Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

предстоят. Куда вы хотите ехать из Мелника?

— Пока не знаю. Или поеду на юг в Салоники, или на запад до Адриатики, чтобы оттуда быстрее попасть через море в Триест.

— Советую выбрать первый маршрут.

— Почему?

— Потому, что он менее опасен.

— Вы считаете местных злоумышленниками?

— Злоумышленниками — как раз нет, однако люди, живущие между этим поселком и Адриатикой, известны своеобразными привычками. Они любят тесное общение, но при том условии, что у вас что-то окажется за душой. Еще они любят тренироваться в стрельбе и метании копий и при этом выбирают по большей части живые мишени.

— Надо же, какая неприятность!

— А ведь у вас с собой товары. Наверняка и деньги имеются. Это весьма заманчиво для людей с такими привычками. Вполне может оказаться, что одному из таких любителей чужих вещей этого имущества хватит на всю жизнь.

— Что ж, благодарю вас за очень ценную информацию. Я все представлял себе совершенно иначе. До сих пор со мной ничего такого не происходило, правда, в Адачалы меня слегка ограбили, но зато в Марморе — нет, а потом я потерял свою почтовую сумку. Но это объясняю только своей забывчивостью, никак не злыми намерениями дикого населения.

— Ну-ну.

— А что, кто-то, может, виновен в том, что я потерял эту сумку?

— Нет, конечно, если вы действительно ее потеряли.

— Вы что, думаете, ее у меня украли?

— Это вполне возможно. А так бы нашедший вернул ее вам.

— Хм. А как бы он меня узнал? Я даже не ведаю, где она у меня выпала.

— Надеюсь, потеря не так велика?

— Нет. Там было восемьдесят австрийских гульденов в купюрах, но это не худшее; там же лежали мои записки, их потерю я переживаю больше всего.

— А что в них было?

— Так, мелочи, которые вас не заинтересуют.

— Да, «смерть не разлучит нас».

— Что? Что вы сказали?

— «Как ты красива!»

— Я вас не понимаю.

— Полное описание всех возможных игр в скат…

— Так что, вы знаете, что лежало в моей сумке?

— Так, приблизительно.

— Откуда?

— Мне довелось беседовать с одной юной девой.

— Прелестной… юной… где же это?

— А вы что, знали многих?

— Ну в общем-то да… О черт, теперь я знаю, кого вы имеете в виду. Служанку хозяйки с кубком кислого молока в…

— Она и при вас мешала это самое пойло?

— С утра до вечера. Она, наверное, больше ничего не умеет.

— У каждого свое призвание.

— А у ее мужа-хозяина тоже было одно.

— Какое? Грубость?

— Нет, это только привычка. Призвание — не возвращать найденные вещи.

— А он что-то нашел?

Я вынул почтовую сумку и передал ему.

— Мой портфель! — воскликнул он с удивлением. — Хозяин нашел его?

— Да, это так, причем когда вы еще там жили.

— Вот ворюга! Как же получилось, что он вернул вам то, что украл?

— Я его заставил. Вышеупомянутая дева шепнула мне, где он спрятал сумку.

Я рассказал ему все подробно. Он раскрыл сумку и убедился, что оттуда ничего не пропало.

— Но ведь вы подвергали себя опасности. Я вам очень признателен!

— О, не за что. Когда я уличил их в краже, то еще не предполагал, что это ваша сумка. Так что вы мне ничем не обязаны.

— Бедная девочка! Они ведь ее заперли! Я ее искал по все углам, но так нигде и не обнаружил.

— Вы хотели с ней попрощаться?

— Конечно. Я ведь большой любитель всяких прощаний и душещипательных сцен. А вы не удивились, когда нашли там в книжке немецкий текст?

— Да, я был поражен. Но на сегодня достаточно. Завтра рано вставать, надо успеть отдохнуть.

— Спать? Ни за что! Вы должны еще рассказать, что с вами было в эти последние дни.

— Нет, на сегодня достаточно. Мы ведь поедем вместе и еще успеем пообщаться.

— Где вы остановились?

— Здесь. Через ворота и первая дверь.

— А моя третья.

— Значит, мы соседи, потому как двое моих спутников живут рядом, между нами. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

И мы с Халефом отправились в конюшню, чтобы проверить лошадей. О них хорошо позаботились. Я, как обычно перед сном, прошептал Ри на ухо одну из сур и собирался уже было идти спать, как на дворе нам встретился тот самый смурной человечек, которого мы увидели первым по приезде. Он остановился возле нас и сказал:

— Господин, гости разошлись, пение закончилось. Теперь у меня есть время поговорить с тобой. Может быть, пойдем обсудим?

— Охотно. Мой друг пойдет с нами.

— Что ж, пускай. У него есть копча, ему можно.

Он провел нас в дом, а оттуда мы попали в небольшое помещение, в котором вдоль стен лежали многочисленные подушки. Он принес кофе в изящных финджанах[1148] и трубки редкой по красоте работы. Все это производило впечатление достатка.

Но вот трубки задымились, и человечек вежливо обратился к нам:

— У вас есть знак, и я даже не спросил у вас паспорта. Но скажите мне ваши имена. Как я вас должен называть?

— Моего друга зовут Хаджи Халеф Омар, а меня Кара-эфенди.

— Откуда путь держите?

— Из Эдирне, нам обязательно надо встретиться с тремя людьми, которые должны были здесь проезжать.

— А кто они?

— Ты наверняка знаешь Манаха эль-Баршу. Он с двумя спутниками.

Он вперился в меня острым взглядом и сказал:

— Я надеюсь, что вы друзья.

— А явились бы мы к тебе, будь мы врагами?

— Ты прав.

— И были бы на нас копчи?

— Нет, это исключено, я знаю их прекрасно.

Дело принимало опасный оборот, но я не подал виду и небрежно бросил:

— Откуда ты их знаешь?

— Они немного отличаются от обычных. Это копчи предводителя. Одна из них являлась собственностью моего брата Дезелима.

— Так ты брат хозяина?

— Да.

— Это мне по душе. У меня как раз его копча.

— Так значит, ты тоже предводитель и поменялся с ним. Друзья меняются копчами. Где же ты его встретил?

— В лесу под Кабачем. В хижине нищего Сабаха.

— Но ведь он туда не собирался.

— Да, он ехал к пекарю Бошаку в Енибашлы. А я как раз гостил там.

— А где сейчас мой брат?

— Еще в Кабаче.

— А можно узнать, кто ты собственно? Ведь эфенди так много.

— Я скажу тебе всего одно слово, и ты все поймешь: уста.

Моя уловка сработала безотказно. Мужчина сделал любезную мину и сказал:

— Этого достаточно. Больше можешь ничего не говорить.

— Ты поступаешь мудро: я не люблю лишних разговоров.

— Чем могу служить тебе?

— Скажи, проезжал ли здесь Манах эль-Барша?

— Он был здесь с двумя