По воле судьбы - Колин Маккалоу

Также свидетельства говорят в пользу Плутарха, а не Светония относительно того, что именно сказал Цезарь, прежде чем перейти Рубикон. Поллион, который при этом присутствовал, утверждает, что Цезарь процитировал тогда строфу из греческого поэта и драматурга Менандра, причем на греческом, а не на латыни. Он сказал: «Пусть решит жребий!», а не: «Жребий брошен». Я считаю, этому можно верить. «Жребий брошен» — в этом есть что-то фатальное, мрачное. А «Пусть решит жребий!» — это пожимание плечами, допущение, что все может выйти и так, и этак. Цезарь не был фаталистом. Он шел на риск.

«Записки о гражданских войнах» не вызвали у меня желания что-либо переиначивать на свой лад. И только в одном случае я поменяла последовательность событий, заставив Афрания и Петрея возвратиться к Помпею раньше, чем они к нему прибыли на самом деле. Причина — чтобы читателю было удобнее следить за ходом событий.

Теперь о картах. В основном там все понятно. Только «Аварик» и «Алезия» нуждаются в некоторых пояснениях.

Наше представление об этих бессмертных событиях основано главным образом на картах XIX века и макетах, сделанных примерно в период, когда Наполеон III писал книгу «Жизнь Цезаря». Он велел полковнику Штоффелю «перерыть» всю Францию в поисках бывших лагерей Цезаря и мест сражений.

В некоторых деталях я отошла от этих карт и макетов.

Относительно Алезии, где раскопки доказали, что Цезарь ничуть не приврал, моя графическая версия отличается от версии Штоффеля в двух моментах, ничуть, кстати, не противоречащих записям Цезаря. Во-первых, это римские кавалерийские лагеря. У Штоффеля они показаны как обособленные и не привязанные к воде единицы, хотя совершенно понятно, что связь с фортификациями Цезаря у них должна была быть, а через территорию каждого лагеря должна была протекать какая-то речушка, причем такая, какую галлы не могли перекрыть. Русла рек смещаются за столетия, поэтому мы не знаем, где именно возле Алезии две тысячи лет назад пробегала вода. К тому же аэросъемки показали, что римские фортификации были стандартными и все их ребра и линии стремились к прямой. Поэтому я придала лагерям прямоугольную форму, а не расплывчато-произвольную, как это делает Штоффель. Во-вторых, я все же думаю, что лагеря Ребила и Антистия замыкали кольцо римских фортификаций, а потому и нарисовала их именно там, где сочла правильным, несмотря на то что Штоффель изображает их далеко в стороне, создавая впечатление, что кольцо вообще не было замкнуто. Я не допускаю и мысли, что Цезарь мог так сплоховать. Заткнуть брешь лагерем (пусть уязвимым) там, где нельзя протащить сплошной вал, — это имеет смысл.

Что касается Аварика, то отклонений от общепринятого макета четыре. Во-первых, я не нашла причин не поднять перемычку между фланговыми осадными стенами на высоту этих стен, чтобы войска могли драться везде. Во-вторых, я решила, что осадные башни не должны лоб в лоб упираться в защитные. У битуригов, сидящих на рудных месторождениях, железа хватало, чтобы загородиться от римских башен броней. А защитные башни полезней в других местах. В-третьих, я в два раза уменьшила количество фланговых мантелетов: убрала вспомогательные, инженерного свойства, ничуть не облегчающие работу военных. В-четвертых, я не нарисовала ни одного укрытия на штурмовой перемычке — не потому, что их там не было, а чтобы показать, какова она с виду сама.

Я провожу все исследования сама, но есть несколько человек, которых мне хочется поблагодарить за постоянную помощь. Прежде всего — моего постоянного издателя профессора Алану Ноббс из университета Макгуайра в Сиднее и всех ее коллег. А затем, но не с меньшей искренностью, маленький отряд преданных мне секретарей, домоправителей и мастеров на все руки: Джо Ноббса, Фрэнка Эспозито, Фреда Мейсона и моего мужа Рика Робинсона.

Следующая книга будет названа «Октябрьский конь».

Аварик — самая большая крепость битуригов и, говорят, самая красивая в Косматой Галлии. Теперь это город Бурж.

Авгуры — жрецы, ритуалы которых сначала были связаны с богами плодородия. Они улавливали поданные божеством знаки и толковали их. Для своих предсказаний (авгурий) жрецы пользовались атмосферными явлениями (громом, молнией, зарницей), эхом, наблюдением за поведением диких животных, полетом и голосами птиц, кормлением священных кур (лат. avis — птица, вещая птица, предзнаменование, знак). Особое значение имело гадание по полету птиц (ауспиция). Римские государственные деятели должны были прибегать к ауспиции перед выборами и битвами, чтобы определить, благосклонны ли боги к предстоящему событию. Авгуры образовывали так называемую «коллегию авгуров», состоявшую из шести патрициев и шести плебеев. До введения закона lex Domitia de sacerdotiis (104 г. до н. э.), новые авгуры избирались по решению этой коллегии; после принятия этого закона они избирались публично. Авгуры носили особую тогу — toga trabea и особый посох — lituus, изогнутую палку без единого сучка. Без посоха авгур не мог выполнять свои обязанности.

Авсер — река Серкьо.

Агединк — крепость сенонов. Современный Санс.

Агора (греч. рыночная площадь) — площадь для проведения собраний, центр городской общественной жизни.

Аквитания — земли между рекой Гарумной (Гаронна) и Пиренеями.

Аквы Секстиевы — город в Нарбонской Галлии, ныне Экс-ан-Прованс. Известен в связи с победой, одержанной здесь Гаем Марием над тевтонами в 102 г. до н. э.

Аксона — река Эна.

Алезия — крепость мандубиев. Современный Ализ-Сент-Рен.

Александр Великий — царь Македонии, а затем большей части мира. Родился в 356 г. до н. э., сын Филиппа II и Олимпиады. Его воспитателем был Аристотель. В возрасте двадцати лет после смерти отца он взошел на трон и решил завоевать Малую Азию. Сначала сокрушил оппозицию в Македонии и Греции, потом в 334 г. до н. э. повел армию в сорок тысяч человек в Анатолию. Освободив там все греческие города-государства от засилья персов, он продолжил победоносный марш и через Сирию, подавляя всяческое сопротивление, прошел в Египет, где, говорят, имел встречу с оракулом бога Амона. В 331 г. до н. э. он двинулся в Месопотамию, чтобы помериться силами с царем Персии Дарием. Дарий потерпел поражение при Гавгамелах, и Александр продолжил завоевание персидской империи, собирая баснословные трофеи. От Каспийского моря он пошел на восток, чтобы завоевать Бактрию и Согдиану, и после трехлетней кампании, которая весьма дорого ему встала, дошел до Гиндукуша. Затем, чтобы упрочить свой успех, он женился на согдианской принцессе Роксане и отправился в Индию. Пенджаб сдался ему после поражения царя Пора на реке Гипас, и он пошел к морю по реке Инд. Грандиозные планы завоевателя нарушило его собственное войско, отказавшись идти далее на восток. Он снова повернул на запад, разделив свою армию. Половина пошла с ним по суше, другая поплыла морем с его маршалом Неархом. Флот потрепали муссоны, а продвижение Александра по Гедросии было плачевным. В конце концов все, что осталось от тех и других, соединилось в Месопотамии. Александр осел в Вавилоне. Там он подхватил лихорадку и умер в 323 г. до н. э. в возрасте тридцати двух лет, а его маршалы принялись раздирать новообразованную империю на куски. Сыну Роксаны, рожденному после смерти отца, ничего не досталось. Есть сведения, что Александру хотелось, чтобы его почитали как бога.