Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

ведь рассказывал мне о том, как Хендерсон купил землю в Теннесси: если его никто не останавливает, не представляю, чтобы кто-то в правительстве был настолько озабочен, чтобы приехать сюда и выгнать нас. Уж точно не из-за того, что ты встретишься с местными вигами.

Он улыбнулся мне слабой иронической улыбкой.

— Я не о правительстве волнуюсь, саксоночка. О людях по соседству. Не губернатор повесил О’Брайенов и спалил их дом, так ведь? Это был не Ричард Браун и не индейцы. Это сделали не во имя закона и не ради наживы, это сделали из ненависти. Причем, скорее всего, О’Брайенов убили те, кто их знал.

У меня по спине побежали мурашки. На Ридже было много разговоров и политических разногласий, но до драк пока не доходило, не говоря уж об убийствах и поджогах.

Но дойдет.

Я помнила все слишком хорошо. Бомбоубежища, талоны на питание, дух единения перед лицом ужасного врага. Истории из Германии и Франции. Про людей, на которых донесли, сдали СС, вытащили из собственных домов, и о других, которые прятались на чердаках и в амбарах, которых переправляли через границу. Во время войны правительство и армия были угрозой, но часто именно соседи решали твою судьбу.

— Кто? — спросила я прямо.

— Можно гадать, — ответил Джейми, пожимая плечами. — Макгилливреи? Ричард Браун? Друзья Ходжепила, если они у него были. Индеец, которого ты встретила — Доннер, — если он еще жив? Нил Форбс? Он затаил обиду на Брианну, и они с Роджером должны об этом помнить. Хирам Кромби и его люди?

— Хирам? — переспросила я с сомнением. — Конечно, он не особенно тебя жалует, а уж меня и подавно, но…

— Ну, я не уверен, — признал он. — Но это возможно, да? Его люди не поддерживали якобитов, вряд ли их обрадует перспектива скинуть короля с трона по другую сторону океана.

Я кивнула. Кромби и остальные должны были поклясться в верности королю, прежде чем им позволили отплыть в Америку. Джейми тем более должен был принести подобную клятву, это было условием его помилования. И теперь у него не было другого выхода, кроме как нарушить ее. Но когда?

Джейми перестал барабанить пальцами, они спокойно лежали на столе, рядом с письмом.

— Я думаю, ты права, саксоночка.

— Насчет чего? Насчет будущего? Ты и так это знаешь, — сказала я немного удивленно. — Бри и Роджер сказали тебе то же самое. К чему ты это?

Он медленно провел рукой по волосам.

— Я никогда не сражался за принципы, — произнес он задумчиво и покачал головой. — Только из необходимости. Интересно, это как-то меняет дело?

Он не выглядел расстроенным, в его голосе звучало одно только отстраненное любопытство. Однако мне это показалось тревожным знаком.

— Но в этот раз есть принцип, — возразила я. — На самом деле, это, может быть, первая война, в которой будут воевать за принцип.

— Вместо чего-нибудь более существенного, вроде торговли или земли? — спросил он, приподнимая одну бровь.

— Я не говорю, что земля или торговля не имеют к этому никакого отношения, — ответила я, попутно размышляя, когда я успела стать защитницей Американской революции — исторического события, о котором я знала только из школьных учебников Брианны. — Но эта борьба куда серьезней, тебе так не кажется? «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными; что они наделены своим творцом неотчуждаемыми правами; что в число этих прав входят жизнь, свобода и возможность добиваться счастья».

— Кто это сказал? — спросил он заинтересованно.

— Томас Джефферсон скажет в честь новой республики. Документ назовут Декларацией независимости.

— Все люди, — повторил он. — Как думаешь, он и индейцев тоже имеет в виду?

— Я не знаю, — ответила я немного раздраженно, чувствуя, что меня загоняют в угол. — Я его не встречала. Если встречу, то спрошу, ладно?

— Неважно, — он поднял ладонь, отметая мое предложение. — Я сам спрошу, у меня будет такая возможность. А прежде поговорю с Брианной, — он посмотрел на меня. — Что касается принципов, саксоночка…

Джейми откинулся в кресле, сложил руки на груди и прикрыл глаза.

— «Ибо доколе хоть сотня из нас останется в живых, никогда и ни в коей мере не покоримся мы английскому владычеству. Ведь не ради славы, богатств или почестей мы сражаемся, но единственно во имя свободы, кою каждый добрый человек утратит лишь вместе с жизнью». Арбротская декларация[116], — сказал он, открыв глаза, и криво улыбнулся. — Написана около четырех столетий назад. Так что там насчет принципов?

Он поднялся с кресла, но остался стоять перед обшарпанным столом, который использовал для решения всех официальных дел, глядя на письмо Эша.

— Что касается моих собственных принципов… — начал он, как будто говоря сам с собой, но следом посмотрел на меня, словно вспомнив, что я еще здесь. — Я отдам ружья Птице. Хотя через пару лет могу пожалеть об этом, когда обнаружу, что дула наставлены на меня. Но он все равно получит их и решит сам, что делать дальше, чтобы защитить себя и своих людей.

— Цена чести, да?

Он посмотрел на меня с бледным подобием улыбки.

— Зови это компенсацией.

Глава 54

Барбекю Флоры Макдональд

Плантация Риверан,6 августа, 1774

Что говорят живой легенде? Или мужу легенды, если уж на то пошло?

— О, я точно упаду в обморок, так и будет. — Рейчел Кэмпбелл так активно обмахивалась веером, что создавала вокруг ощутимый бриз. — Что же мне ей сказать?

— Доброго дня, миссис Макдональд? — предложил ее муж, пряча улыбку в уголках обветренных губ.

Рейчел сердито хлопнула его веером, так что он охнул и отпрянул в сторону. Несмотря на тридцать пять лет разницы, Фаркуард Кэмпбелл обращался с женой легко и игриво, совсем непохоже на его обычную величавую манеру держаться.

— Я точно упаду в обморок, — снова заявила Рейчел, видимо решив, что это будет лучшая стратегия.

— Что ж, поступай как душеньке угодно, любимая, но если упадешь, то поднимать тебя придется мистеру Фрэзеру, моим древним костям такое уже не под силу.

— О! — Рейчел бросила быстрый взгляд на Джейми, который ей улыбнулся, и тут же спрятала проступивший румянец за веером. Хотя девушка явно нежно относилась к своему мужу, она не скрывала восхищения моим.

— Ваш покорный слуга, мадам, — по-рыцарски заверил ее Джейми, кланяясь.

Она захихикала. Мне не нравится оговаривать женщин, но она явно захихикала. Я поймала взгляд Джейми и скрыла собственную улыбку за веером.

— А