Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны - Валерий Замулин

Уже после окончания оборонительной операции, 24 июля 1943 г., член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н.С. Хрущев включил данные РО в свое донесение «О танковом сражении 12 июля 1943 года в районе Прохоровки Курской области», адресованное лично И.В. Сталину[725]. Тем самым подтвердив их достоверность.

Как уже отмечалось выше, командарм П.А. Ротмистров в течение 12 июля 1943 г. ввел в бой юго-западнее станции из 18 тк (149 танков), 29 тк (199 танков и 20 сау), 2 тк (52), 2 гв. тк (94) и южнее части и соединения передового отряда армии, 2-го гв. танкового 5-й гв. механизированного корпусов (всего 148 танка и 10 сау). Следовательно, на ставшем впоследствии знаменитом «танковом поле» юго-западнее Прохоровки в этот день действовало 514 советских танков и самоходных артустановок (сау) против 210 немецких танков и штурмовых орудий, а южнее станции – 158 танков и сау против 119 танков и штурмовых орудий. Следовательно, в общей сложности в двух районах под Прохоровкой непосредственно в боевых действиях в течение дня участвовала 1001 единица бронетехники, 672 и 329 соответственно, из примерно 1100, которые противоборствующие стороны имели в строю утром 12 июля.

Однако не эти достаточно значительные цифры стали достоянием советской общественности и легли в основу истории Курской битвы и войны в целом, а иные, подготовленные командованием 5 гв. ТА на основе предположения ее командующего и ошибочных данных разведки. В «Отчете о боевых действиях 5 гв. ТА за период с 7 по 24 июля 1943 г.» (далее – «Отчет…»), утвержденном 30 сентября 1943 г. командармом П.А. Ротмистровым и первым членом Военного совета генерал-майором П.Г. Гришиным, отмечалось, что в полосе наступления основных сил армии (юго-западнее Прохоровки) «развернулось необычное, по своим масштабам, танковое сражение, в котором на узком участке фронта с обоих сторон участвовало более 1500 танков, громадное количество артиллерии всех видов и назначений, минометов и авиации»[726].

Складывалась эта цифра из следующих данных. По мнению начальника штаба армии генерал-майора В.Н. Баскакова и начальника оперативного отдела полковника М.Ф. Белозерова, которые и подписали «Отчет…», готовясь к удару на Прохоровку, немцы сосредоточили на этом направлении: с юго-запада – семь танковых и четыре пехотных дивизии, а также две танковые и одну моторизованную – с юга, которые располагали в общей сложности до 1000 танков. При этом непосредственно против 5 гв. ТА якобы действовали шесть танковых дивизий, располагавших 700–800 боевыми машинами[727].

Удивляет перечень немецких соединений, приведенных в «Отчете…», которые якобы были развернуты у станции. В группу «сосредоточенных для удара на Прохоровку» офицеры штаба 5 гв. ТА отнесли все соединения 48 тк, которые наступали на Обоянь и западнее от нее (и никогда не были под Прохоровкой), а также все три дивизии (16 мд, 17 тд и тд СС «Викинг») 24 тк генерала В. Неринга, резерв командующего ГА «Юг» генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна, которые в ходе операции «Цитадель» не использовались. Столь же существенные нестыковки обнаруживаются и с дивизиями, отнесенными к группе – «действовавшие непосредственно против 5 гв. ТА». Например, в документе отмечено, что мд «Великая Германия» участвовала в наступлении на станцию, хотя в действительности она действовала вдоль Обоянского шоссе, т. е. 35 км западнее Прохоровки, и никогда ее части перед фронтом 69А или 5 гв. ТА не отмечались.

Что это – непрофессионализм офицеров штаба или намеренное искажение фактов? Как свидетельствуют документы, обнаруженные мной в ЦАМО РФ, и то и другое. К работе советской тактической и оперативной разведки всегда было много нареканий. Например, одной из главных причин неудач наступления Красной Армии в юго-западном направлении советско-германского фронта в феврале – марте 1943 г. явилась слабая работа разведки. Не случайно уже 19 апреля 1943 г. И.В. Сталин подписал специальный приказ о ее укреплении и повышении эффективности работы. В ходе летних боев 1943 г. в разведорганах войск Воронежского фронта проявился ряд существенных проблем. Главными недостатками были: низкая профессиональная подготовка офицеров, поверхностный анализ и обобщение поступавшей информации, а также склонность ее руководителей к перестраховке и преувеличению силы противника. Однако по сравнению с армейскими, фронтовые разведчики работали значительно эффективнее и точнее.

Не была исключением и разведка 5 гв. ТА. Вот лишь один пример. По данным ее штаба к исходу 12 июля: «На южном участке (южнее Прохоровки. – З. В.) действуют 19 и 7 тд противника и вновь подошедшая 6 тд, всего 400–600 танков»[728]. Эти данные были продублированы в 15.35 14 июля полковником Ф.М. Белозеровым в донесении в штаб фронта[729]. Такого количества бронетехники не было не только в указанном районе, но и во всей армейской группе «Кемпф», которая действовала на всем корочанском направлении. На 6.00 14 июля в АГ «Кемпф» было всего 82 танка[730] без учета 505 оттб, численность которого колебалась от 6 до 10 «Т-6». Причем наиболее боеспособная 7 тд (в строю 40 танками) не была нацелена на Прохоровку, она действовала в направлении г. Короча, а двигавшаяся с юга к станции 19 тд располагала лишь 28 боевых машин. В полдень 13 июля 1943 г. во время переговоров с П.А. Ротмистровым Н.Ф. Ватутин выразил сомнения в правдивости этих данных: «В отношении Ваших соображений и оценки на южном участке: вряд ли противник успел сосредоточить туда такое большое количество танков, как Вы доложили»[731].

Понимая, что его штаб явно завысил данные, командарм попытался направить недовольство командующего фронтом на соседей. «На юге захваченными документами и пленными установлены две танковые и одна пехотная дивизии, – отвечает Ротмистров, – всего, я считаю, там может быть танков не свыше 300–400. Группировку танков в поселках и их число мне дала авиация, поэтому, очевидно, и получилось преувеличение танковых сил противника, если считать по данным авиации»[732]. Вот так обстояло дело с подсчетом немецкой бронетехники в советских штабах под Прохоровкой: в донесениях писали одно, а если вышестоящее командование сомневалось – говорили совсем другое, а как же было в действительности – никто не знал. Именно на этой почве, сдобренной догадками, предположениями, да и просто откровенными выдумками, и будет расти легенда о тысячах танков, столкнувшихся под Прохоровкой.