Ножевая атака - Валерий Шарапов

– Я слышал, что этого шустрого малого, который чуть не украл у нас победу, отпустили. Признаюсь, я этому даже рад. Талантливый мальчишка, жаль будет, если его посадят.

– А вы не думаете, что его место с легкостью может занять кто-нибудь из ваших игроков? Или вы.

– Я?

– А почему бы и нет? – Зверев решил не посвящать Жбанова в детали расследования. – Ярушкину просто изменили меру пресечения! Подозрения с него пока что не сняты, так же как и в отношении всех ваших игроков, и в отношении вас в том числе.

Жбанов приглушенно хмыкнул.

– Меня обвинить будет непросто.

– Это почему?

– Я не ходил на эти танцы, черт бы их побрал! Это многие смогут подтвердить.

– Кто, например?

– Администратор гостиницы. Мои соседи по номеру – тут за стеной живет пожилая пара, супруги приехали полюбоваться красотами вашего города и побродить по историческим местам, и вечером они видели меня в гостинице.

Зверев надрывно рассмеялся.

– Администратор гостиницы может и соврать, если ей дать четвертак. У нее сложное материальное положение. А ваши любители истории… Они ведь не сидели с вами весь вечер и не играли с вами, скажем, в лото или еще во что-нибудь.

Жбанов нахмурил брови и нервно потер подбородок.

– Да перестаньте же. Вы что, и в самом деле меня подозреваете?

Зверев встал и подошел к окну. Перед верандой, поставив чемоданы и сумки на землю, уже стояли несколько игроков смоленской команды. Зверев стал вспоминать: Карасев, Рузов, братья Черенковы… Павел Васильевич резко повернулся.

– Буду с вами честен. Вы не первый подозреваемый в убийстве Зацепина. Пока не первый, но это лишь потому, что я еще не опросил всех и не выяснил мотивы. Да-да, мне нужны версии и мотивы!

– Что за мотивы? – Жбанов тоже встал, подошел к кровати, на которой лежал раскрытый чемодан, и стал укладывать в него форму и дождевик. Зверев отметил, что Жбанов старается не смотреть ему в глаза.

– Зацепина убили не случайно, – продолжил майор. – Убийца готовился, тщательно продумал преступление и совершил задуманное. Это я знаю точно, а раз так, то у него был мотив для убийства. Так что, если хотите снять с себя подозрения, а одновременно и помочь мне разоблачить убийцу, помогите мне.

– И что же я должен сделать?

– Сказать то, что, судя по всему, вы от меня скрываете.

– С чего вы взяли, что я что-то скрываю?

– Зацепин был одиночкой. В команде у него не было друзей. Он был молчун и тихушник, а это означает, что его не любили. Однако взяли его к себе в команду и принимали его таким, каким он был! Вопрос: почему? Зацепин был неплохой игрок, но он не Ярушкин – настоящий гений футбола. Зацепин обычный, пусть и неплохой, но довольно средний игрок, которого не любили и который, в зависимости от настроения, мог подвести команду. Но вы его взяли и, как выяснилось, были, пожалуй, единственным из представителей вашего клуба, с кем Зацепин общался.

– Общался, потому что я тренировал его. Это моя работа, в конце-то концов! – Жбанов заметно нервничал, хотя и пытался скрыть это изо всех сил. Он наконец-то закончил сборы, застегнул чемодан и взял его за ручку. – Простите, мне и впрямь нужно спешить, меня уже ждут. К тому же я не хочу опоздать на поезд.

– Во сколько у вас поезд?

– В три сорок пять!

Зверев посмотрел на часы и уселся в кресло.

– Сядьте! Время у вас еще есть, – приказал майор и указал на кровать.

– Но как же так… – дрожащим голосом поинтересовался Жбанов, но тем не менее поставил чемодан на пол и сел.

– Почему вы держали Зацепина в команде, он ведь, по мнению большинства, звезд с неба не хватал?

– Почему же, довольно неплохой был игрок…

– Товарищ тренер, вы свое же время тянете. Что вас связывало с Зацепиным? Если честно ответите на вопрос, может быть, еще и успеете на свой поезд.

Жбанов сглотнул, нервно потер подбородок.

– Ну, хорошо…

г. Смоленск, апрель 1946‐го…

Росшие по обеим сторонам деревья, похожие на паучьи лапы, мрачно нависали над головой. Ветер задувал за воротник, заставлял глаза слезиться, как бы подсказывая, что нужно поспешить, но Жбанов шел медленно, еле-еле передвигая обмякшие от волнения ноги. Он обходил лужи, всякий раз замедлял ход, когда перед ним появлялась покрытая талой водой наледь. На перекрестке Дзержинского и Моховой он остановился перед светофором и простоял минут пять перед перекрестком, вспоминая вчерашний день.

Когда накануне вечером в дверь постучали, супруга Жбанова Раиса только что пожарила картошку и спустилась в подвал за маринованными грибочками, именно поэтому ему пришлось оторваться от журнала и самому открыть дверь. Увидев на пороге молодого мужчину в серой шинели с васильковыми петлицами, Жбанов на мгновение потерял дар речи и выдохнул лишь тогда, когда гость четко, по-военному козырнул и спросил:

– Жбанов Александр Александрович?

– Он самый, – промямлил Жбанов и непонятно зачем оскалился.

– Получите и распишитесь! – гость протянул сложенный пополам лист бумаги.

– Что это?

– Повестка. Вам предписано завтра к одиннадцати часам явиться в здание Управления МГБ по указанному адресу. Вот! – посыльный протянул ручку и еще один листок, на котором Жбанов тут же расписался.

– Простите, но у меня завтра тренировка!

– Придется ее перенести, – гость убрал подписанный листок в висевший у него на боку планшет, снова козырнул и, стуча по ступенькам новенькими яловыми сапогами, спустился по лестнице.

Прежде чем уснуть, Александр Александрович долго ворочался в постели, за что выслушал кучу нелестных эпитетов от супруги, которой он так и не сказал, кто и зачем их этим вечером посетил.

Сейчас, когда Жбанов наконец-то перешел улицу, миновал площадь и вошел в серое трехэтажное здание Управления областного Министерства госбезопасности, он остановился возле сидящего у турникета молодцеватого детины в кителе и фуражке с малиновым околышем.

– Вы по какому вопросу, товарищ? – сухо поинтересовался тот.

– Вот! – Жбанов достал врученную ему накануне повестку.

Дежурный тут же поднялся, снял трубку и кому-то сообщил:

– Прибыл гражданин Жбанов к товарищу Ермакову. Пришлите сопровождающего.

Через некоторое время на КПП прибыл еще один сотрудник с сержантскими погонами и сопроводил посетителя на второй этаж. Жбанов успел успокоиться, однако все еще терялся в догадках, зачем его вызвали.

Когда они подошли к двери с надписью «Начальник Управления МГБ по Смоленской области подполковник госбезопасности Н. В. Ермаков», Александра Александровича снова пробила дрожь. Сопровождающий постучал, открыл дверь и впустил гостя в кабинет, сам же остался снаружи.