Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Медлить было нельзя. Непосредственно за ним шел Граф Платов, тесня его арьергард; отовсюду по сторонам дорог рыскали казаки; в правой стороне стоял Граф Витгенштейн, вселяя в Наполеона опасение, что он может оттеснить Виктора и ударить во фланг главной неприятельской армии. Опасение не осуществилось, потому что Граф Витгенштейн, стоя в Чашниках, сам ожидал, не ударит ли на него Наполеон. 3 Ноября Князь Кутузов велел ему на такой случай взять меры предосторожности и писал: «Для избежания неравного боя предлагаю вам занять какую-нибудь крепкую позицию, или дефилею, через которые Наполеону должно будет проходить, истребив перед ним все переправы, чем замедлится его марш»[578]. Это повеление дано было перед Красненской победой. Тогда Наполеон еще не совсем был расстроен, и надлежало соблюдать возможную осмотрительность. Через 4 дня после того, 7 Ноября, извещая Графа Витгенштейна о разбитии Французов под Красным, Князь Кутузов писал ему: «Из сего следует, что одно центральное действие наших армий на остальные неприятельские силы угрожает Наполеону новым поражением и совершенным истреблением, а потому делаются вашей главной армией следующие движения». Изложив свои намерения насчет преследования Наполеона и предупреждения его, если он своротит вправо или влево, Князь Кутузов продолжает: «Из сего вы усмотрите, что действия ваши на правый фланг неприятеля удобны и подкрепляемы будут Графом Платовым и Генерал-Адъютантом Кутузовым, коим даны нужные наставления. Из вашего рапорта вижу, что Виктор отделился от Сен-Сира, почему и заключаю, что вы, воспользовавшись разделением сил неприятельских, разбили совершенно последнего; но ежели, сверх чаяния, сего, по каким-либо обстоятельствам, не зависевшим от вас, не случилось и Сен-Сир соединился с остатками главной неприятельской армии, которая угрожала бы нападением на вас, тогда корпус ваш в окрестностях Камая и Ушача, без сомнения, найдет крепкую и безопасную позицию или на время можете отступить за Двину».

Сущность сих двух повелений заключалась в том, что Князь Кутузов говорил Графу Витгенштейну: «Если пойдет на вас Наполеон, затрудняйте его движение или даже отступите за Двину, а если от Виктора отделятся войска, разбейте его». Однако ж, находясь в неизвестности о предположениях Наполеона, действительно, как объяснено нами, колебавшегося в избрании пути отступления на Лепель и на Борисов, Граф Витгенштейн считал еще несвоевременным обрушиться на Виктора и до 9 Ноября не трогался с позиции при Чашниках, ибо до тех пор Удино не отделялся от Виктора. 9-го вечером Удино пошел на Бобр, а Виктор отступил от Череи. Узнав о том, Граф Витгенштейн приказал двум авангардам, одному под начальством Властова и другому Гарпе, идти за Виктором; за авангардами следовал корпус, но тихо, дабы не удаляться от Улы и быть в возможности препятствовать отступлению Наполеона на Лепель. 10 Ноября, когда Наполеон был в Толочине, Властов дошел до Холопеничей, Гарпе стал впереди Батур; корпус был около Лукомля. В следующий день, 11-го, во время марша Наполеонова из Толочина в Бобр, Граф Витгенштейн подвинулся из Лукомля в Черею, только на 12 верст, а авангарды, следуя за Виктором, продолжавшим своими маневрами прикрывать дорогу из Орши в Борисов, атаковали Французский арьергард у Волковиска. Это селение находится в 7 верстах от столбовой дороги, и потому Виктору надобно было удерживать его до последней крайности, чтобы пропустить шедшую по дороге главную армию. Наполеон и ведомые им войска явственно слышали происходившую от нападений Властова и Гарпе канонаду, ускоряли шаг и почти бежали, опасаясь ежеминутно появления Русских в правом своем фланге. Виктор атаковал передовой отряд Властова, проникнувший к Волковиску, и оттеснил его до Узнацка. Тут поспело к нашему отряду подкрепление, и завязалось довольно жаркое дело. Русская кавалерия опрокинула Французских стрелков и конницу, врубилась в пехотный каре и взяла до 1500 пленных. К вечеру Властов опять расположился в Холопеничах, где стоял накануне. В сих авангардных делах проходило время у Графа Витгенштейна, когда Наполеон был на марше в Бобр. В тот день, 11 Ноября, отряженные от главной армии за Наполеоном войска находились в следующих местах: 1) Граф Платов у Толочина, тесня Французский арьергард; 2) Ермолов вступил в Погост, отстав на два перехода от Графа Платова, ибо при наведении моста на Днепре был задержан два дня сильным несением льда; 3) Милорадович переправлялся в Копысе, чего ранее не мог сделать, потому что там не было моста.

В Бобре встретил Наполеон несколько полков Виктора. Их воинственный вид был необыкновенным явлением для главной Французской армии, около месяца не видавшей посреди себя стройного, порядочного войска. Но встреча еще более изумила полки Виктора. Они не могли верить глазам своим, чтобы безоружные толпы пехоты и безлошадной конницы, с ничтожным остатком артиллерии, истомленные, обросшие бородою; покрытые рубищем и тряпьем, вместо обуви окутавшие ноги соломой и мешками, были та великая армия, которая завоевала Москву и в бюллетенях постоянно провозглашалась победоносной. Очевидцы рассказывают, что особенно поразительно было для корпуса Виктора видеть множество генералов, растерявших свои команды и в самой безобразной одежде шедших вместе с толпами безоружных. Вскоре пример непослушания и своеволия главной армии увлек часть корпуса Виктора. И его солдаты начали бросать ружья. Но Наполеону было уже не до восстановления подчиненности. Он и генералы его думали только, как перейти через Березину, нетерпеливо ожидая известия: успеет ли Удино выполнить данное ему поручение устроить на ней переправу, решавшую участь похода. В холодный Ноябрьский вечер, среди дремучих лесов и природы унылой сходилась неприятельская армия на ночлег вокруг Бобра. Не было правильного расположения лагеря, караулов, раздачи провианта. Каждый кидался на мерзлую землю, где и как хотел, питался чем мог; разъездов было делать некому; только при главной квартире Наполеона отправлялась служба его гвардией: пресловутая великая армия была доведена до подобия кочующих Цыган. И между тем, когда темная, бурная ночь сгустилась над таборами врагов, пришло от Удино донесение о поражении авангарда Чичагова и взятии Борисова. Так, по прошествии долгого времени, в которое Русские отучили Наполеона от побед, услышал он опять победную и тем радостнейшую весть, что мог почитать ее первым шагом к своему спасению.

Причины поражения авангарда Дунайской армии были следующие. По взятии, 8 Ноября, Борисова Чичагов перенес туда свою главную квартиру и ввел все обозы, частные и казенные; армия расположилась позади мостового укрепления. Авангард стал в версте от заставы на берегу Схи; казаки подвинулись левее, в Старой Борисов; боковые отряды пошли в Зембин и Шабашевичи. 9-го и 10-го не было назначено начальника авангарда на место раненого Графа Ламберта, отчего действия авангардной службы прекратились. Двое суток не посылали разъездов, не отрядили никого для преследования Домбровского, выбитого из Борисова, и не принимали мер для получения сведений о неприятеле, хотя и должно было скоро ожидать прибытия Наполеона к Березине. 10 Ноября, поздно вечером, велено было Генерал-Майору Графу Палену принять начальство над авангардом, состоявшим из полков: 4 егерских, 3 регулярной конницы, 5 казачьих и 3 рот артиллерии, и выступить в 4 часа утра к Лошнице, по дороге к Бобру, куда вслед за ним хотел следовать Чичагов со всей армией. «Я намерен был идти большой дорогой к Бобру, – доносил он, – чтобы поспешным занятием сей позиции преградить путь не только главным неприятельским силам, но понудить также к отступлению корпус Виктора, стоявший в Черее, чрез что соединение Графа Витгенштейна с вверенной мне армией последовало бы беспрепятственно»[579]. В назначенный час тронулся авангард в Лошницу, но армия не последовала за ним и осталась в Борисове; 3000 конницы посланы были на фуражировку вверх по левому берегу Березины. Все сие совершалось в тот самый день, когда Удино шел овладеть Борисовом во что бы ни стало. Дорогой между Бобром и Лошницей соединился он с остатком разбитых Графом Ламбертом войск Домбровского и Брониковского. Наши квартирьеры авангарда увидели у Лошниц неприятельские аванпосты, схватили двух человек и узнали от них, что вся Французская армия находится назади, в одном марше, и впереди ее идет корпус Удино. Граф Пален отослал пленных в главную квартиру и просил подкреплений. Между тем казаки завязали перестрелку с неприятелем; егеря подкрепили Донцов; передовые войска авангарда стали позади моста и плотины. Вскоре подошли Французы в больших силах, но, встреченные огнем двух орудий, остановились. Дорожа каждым часом, Удино построился наскоро, выдвинул артиллерию, открыл сильный огонь, тотчас перешел через мост и плотину и ударил так быстро на передовые войска, что они были опрокинуты и обратились на тянувшиеся позади их, лесом, длинной цепью, кавалерийские полки и орудия. Один эскадрон Александрийских гусар (эскадроном командовал Штабс-Ротмистр Гельфрейх) понесся в атаку; несколько гусар прорвались сквозь передовую Французскую конницу, но горсть храбрых была поглощена неприятельской кавалерией, на рысях подвигавшейся в колоннах, придерживаемых всем корпусом Удино. Часть пехоты нашего авангарда кинулась в леса, по левую сторону дороги, кавалерия и артиллерия помчались по столбовой дороге назад в Борисов, где, по получении известия о неудаче, произошла обыкновенная в подобных случаях суматоха. Второпях седлали лошадей, закладывали экипажи, отправляли обозы; все спешили за мост, куда поехал и Главнокомандующий, приказав Генерал-Майору Князю Щербатову идти с находившимися в городе войсками на встречу и подкрепление авангарда.