Олень - Mr.Eugene

ещё долго смотрел вслед кавалькаде, вплоть до момента, когда она слилась в одинокую точку вдалеке.

— Что это было, учитель? — Осторожно, словно рядом есть кто-то ещё, заговорил так ничего и не понявший, Альвин.

— Надежда.

Тарл протяжно выдохнул. Наконец-то душа его обрела покой, сердце билось ровно, а густой туман размышлений о будущем стал рассеиваться, приоткрывая тропу в будущее.

— Пойдём, воздадим должное за гостеприимство Штормовому Пределу и попрощаемся с ним.

— «Гостеприимство»? — Со смесью веселья и скепсиса в голосе переспросил Альвин.

— А разве нет? Русалки никого не съели, все живы и целы, — Тарл резко осёкся, с трудом поборов ехидную улыбку, грозящую проступить на лице, — кроме, разве что, Мокроголового.

* * *

Начищенные до блеска бронзовые зеркала рассеивали мглу огнями свечей в спальне лорда Петира Бейлиша. Сам мастер над монетой придирчиво и внимательно рассматривал собственное отражение в ростовом миртском зеркале. Чёрно-серебряный камзол идеально сидел на худощавой фигуре, одновременно демонстрируя богатство своего владельца и скромность. Вещь была дорогой, в её виде чувствовались старания настоящих мастеров, но из всех возможных сопутствующих, — и как правило, вычурных деталей, — только лишь одинокая серебряная брошь в виде пересмешника украшала воротник костюма Мизинца.

Петиру с раннего детства была не по душе вычурность и пышность нарядов Вестероса, чьи лорды, часто вопреки скудному семейному благосостоянию, всячески стремились демонстрировать своё богатство и успех не делами, а вопиюще дорогими украшениями и тканями, даже когда дело касалось детей. Нужно ли говорить, что за напускной роскошью порой нередко скрывалась финансовая катастрофа? Петир быстро это понял, но понимание не спасло юную душу, в которой укоренилась зависть. Зависть, рождённая осознанием собственной бедности и ощущением ничтожества, преследовала юного Бейлиша, обитавшего в тенях блистательных дворов великих Домов, отравляя его жизнь и разум. Только злополучная дуэль всё расставила на свои места, сделав из пылкого, благородного, но такого глупого мальчика настоящего мужчину, который знает, чего он хочет от этой жизни на самом деле.

После того, как Хостер Талли изгнал его из своего двора, Петир провёл много времени у друзей семьи и дальних родственников Бейлишей в Браавосе. Именно там его обучили счётному делу. И настоящему, а не тому примитиву, которым мейстеры пичкают скучающих детишек лордов! Его обучили истории и культуре вольных городов, а также посвятили во многие подробности банковского дела, ростовщичества и экономики. А самое главное заключалось в том, что именно в Браавосе Петир, наконец, окончательно осознал и научился применять свою самую сильную сторону — ум. А следом в его разуме зародилась и цель, которой он посвятил всю свою жизнь, старательно постигая средства её достижения. Первым средством стало… признание истин. И самая первая, самая важная из них лежала на поверхности — «только признав, кто ты есть на самом деле, ты получаешь то, чего хочешь».

За это Петир любил Браавос всем своим сердцем, как доброго дядюшку и наставника, переняв от него многое, и в первую очередь стиль. Подчёркнутая строгость, лаконичность и скромность нарядов Браавоса. Он импонировал юному Бейлишу, отчего тот достаточно быстро и легко перенял подобную манеру одеваться и не изменил ей даже при возвращении в Вестерос. Его стремление к соблюдению духа вольного города побудило его, среди прочего, и сменить герб своего молодого Дома на менее броский. Этим решением Петир гордиться более всего.

В двери спальни громко постучали, и после отклика Бейлиша в помещение вошёл невысокий, но крепко сложенный воин в сопровождении пары служанок. Это был сир Лотор Брюн — рыцарь на его службе. Умелый и преданный воин, не задающий лишних и глупых вопросов.

— Милорд, экипаж готов.

— Замечательно, — Петир довольно улыбнулся, даже не думая прекращать играть свою извечную роль, — позаботьтесь о книгах. Они должны быть в идеальном состоянии.

Последние слова были обращены к служанкам — наиболее исполнительным и ценным девушкам из числа его шлюх, доказавшим, что у них есть ценность за пределами умения использовать свои тела. По центру комнаты был стол, на котором лежало три толстых книги в кожаных переплётах, а также уже подготовленные для них футляры. Это устав Королевской Восточной Торговой Компании в трёх экземплярах. Один для королевского архива, второй для Компании, а третий отправится прямиком в Цитадель. В каждом экземпляре стояли подписи короля, десницы и, конечно же, мастера над монетой, скреплённые королевскими печатями. Остались только подписи с другой стороны.

Служанки, аккуратно запаковав уставы в футляры и обмотав их для сохранности толстой тканью, передали их Брюну, подхватившему стопку книг одной рукой и последовавшему за своим господином на выход из борделя.

Вечерело. Дневное светило стремительно клонилось к закату, а его последние лучи прощально освещали улицы Королевской гавани красными лучами. На улице их уже ждали экипаж с запряжённой двойкой и ещё пара наемников, подчиняющихся лично Брюну. Расположившись внутри, Бейлиш заботливо, почти что с трепетом сложил книги у себя на коленях, словно великую драгоценность, которой… они, по сути, и являлись. Приглушённо послышалась команда Брюна, и кортеж не спеша направился к своей цели — к широко известному в узких кругах постоялому двору «Русалка».

Мерный звук копыт и колёс по брусчатке и легкая тряска вновь заставили Петира обратиться к размышлениям о происходящем и своей роли в этих событиях. Впрочем, в первые же мысли закрались не стройные планы или извечно изменчивые варианты развития событий, а один конкретный образ, один человек. Лорд Ренли Баратеон. Фигура, которая сперва вызвала умеренный интерес, затем заинтриговала, а затем и разожгла то самое, хорошо знакомое с юности чувство зависти и тихого презрения, которое начало медленно пронизывать все, связанные с этим человек суждения и планы. Молодой, бойкий, дерзкий, легкомысленный и красноречивый острослов… ловкий образ младшего брата короля, каким его хочет видеть королевский двор и большинство придворных. Расчётливый, прагматичный, безжалостный, умный и образованный лорд, который не боится действовать — таким он предстал в глазах Петира, когда ему удалось разглядеть его поближе. Судьба — неблагодарная и ветреная девица! Одним она даёт всё! Богатство, красоту, силу, влияние и власть только по праву рождения, а другим… разваливающуюся башню на обдуваемом семью ветрами утёсе, бедность и унижение. Ренли Баратеон не мог вызывать в душе Бейлиша ничего иного, кроме чёрной злобы и зависти — того отравляющего чувства, что сопровождало его с раннего детства. Как же сильно Петиру хотелось наказать этого молодого сосунка, рождённого с золотой ложке во рту! Унизить, растоптать, показать окружающим его никчемность и слабость. Однако… в этом легкомысленном порыве Бейлиш неправильно оценил фигуру младшего брата короля. Фигуру, как оказалось, крайне опасную, а