Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны - Валерий Замулин

Еще до окончания битвы, 20 августа 1943 г., командующий 5 гв. ТА генерал-лейтенант П.А. Ротмистров был вынужден направить заместителю наркома обороны СССР Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову служебную записку, в которой отмечал:

«Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику использовать до конца преимущества своих танков. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя… Таким образом, при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем… На базе нашего танка «Т-34» – лучшего танка в мире к началу войны – немцы в 1943 г. сумели дать еще более усовершенствованный танк «T-V» «Пантера», который, по сути дела, является копией нашего танка «Т-34», но по своим качествам стоит значительно выше танка «Т-34», в особенности по вооружению…

Я, как ярый патриот танковых войск, прошу вас, товарищ Маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 г. новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующие типы немецких танков…»[718]

Столь жесткий тон был оправдан – затягивание с модернизацией основного танка дорого обходилось войскам. Письмо командарма было не первым из действующей армии: не раз об этом докладывали и представители Ставки, Генерального штаба, выезжавшие на фронт. Поэтому сразу после Курской битвы руководство страны решение этой проблемы поставило в число первоочередных. В итоге 23 января 1944 г. на вооружение Красной Армии поступила «Т-34-85» – боевая машина, значительно усилившая бронетанковые войска нашей армии и сыгравшая важную роль в сражениях заключительного этапа Великой Отечественной войны.

Победа под Курском имела огромное военно-политическое значение. Она ознаменовала коренной перелом в ходе войны на всем советско-германском фронте, способствовала созданию более выгодных условий для действий союзников в Италии, что привело к выходу ее из войны на стороне Германии. Под влиянием успешного летнего наступления советских войск укрепился авторитет Советского Союза как ведущей силы антигитлеровской коалиции.

Миф о «крупнейшем в истории войн танковом сражение под Прохоровкой», вероятно, наиболее живучий из всех тех легенд о минувшей войне, что закрепились в нашем обществе за последние 70 лет. Несмотря на то что в начале 2000-х г. о боях у этой крохотной станции российскими учеными был опубликован ряд фундаментальных исследований, основанных на рассекреченных советских и трофейных документах, где дана обоснованная оценка их масштабу и значению для дальнейшего хода войны, он по-прежнему продолжает жить и внедряться в сознание поколения россиян уже XXI века. Причем тиражируется он не только в публицистических статьях не обремененных глубокими познаниями нашей истории журналистами, но и в книгах, выпускаемых государственными учреждениями культуры. В подобного рода трудах бой четырех корпусов 5-й гв. танковой армии с двумя моторизованными дивизиями СС по-прежнему именуется не иначе как «самое крупное во всей истории Второй мировой войны встречное танковое»[719] и даже «решающим сражением Великой Отечественной»[720]. При этом авторы не без основания утверждают, что их «литературно-мемуарные творения рождались не на пустом месте, а… опирались на исторические события, раскрытые в книгах ранее живущих писателей, трудах литературоведов»[721].

Действительно, процесс возникновения и формирования мифа длился несколько десятилетий и уходит своими конями в лето 1943 г. Однако проследить эту «технологическую цепочку» историкам долгое время не удавалось. Лишь недавно, в 2011–2012 гг., после рассекречивания в ЦАМО РФ ряда документальных фондов такая возможность появилась.

Ключевым пунктом легенды о Прохоровке стал масштаб сражения. Согласно устоявшейся в советской историографии точки зрения, 12 июля 1943 г. у станции столкнулись во встречном сражении две танковые группировки общей численностью от 1200 до 1500 бронеединиц. Как и у большинства исторических легенд, прародителями ее стали непосредственные участники тех событий. Точнее, командующий 5 гв. ТА генерал-лейтенант П.А. Ротмистров и его штаб. Именно отчетные материалы управления гвардейской армии о летних боях 1943 г., а также книги и брошюры Павла Алексеевича, вышедшие после войны, легли в ее основу. Обратимся к архивным источникам.

Первым официальным документом, в котором была указана численность немецкой бронетехники, противостоявшей 5 гв. ТА под Прохоровкой (в двух районах, где действовали ее войска), стало донесение разведывательного отдела (РО) штаба Воронежского фронта «Данные о действиях противника за 12.7.1943 г.» за подписью начальника его информационного отделения подполковника Машкова. Сведения, включенные в него, в течение всего дня боев фронтовые разведчики скрупулезно собирали путем наблюдения за полем боя, опроса пленных и личным сбором информации в подразделениях первой линии. «Противник, – указывается в донесении, – до трех полков мотопехоты, при поддержке до 250 танков танковых дивизий[722] «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова» с рубежа Прелестное – Ямки и до двух мотополков с группой танков до 100 единиц с рубежа Кривцово – Казачье – перешли в наступление в общем направлении на Прохоровку, стремясь окружить и уничтожить части 69-й армии».[723] Если сравнивать эти цифры с реальными данными о наличии танков, которые были в дивизиях 2 тк СС, действовавших с рубежа Прелестное – Ямки (юго-западнее станции), и 3 тк – рубеж Кривцово – Казачье (южнее), то следует отметить: фронтовая разведка сработала успешно. Вечером 11 июля во 2 тк СС числилось в строю 297 бронеединиц (239 танков и 58 штурмовых орудий), а в трех дивизиях и 503-м отдельном тяжелом танковом батальоне 3 тк – 119 (100 танков и 19 штурмовых орудий)[724]. Хотя, как удалось установить в ходе анализа архивных источников в российских и западных архивах, непосредственно для отражения удара корпусов 5-й гв. ТА командование корпуса СС задействовало всю бронетехнику мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас райх», а из мд СС «Мертвая голова» не более 30–35 танка и штурмовых орудий из имевшихся 122. (подробнее см. табл. 21). Остальные находились в излучине р. Псёл, в полосе соседней 5 гв. армии.