Полный курс актерского мастерства. Работа актера над собой - Виктор Монюков

Ответ: Встретимся с К.С. – выясним.

01.11.83. Вторник

22.15

Только что вернулся из Национального театра. «Вишневый сад». Генеральная. Создание Эфроса. Все записано у меня на обороте программы. Одно: если мы хотим, чтобы весь мир считал русских злобными, истеричными дебилами, то нужно по всем странам посылать Эфроса ставить русскую классику! Местечковый апломб малокультурного самонадеянного дилетанта!.. По телику идет прекрасный видовой, бестекстовой фильм, как ломают старый город. Психология.

02.11.83 Среда

После вчерашнего дождливого вечера – вдруг ясное небо. Воспоминания о вчерашнем спектакле скорее ироничные: это же талантливый дилентантизм. Так же может и Книппер! Но вкус?! Вопли Раневской! Истерики Ани! (Она похожа на Машку Володину.) Как впрямую и примитивно понято действие…

03.11.83. Четверг

18.50

Тягостно-мучительный и в то же время удачный день. Получил справку (главную), дали 36 (!) лекций, сделал удачные покупки (в двух шагах от дома), развел удачно оба отрывка, но еле хожу, а сейчас идти с Хейки в Комтеатр. Пьеса называется «С летом – танцы» или «С летними танцами». Не могу больше! Истошные вопли, истерики, мордобой, е (тут же и х, и голые ж в зал показывают), кровь, кровь, пьянство (до патологии). Принять можно сценографию и музыку. Они хороши. Зеркала. Каждое – отдельно подвижно. То, что отражают и зрителей, и фонари – ничему не мешает. Наоборот, – какой-то изломанно отраженный, многократно повторенный мир. А вообще воздуха! воздуха! воздуха! Хочу даже софроновский примитив!..

Но как высидел, как дошел, болтая с Хейки, – понять не могу!

04.11.83. Пятница

Мучительное утро…

Итак, последнее занятие, прогон «Врагов», «Дяди Вани», замечания. Вторая половина – ответы на вопросы. (И снова о Новом театре. Они даже не знают, что на них весь мир смотрел.) Прощание, речи, дары: пепельница и открытка с надписями – трогательно. Ковыляя. Как во сне – по магазинам. Явно разорился на книгах.

Итак, в Учебном театре (бывший кинотеатр) идет нашумевший скандальный спектакль «1001 ночь» в инсценировке и в постановке Туркке. Ушли в антракте. С трудом усевшись в машину, докатил до гостиницы. Последняя ночь. А завтра ситуация такая: из гостиницы смываться надо к 12, а поезд в 17. За это время Хейки предложил или музей, или кладбище. Это мне-то! Пока объясняю, что хромаю и хожу медленно, так как потянул ногу на зарядке, так вот, хорош я буду завтра на четырехчасовой прогулке!

05.11.83. Суббота

Последний день в Хельсинки! Ночью стало полегче. Эх, если бы на день раньше! Я бы порепетировал, вставая со стула. Тогда Олле еще больше бы мог похвалить меня как актера. День нехолодный, ясный. Вещи в основном уложил вчера.

Пепельница! Это на мою фразу когда-то: «Режиссерское искусство начинается с пепельницы».

По телевизору идет богослужение. И больше до вечера в программах ничего. Слушаю проповедь и скромное редкое пение под орган – ничего не понимаю. У пасторов хорошая дикция. Читают, как дикторы. Без эмоций, но очень выразительно.

А усталость моя давно прошла; даже три страшных дня выдержал, первые два – даже не прихрамывал. Сейчас 10.40. Через час с вещами спущусь вниз…

Позвонил Куртен. 1) Он может опоздать на 5–10 минут. 2) Их Центр И.Т.И. приглашает меня за город, куда-то, где уже их знаменитый архитектор Сааринен, посмотреть его дом и там пообедать. Готов! Но предупредил, что без питья!! А сейчас будут передавать богослужение из нашего Успенского собора, а пока что передача для глухонемых. Человек в кадре и полная тишина… Сижу в холле под наше православное песнопение (на финском языке), уезжаю под нашу церковную службу.

16.40

Я сижу в купе «СВ»! Проводили меня Мартин и Хейки. Все шло быстро, точно, минута в минуту. Потратился я тоже марка в марку. Господи! Если бы я ехал один! В вагоне уже раздаются голоса ответственных работников, знакомые интонации; начальствующее гх’аканье… Ох, безрадостно…

Так вот что было: поехали в Avittrask. Три друга-архитектора построились в дивном месте, подальше от столицы. Потом один полюбил жену другого, и она ушла к нему. Но тот за это время полюбил его сестру, так что они стали жить мирно и по-прежнему работать. Но главное, место высоко на горе с глыбами замшелого камня, выходами розового гранита, белым озером внизу, глубоко внизу, куда ведет каменная лестница; и кругом темная хвоя елей и сосен с яркими вкраплениями рябин и бузины, ошеломляющей чистоты воздух. А дом и снаружи, и внутри – образец Jugendstil’я! Вот бы Алеша Бартошевич, любитель этого стиля, поглядел: капризный, непоследовательный, неожиданный, даже эклектичный во всем – архитектуре, мебели, утвари, в каждой мелочи, в керамике, соединении камня с деревом. Обедали мы в ресторане, расположенном в доме того, другого архитектора. Обед – изыск! Закуска – бычачий язык с салатом внутри, телячий шницель… пообедав, поехали прямо на вокзал…

Начальнику управления внешних сношений

Министерства культуры СССР тов. КАЛИНИНУ Н.С.

Начальнику управления театров тов. ТАРАСОВУ П.А.

Начальнику управления учебных заведений и кадров тов. ИЛЬИНОЙ Л.Г.

от доцента Школы-студии МХАТ режиссера МОНЮКОВА В.К.

I. ОБСТАНОВКА

22 января 1968 г. по направлению Министерства культуры СССР и приглашению Городского театра г. Саарбрюккен (ФРГ) я прибыл для постановки пьесы А. Арбузова «Ленинградский романс» («Мой бедный Марат»).

29 января в Саарбрюккен прибыл рекомендованный мной художник А.П. Васильев, с которым заранее в Москве мы разработали принципы внешнего решения спектакля. Был создан макет и большая часть эскизов костюмов.

Нашей поездке предшествовали следующие обстоятельства.

В последний год в Западной Германии сложилась сложная политическая обстановка, которую схематично (в результате наших собственных наблюдений и бесед с советником Советского посольства в Бонне тов. Е.А. Косаревым) можно обрисовать так: рост неофашистской партии Н.Д.П., прохождение ее членов на выборах в Ландестаги и борьба за места в Бундестаге вызвали большую тревогу и острую реакцию в среде прогрессивно настроенного населения, и в первую очередь среди большей части молодежи и интеллигенции. Более того, в то время как одна часть крупных промышленников тайно или явно финансово поддерживает Н.Д.П. – другая часть крупных капиталистов проявляет недовольство политикой правительства, высказывает откровенную заинтересованность в восточных рынках сбыта и, стало быть, в экономических контактах с «востоком», и в первую очередь с СССР. Католическая и евангелическая церковь Западной Германии неожиданно стала на совершенно новые позиции, обратившись в 20-х числах февраля к верующим с призывом признать границы по Одеру – Нейсе.