Бытие - Дэвид Брин

Помните, план начинается с помощи молодой чуждой расе во всех фазах кризиса ее развития. Например, учить их ни от кого не зависеть, и думать самостоятельно, и сопротивляться другим кристаллам, выдающим себя за «богов». И не смотреть на нас как на высших существ! Ну и другим жизненно важным вещам: например, сохранению окружающей среды и разумному использованию только поддерживающих технологий. Плюс урокам взаимной ответственности и играм с позитивными исходами…

Только много позже, когда у них будут высокие технологии и когда их сознанию начнут угрожать «вирусы разума», – только тогда мы добавим Предложение Тан, научим выращивать новые типы разумных существ. Увеличивать многогранность и мудрость их цивилизации. Научим приобретать силу, чтобы отвечать на любые вызовы.

– Плюс дадим им возможность делать такое же предложение кристаллам, заразившим их систему, – добавил Хэмиш, желая показать, что понял. – Привлекать многие из этих вирусов к сотрудничеству.

– Да, мы везем все необходимые программы и знания, Хэмиш, для того чтобы приспособить наши замыслы к местным условиям. Но мы рассчитываем на то, что всю физическую работу сделают местные.

К тому же это единственный нравственный план. Он решает этическую дилемму старых зондов-сеятелей, чьи планы колонизации Земли уничтожили бы возможность развития на Земле самостоятельной разумной цивилизации. Таким путем планета получает возможность сначала самостоятельно создать свою разумную расу и только потом – и по собственному выбору – может пригласить остальных присоединиться, создавая форпост космополитической галактической цивилизации.

Хэмиш дивился грандиозности этого плана. Сам он никогда не видел его таким. Лейси действительно мыслила масштабно.

– Здорово! – кивнул он. – Итак, ради успеха нашей экспедиции…

– Видите ли, мне кажется невероятным, что Земля составит посылку из несовершенных биореакторов, которые за миллионы лет все равно выйдут из строя или устареют. Мы будем учить. И не должны все проделывать сами.

Чувствуя опустошение, Хэмиш не нашелся что сказать, лишь негромко разочарованно хмыкнул, как всегда, когда уничтожали одну из его остроумных идей.

Он повернулся и увидел, что их движение замедляется. На «корме» корабля, там, где изогнутая стена опускалась почти вертикально, он увидел несколько фигур. Как и в противоположном конце, несколько человек смешались с чужаками у голографических изображений и дисплеев с данными.

Хэмиш вздохнул и снова повернулся к Лейси и Ом.

– Ну хорошо. Значит, ящик не имеет прямого отношения к Панацее. Но все равно это означает, что наш корабль больше и просторней типичных зондов. Он также снабжен средствами и инструментами для взаимодействия с миром. Здорово! Мы не будем беспомощны. Это увеличивает шансы нашей экспедиции на успех. Верно?

Что-то в реакции Ома Хэмишу показалось необычным. Слишком уж тот был сдержан и отчужден.

– Пожалуй, это верно, друг мой, – ответил чужак. – У этого зонда шансов может быть больше.

– А остальные десять миллионов таких, как мы?

– Они тоже получили бы преимущество, если бы их так экипировали.

– Вот как. Тогда в чем же проблема?

Хэмиш посмотрел на Лейси, та пожала плечами.

– Кажется, Ом считает дополнительные траты ненужным расточительством.

Особо Мудрый кивнул:

– Совершенно верно, сударыня. Цена – если измерять ее временем, усилиями и ресурсами – нашего роскошного корабля примерно равна стоимости десяти или двадцати меньших зондов.

– Но вы сами сказали, что наши шансы на успех выше.

– Очень ненамного. Возможно, они удваиваются. Это мелочь.

– Удвоение мелочь?

– Помните, что каждый зонд подобен комочку пыльцы, пущенному по ветру! Триумф нашей экспедиции – распространение Панацеи – гораздо больше зависит от общего числа, чем от одного нашего корабля, мистер Брукман.

Он требует – и будет требовать – огромных их количеств. Невероятных.

Хэмиш испытал странное ощущение: у него словно одеревенело лицо.

Огромные количества…

Несмотря на десятилетия знакомства с людьми, Ом неверно истолковал его выражение.

– Не волнуйтесь, друг мой. Много новых разумных проходят эту фазу, тратят огромные ресурсы и уделяют пристальное внимание своей первой волне зондов. Но вскоре преодолевают это и переходят к более эффективному способу.

Утратив дар речи, Хэмиш повернулся к Лейси, но та была занята: вела их маленький транспорт на посадку, стараясь уравнять его – и расположение, и величину – с фигурами впереди, которые собрались вокруг выглядящего очень по-земному дисплея в самой глубине «кормы» корабля. Там, где вертикальная стена непосредственно соприкасалась с загадочным ящиком.

Стараясь подавить ужасное ощущение слабости, Хэмиш сосредоточился на людях, которые начали оборачиваться к ним; диск для полетов слился с полом стеклянистой равнины. Сначала подошли два человека, которых он не узнал и чьи имена ему ничего не сказали. Он понял, что это специалисты по оптике и проектированию. Третье существо оказалось гораздо интереснее.

Посланец Осторожности. Посланец планеты, известной под названием «Турбулентность», жители которой увидели, что эпидемия вирусов ловушка, и постарались найти выход. Их решение было первым, примитивным, вариантом Панацеи. Они рассылали капсулы, чтобы помочь новым расам, предупредить их об опасности.

Хэмиш взглянул на своего проводника, своего Виргилия, Особо Мудрого. Эти двое (вернее, их ранние версии) во время Первого Спора между различными зондами пылали гневом, заикались от возмущения и обвиняли друг друга. Этот опыт укрепил человечество и помог увидеть важнейшее отличие. Сделать решающий первый шаг через Минное поле по извилистой тропе, возможно, ведущей к выживанию.

Во всяком случае, в это верил Хэмиш… до последних минут, когда в его сознании внезапно, как оса, явилось страшное подозрение.

Если он и ожидал вспышки или трений между Посланцем и Омом, те не проявили никакой враждебности. Разве они не участвуют в одной экспедиции? Разве у них не одна священная цель – помочь распространить противоядие от эпидемии?

Посланец подошел к Лейси. Во время самых первых споров его пулеобразная голова и пульсирующие глаза казались менее очаровательными, чем внешность Будды Особо Мудрого. Но несомненные одержимость и честность артилена завоевали миллионы сердец.

– Ну? – спросил Посланец.

Лейси покачала головой.

– Птицаженщина хочет продолжить расчеты. Но это просто ее реакция на стресс. Новые числа ничего не изменят. Боюсь, вывод окончательный.

– Что окончательное? – спросил Хэмиш.

Посланец и Лейси посмотрели на него. Выражение лица артилена он не мог разгадать, но женщина явно пребывала в нерешительности. Едва она начала говорить…