📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгВоенныеВьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 198 199 200 201 202 203 204 205 206 ... 253
Перейти на страницу:
полка, и я служил там до конца войны.) Врагами, с которыми мы столкнулись в Центральном нагорье, когда я там служил, были двадцать второй и двадцать третий южновьетнамские полки. дивизии и американские 4-я пехотная и 1-я воздушно-кавалерийские дивизии.

В 1970 году, когда Ричард Никсон начал вьетнамизацию, которая, как многие насмешливо говорили, изменит лишь «цвет кожи трупов», Соединенные Штаты постепенно сокращали численность своих войск в нашей стране. Но ожесточенность войны ничуть не уменьшилась, равно как и американское присутствие на поле боя. Каждую минуту, каждый час, казалось, они были там, пролетая десять тысяч метров над землей на Б-52 и обрушивая на нас бомбы, обрушивая на нас 105-мм, 155-мм и 175-мм артиллерийские снаряды с расстояния в несколько миль. Одна атака B-52 или артиллерийский обстрел могли сравнять с землей гору, залить реку грязью, превратить дождевой лес в пепел. Я был разведчиком и редко имел возможность напрямую вести перестрелку с американскими солдатами. Вместо этого я в основном наблюдал за ними издалека в бинокль. Но я регулярно видел с близкого расстояния некоторых американцев — экипажи вооруженных вертолетов. Наши солдаты ежедневно вели с ними перестрелку, когда они цеплялись за двери своих «кобр» и «хьюи» и стреляли в нас из пулеметов. Легче всего было обнаружить вертолеты-разведчики OH-6. Они пролетали прямо над верхушками деревьев и зависали в паре метров над нашими укрытиями. Экипажи стреляли из своих М16 или бросали в нас гранаты, рискуя, что мы можем сбить их из наших АК-47 или автоматов. Эти искусные и отважные бойцы иногда летали так низко, что мы могли видеть их лица и различать цвет волос, а иногда даже глаза.

В последний раз я видел американские боевые части вблизи, на земле, одним поздним апрельским утром 1971 года, недалеко от перевала Анкхе. Я видел взвод десантников, патрулировавших шоссе номер 19. Они казались расслабленными, не особенно осторожными, шли по дороге гуськом, огибая край своей базы. Они не знали, что мы, трое разведчиков, молча следили за каждым их шагом, наблюдая за ними из-за густого камуфляжа на холме примерно в ста метрах от дороги, и совершенно не подозревали, что их поджидает сильно вооруженный отряд СВА. на повороте дороги в полукилометре впереди. По сей день я ясно вижу их в своем уме, как будто они прямо передо мной. Особенно мне запомнился радист с ранцевой рацией PRC-25. Не могу понять, почему он как радист не был рядом с командиром роты, а подтягивался в тылу, плетясь за группой. Он казался небрежным, без бронежилета, без шлема, без M16 или гранатомета, только радио на спине. У него были короткие каштановые волосы, без бороды и усов. В бинокль я увидел, что он что-то жевал, наверное, жвачку. Он просто брел, пиная на ходу пустую банку из-под кока-колы. Пятнадцать минут спустя звуки выстрелов сказали мне, что его взвод попал в нашу засаду.

Я так и не узнал, что случилось с этим радистом, не знаю, выжил он или нет. В 1998 году, во время моей первой поездки в Соединенные Штаты, всякий раз, когда я посещал университет или среднюю школу и видел молодых парней и девушек в аудиториях или на лужайках, я снова видел лицо этого молодого солдата, слышал стук этой пустой банки из-под кока-колы на дороге. Он был совсем как ребенок, идущий домой к матери после школы, играющий со всем, что попадется ему на пути.

Прошло много времени, но мне до сих пор снятся кошмары с войны. Я до сих пор слышу шипение сотен бомб, сброшенных с Б-52, грохот артиллерийского огня и гул винтов вертолетов. Я до сих пор вижу, как взводы американских морпехов в бронежилетах и касках выпрыгивают из «Чинуков», размахивая своими М16. Хуже всего то, что я не могу забыть ужасный кошмар диоксина. Весной 1971 года, когда мы дислоцировались к западу от Контума, нас неоднократно обрызгивали «Агентом Оранж». Я не знал, знали ли американцы на тех C-123 Caribous об ужасной токсичности жидкости, которую они распыляли, или знали об этом только химические компании, производившие ее. Мы слишком хорошо понимали его ужасающую разрушительную силу. Как только Карибу проходил над нами, небо темнело от странного густого молочного дождя. Полог джунглей распался, изъязвился и упал на землю. Листья, цветы, плоды, даже веточки — все бесшумно падало. Зеленые листья почернели, сморщились. Трава засохла и умерла. Я был свидетелем многих жестоких сцен на войне, но эта зверская расправа над природой чаще всего вспоминается мне и тревожит мой сон.

В последний раз я видел американцев в последние дни войны. Мы продвинулись вглубь Сайгона и добрались почти до аэропорта Таншоннят. Американцы, которых я видел в апреле 1975 года, как и те, которых я впервые увидел в августе 1964 года, были в воздухе, летая над нами на F-4 Phantom. Но на этот раз они прикрывали отступление всего оставшегося американского военного, гражданского и дипломатического персонала из Южного Вьетнама. Последний американец был эвакуирован из Сайгона ранним утром 30 апреля 1975 года, а к полудню сайгонский режим объявил о своей капитуляции. Жестокая война, которая так долго казалась нескончаемой, наконец закончилась.

Моя часть оставалась в Сайгоне несколько недель, до середины мая 1975 года, а затем нас отправили обратно в Центральное нагорье, получив задание найти тела наших убитых товарищей и собрать их останки. В конце того же года, после шести лет на юге, я вернулся домой. Я не знаю общую статистику выживания, но из двадцати пяти мальчиков из моей средней школы, ушедших на войну, одиннадцать были убиты. Из трех молодых людей из моего многоквартирного дома в Ханое, которые записались со мной, я был единственным, кто вернулся.

Теперь, через двадцать три года после того, как я вернулся домой, я встречался с американцами. Я никогда не забуду те дни, которые мы провели в большой университетской аудитории на конференции в Миссуле, где вьетнамские и американские ветераны-писатели сидели бок о бок, обсуждая литературу наших стран, делясь своей работой. В литературе действительно есть своя магия. В Миссуле я впервые услышал знаменитые стихи Генри Уодсворта Лонгфелло «Стрела и песня», переведенные на вьетнамский язык и прочитанные для нас поэтом Нгуен Дык Мау. Слова Лонгфелло прекрасно вписывались в атмосферу конференции: дружба, любовь к жизни и мир. В том же духе профессор Филип Уэст, директор Мэнсфилдского центра, прочитал английский перевод «Посещения храма Хан Суан» вьетнамского поэта Хо Суан Хыонга. Спокойный весенний день на месте павильона. Свет в сердце

1 ... 198 199 200 201 202 203 204 205 206 ... 253
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?