Драко наносит ответный удар - Al Azar

Но худшее, что Добби мог сделать, это подбросить имя Гарри в Кубок огня, после чего Гарри пришлось участвовать в Турнире и сразиться с драконами. Правда, эльф всё время твердил, что его заставил это сделать директор Дамблдор, забывая, что уже признался хозяину, что нужно было бросить в Кубок другое имя — имя Драко Малфоя.

— Он тебя так любит, — лицемерно заявил Малфой.

— Пусть любит на расстоянии, я и так бываю здесь достаточно часто, даже слишком часто, чтобы соскучиться, — не сдавался Гарри. Эта внезапная и беспричинная любовь ушастика доводила его до белого каления. — К тому же, этот домовик привязан к роду Блэк, а лорд Блэк — это ты, а не я.

— Не волнуйся, я выясню, как поменять привязку. Но ты не должен беспокоиться, этот домовик готов слушаться тебя и без ритуальной магии.

Добби с готовностью закивал. Увидев такой энтузиазм, Поттер решил бороться за свою жизнь до конца. Он выдвигал аргумент за аргументом, пока Драко прямым текстом не сказал, что после такой услуги, какую он оказал Гарри с банком, тот просто обязан принять подарок.

— Гарри, ты для меня больше, чем друг, почти брат, забери его, умоляю, иначе я за себя не ручаюсь, — закончил он свою речь.

Поттер вздохнул и принял подарок. Теперь домашний эльф по имени Добби считался собственностью лорда Слизерина.

С этого момента прошло уже два дня, полных подготовки к сегодняшнему судебному процессу.

* * *

— Принято большинством голосов — тридцать шесть против десяти, остальные воздержались, — подвёл итог председатель Визенгамота и объявил: — Августа Лонгботтом признаётся виновной в предъявленных ей обвинениях. Предлагаю перейти к обсуждению наказания для неё.

Драко очнулся от своих мыслей. Ему следовало быть повнимательней, потому что сейчас начал реализоваться план Персиваля. Никогда не знаешь, что может произойти, даже если всё тщательно спланировано.

Однако всё прошло как по маслу. Обвинение, с подачи помощника министра, предложило три года Азкабана для Августы, а после непродолжительных дебатов срок решили скостить до года. Всё случилось, как они предполагали с лордом Прюэттом.

После этого Верховный Чародей — надо же, как быстро Тиберий Огден сроднился с этим должностью! — объявил перерыв прежде, чем суд перейдёт ко второму делу — происшествию на Турнире трёх волшебников.

— Ты сейчас пойдёшь общаться со своими сторонниками? — спросил Гарри.

Хотя в одеянии судьи Поттер выглядел по-взрослому солидно, Драко почувствовал в его голосе неуверенность.

— Нет, я уже поговорил со всеми, с кем было нужно. Такие дела делаются заранее, вдали от посторонних глаз, иначе можно получить обвинение в сговоре.

Гарри кивнул и, хотя Драко потратил весь вчерашний вечер, чтобы объяснить ему, как себя вести в Визенгамоте, Поттер всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы отвлечь его, Малфой вовлёк его в ничего не значащий разговор.

Наконец, время перерыва истекло. Тиберий Огден вернулся на свою кафедру и объявил о продолжении заседания. По его приказу ввели Чарли Уизли и усадили в кресло, в котором ещё совсем недавно сидела Августа Лонгботтом. Драконоборец, в отличие от неё, был скован цепями, но, несмотря на это, ёрзал и вертел головой, как будто искал кого-то.

— Он ищет Дамблдора, — сказал Драко, отвечая на немой вопрос Поттера.

Гарри был удивлён. Он был уверен, что Чарли пытается высмотреть Артура и Молли, которые, как он точно знал, сидели где-то на местах для зрителей. В крайнем случае, он мог искать Персиваля, который по долгу службы находился сегодня в зале суда, как обычно на своем месте рядом с министром, и который единственным из родни смог с ним пообщаться до начала процесса.

Лорд Слизерин нахмурился. Он знал, что Драко и Персиваль готовили Светлейшему ловушку. Для этого Уизли должен был подтвердить свои показания, данные до суда, и обвинить Дамблдора. Но сейчас Чарли явно озирался в поисках поддержки, и если эта поддержка была в лице Альбуса, то рыбка могла сорваться с крючка.

Однако, всё ещё была возможность, что Чарли, не видя своего идейного вдохновителя, задумается о своей судьбе и пойдёт на сотрудничество. Дамблдор был сейчас в комнате для свидетелей и не появится оттуда, пока его не вызовут. Суду предстояло за это время выжать из Уизли правдивые показания, из которых стало бы ясно, что бойню на Турнире он устроил по прямому приказу Светлейшего.

Дамблдор уже появлялся в зале суда сегодня во время процесса над Августой. Последняя, кстати, вела себя очень достойно, если так можно охарактеризовать её поведение, когда она всячески выгораживала Альбуса. Она взяла всю вину на себя и сразу призналась в том, что подлила сыворотку правды Гризельде Марчбэнкс, тем самым подтвердив свои показания, данные до начала процесса, поэтому ей не стали давать Веритасерум повторно. Августа упирала на то, что не подозревала о вреде здоровью Гризельды, который она могла нанести. В конечном итоге, её обвинили в незаконном использовании сыворотки правды, незаконном лишении свободы и причинении вреда здоровью средней тяжести по неосторожности.

Судебный процесс шёл своим чередом. Наступила пора Дамблдору давать показания.

Альбус ещё до начала процесса признался в том, что Августа действовала по его просьбе. По его словам, мадам Марчбэнкс располагала важной информацией о связи Драко Малфоя с волшебником, который не мог быть никем иным, как возродившимся Волдемортом, и её нужно было разговорить любой ценой. Признание это Дамблдор сделал потому, что до этого Августу