринял это донесение с суровым лицом. Он долго думал: «Немцы перевели сиротский приют из города в деревню, зачем? А то, что это детдом сомнений нет, потому что среди прибывших детей Макаров увидел свою сестру, которую немцы ещё в сорок первом году определили туда… Просто так гитлеровцы ничего не делают. Какие цели они преследуют? Что им мешало держать детей в городе? Может быть, им понадобился сам дом в городе для каких-то своих нужд, и они решили избавиться от детей. Но они могли просто, не задумываясь, ликвидировать сирот, ведь это у них в практике бывало. Что они собираются делать с детьми? От фашистов можно ждать всякое».

Кто может ответить на эти вопросы? Только разведка.

В штабе отряда состоялось срочное совещание. Все решили, что детей надо спасать. Но каким образом? Штабом было принято решение: усилить разведку вокруг деревни Бельчица, уточнить численность немецкого гарнизона, места размещения его подразделений, установить вооружение противника, расположение постов охраны. Выполнить задание поручили разведгруппе Бычкова. И только после полученных сведений штабу предстояло детально разработать операцию по спасению детей.

После совещания Василь Ефимович сказал командиру разведки:

— Вот что, Павел, у нас цель сейчас — спасти наше будущее, детей. Надо узнать причину перевода детдома в деревню. Что они, мерзавцы, затеяли? Сдаётся мне, что-то недоброе. Но на этом этапе операции не подпускать к ней Андрея Макарова и Юру Лагутина.

Бычков понял причину такого приказа. Вся сложность предстоящего дела ложилась на его группу. Для этого он выделил четырёх опытных разведчиков во главе с Федей Чавкиным.

Рискуя жизнью, разведчики, незамеченными кружили вокруг деревни, наблюдая в какой части базируются фашисты. Оказалось,