Куда приводят мечты - Ричард Матесон

— Это представлялось чудесным способом скрыться, — сказала она.

Любимая. Я крепко прижал ее к себе. От многого ей надо было бы скрыться.

— Что ж. — Она встала. — Нам лучше отправиться назад, шеф.

— Верно. — Я кивнул, вставая. — Дорожка петляет, не обязательно возвращаться тем же путем.

— Хорошо. — Она с улыбкой взяла меня за руку. — Тогда пошли.

Мы отправились в путь.

— Ты рад, что приехал сюда? — спросила она.

— Угу; здесь так красиво, — ответил я. Поначалу я сомневался, стоит ли брать в поход четырех маленьких детей. Но в детстве я никогда не бывал в таких поездках, так что не с чем было сравнивать. — Думаю, у нас здорово получается, — сказал я.

Тогда я этого не знал, но намерение Энн отправиться в путешествие, вопреки ее сомнениям по поводу того, стоит ли пробовать что-то новое в период душевного стресса, было вызвано желанием открыть новый чудесный мир не только для нас, но и для детей.

Тем временем мы подошли к месту, где дорожка разделялась на две. В начале правой тропинки висел знак, предупреждающий туристов о том, что сюда идти не следует.

Энн посмотрела на меня с тем самым, присущим ей выражением «маленькой проказницы».

— Пойдем сюда, — сказала она, потащив меня к тропинке справа.

— Но сюда нельзя, — возразил я, желая играть по правилам.

— Пошли, — настаивала она.

— Хочешь, чтобы нам на головы рухнуло подгнившее дерево? — припугнул я ее.

— Мы убежим, если оно начнет падать, — сказала она.

— Ох… — Я запричитал, качая головой. — Мисс Энни, вы плохая, — сказал я, изображая Хэтти Макдэниел в роли Мамушки из «Унесенных ветром».

— Ага.

Она согласно кивнула и повела меня к дорожке справа.

— Плохое оправдание для лесника, — заметил я.

Несколько мгновений спустя мы оказались на наклонном участке скалы, спускающемся к краю утеса, который был от нас всего ярдах в пятнадцати.

— Видишь? — сказал я ей, стараясь не улыбаться.

— Хорошо, тогда вернемся, — согласилась она, подавив улыбку. — По крайней мере, теперь мы знаем, почему нельзя было сюда идти.

Я посмотрел на нее с притворной суровостью.

— Ты всегда приводишь меня туда, куда идти не следует, — сказал я.

Она кивнула с довольным видом.

— В этом моя обязанность — делать твою жизнь увлекательной.

Мы стали перебираться через вершину ската, направляясь в сторону другой тропинки. Поверхность скалы была скользкой от слоя сухих игл, и мы шли друг за другом, я — сзади.

Энн прошла лишь несколько ярдов, когда вдруг оступилась и упала на левый бок. Я бросился к ней и тоже поскользнулся. Пытался встать, но не мог. Меня разбирал смех.

— Крис.

Ее встревоженный голос заставил меня быстро взглянуть в ее сторону. Она стала скользить вниз по скату, и каждая попытка остановиться приводила к тому, что она сдвигалась еще дальше вниз.

— Не шевелись, — сказал я. Мое сердце вдруг сильно забилось. — Раскинь пошире руки и ноги.

— Крис… — Голос ее задрожал. Она старалась делать, как я говорил, но соскальзывала все дальше. — О Господи, — в испуге бормотала она.

— Замри, — велел я ей.

Она послушалась и почти перестала соскальзывать. Я неуклюже поднялся на ноги. Мне было не дотянуться до нее. А попытайся я подползти к ней, мы оба заскользили бы к краю.

Я снова поскользнулся и упал на одно колено, зашипев от боли. Потом осторожно подполз к верху ската, на ходу разговаривая.

— Не двигайся сейчас, просто не двигайся, — говорил я. — Все будет хорошо. Не бойся.

И вдруг все вернулось опять. Это уже когда-то было. Я мгновенно испытал облегчение. Я найду упавшую ветку, протяну ей вниз и вытащу ее на безопасное место. А потом обниму, расцелую, и она…

— Крис!

Ее крик заставил меня вздрогнуть. Пораженный ужасом, я смотрел, как она соскальзывает к краю.

В панике позабыв обо всем, я нырнул вниз по скату, устремившись к ней и вглядываясь в ее побелевшее от ужаса лицо.

— Крис, спаси меня, — молила она. — Спаси меня. Пожалуйста, Крис!

Я в ужасе закричал, когда она, оказавшись на краю, пропала из виду. Послышался жуткий крик.

— Энн! — истошно завопил я.

Я резко проснулся с сильно бьющимся сердцем, быстро поднялся и огляделся по сторонам.

У дивана стояла Кэти, помахивая хвостом и поглядывая на меня с выражением, я бы сказал, озабоченности. Я положил руку ей на голову.

— Ладно, ладно, — пробормотал я. — Сон. Мне приснился сон.

Почему-то мне показалось, она поняла мои слова. Я приложил к груди правую ладонь и почувствовал тяжелые удары сердца. «Почему мне приснился этот сон? — недоумевал я. — И почему он окончился совсем не так, как было в действительности?» Вопрос не давал мне покоя, и я огляделся по сторонам, потом позвал Альберта по имени.

Я вздрогнул от неожиданности, когда он в тот же миг — да, Роберт, именно в тот же миг вошел в комнату. Он улыбнулся, видя мою реакцию, потом, присмотревшись, понял, что я чем-то встревожен, и спросил, в чем дело.

Я рассказал ему о сне и спросил, что это может значить.

— Возможно, это был какой-то символический «след», — сказал он.

— Надеюсь, больше не осталось, — содрогаясь, проговорил я.

— Это пройдет, — уверил он меня. Вспомнив, как стояла около меня Кэти во время пробуждения, я сказал об этом Альберту.

— У меня было странное ощущение, что она понимает мои слова и чувства, — сказал я.

— Здесь существует такое понимание, — откликнулся он, наклоняясь и гладя ее по голове. — Правда, Кэти?

Она помахала хвостом, глядя ему в глаза. Я выдавил из себя улыбку.

— Когда ты сказал: «подумай обо мне, и я приду», ты не шутил.

Он с улыбкой выпрямился.

— Здесь так и бывает, — согласился он. — Когда хочешь кого-то увидеть, стоит лишь подумать о нем, и этот человек появится. Разумеется, если он этого хочет — как я хотел быть с тобой. Ведь у нас с тобой всегда было родство душ. Даже если нас разделяли годы, мы были, так сказать, на одной волне.

Я в изумлении заморгал.

— Повтори это! — попросил я.

Он повторил, и у меня челюсть отвисла, не сомневаюсь.

— У тебя губы не шевелятся, — вымолвил я. Он рассмеялся при виде моего лица.

— Как получилось, что я не замечал этого раньше?

— Я раньше так не делал, — признался он. Его губы не двигались. Ошеломленный, я уставился на него.