Олень - Mr.Eugene

вышибалы. Об этом в первую очередь могли свидетельствовать, как минимум, превосходные латы.

— Дальше может пройти только Бейлиш. — Глубоким и хорошо поставленным голосом заговорил один из охранников.

— «Лорд Бейлиш»! — Недовольно осклабился Брюн, зарычав будто медведь. — И ему решать, кто и куда…

— Ваша преданность похвальна, но не стоит так изгаляться, мессир, — из темноты за спинами прибывших послышался новый голос, уже весьма знакомый чуткому слуху Мизинца, — ведь, полагаю, лорд Бейлиш не видит в нашей просьбе ничего предосудительного.

Под свет фонарей вышел молодой юноша среднего роста с каштановыми волосами до плеч и серыми, словно неспокойное море, глазами. Одет он был в простой дублет и бриджи, и только два предмета ярко выделяли его из простонародной массы — абордажный тесак в ножнах на поясе и примечательная фибула, скрепляющая простой шерстяной плащ на уровне горла. Серебряная луковица.

«Сиворт!» — возбуждённо вспыхнула мысль в голове у Петира. И не просто один из щенков краболова, а личный оруженосец Ренли Баратеона. «Марик Сиворт» — тут же вспомнил он его имя. Средний сын Давоса и один из самых опасных, по мнению самого Петира. Мизинец очень долго следил за юношей и быстро осознал, что никакой он не оруженосец, а щенок волкодава, вечно рыскающий, словно его натаскивают на будущую добычу, по неизвестным заданиям своего патрона по утлым и вонючим улочкам Блошиного Конца и прочих трущоб столицы. Какие именно дела ведет Баратеон через своего «оруженосца» Бейлишу так и не удалось до конца выяснить… разве что стало известно о его контактах с воровскими гильдиями и некими «уважаемыми людьми» города. Но на этом и всё. Возможно, Ренли как-то связан или влияет на подпольную борьбу между воровскими гильдиями, что обострилась в последнее время, а может и нет. К сожалению, у Бейлиша не так много достоверных информаторов в этой грязной клоаке, поскольку те имеют раздражающую привычку помирать как мухи. Однако достоверно известно, что если где-то промышляет Сиворт, то там непременно будет и Баратеон.

Баратеон.

«ОН ЗДЕСЬ!» — Пронеслась истерическая мысль в голове мастера над монетой. Кровь недвижимо застыла, а сам Петир на долгий миг позабыл как дышать. Страх сковал его тело и разум, поднимая со дна сознания нелицеприятную истину. Он боялся его. Этого треклятого Ренли. Презирал, ненавидел и боялся. Не потому что он сильнее его физически, не потому что богаче или влиятельней, а потому, что знал, чувствовал каждой фиброй души… как сильно они похожи в одной малости, одной мелкой детали их характеров. Если младший Баратеон посчитает, что Бейлишу надо будет перерезать горло здесь и сейчас, он сделает это. Сделает не колеблясь. Р-р-раз, и всё! Так же, как это бы сделал сам Бейлиш. Но у Баратеона есть явственное преимущество, он брат короля, а Петир нет. Власть, как известно, позволяет интерпретировать законы в свою пользу или вовсе их не замечать, что один раз Ренли уже доказал.

А пока судорожные мысли вертелись в голове лорда, к напряжённо замершим гостям, возложившим руки на эфесы своих мечей, полязгивая латами из темноты вышли еще воины, среди которых высилась могучая и легко узнаваемая фигура. Бейлон Сванн.

— Действительно, — вернув самообладание под едкой ухмылкой Сиворта, Бейлиш нашёлся с ответом, — нам с лордом Баратеоном будет лучше провести разговор наедине.

Услышав слова своего господина, Брюн заметно напрягся, осознав всю щепетильность сложившейся ситуации.

— Вы позволите? — Сиворт приблизился к Лотору, протянув руки к книгам. — Дальше я сопровожу лорда Бейлиша самостоятельно.

Петир кивнул, на что Брюн осторожно положил книги на пол, отступив на полшага. Сиворт же преспокойно поднял связку, двинувшись к закрытой двери, а Бейлиш молча последовал за ним. Стража открыла двери, впустив двоих, и стоило только Петиру переступить порог, как дверь за его спиной захлопнулась, отсекая лишние звуки и, как казначею невольно подумалось, саму жизнь.

Они оказались в большом вытянутом помещении с небольшими, покрытыми слюдой оконцами у самого потолка. Здесь царил полумрак, с которым немного боролись лишь немногочисленные свечи и прогоревший уже камин. Практически всё пространство в зале занимал большой прямоугольный стол, явно предназначенный для больших компаний, но занятый ныне одной персоной, что восседала за противоположным от входа торцом. Тайный хозяин сих мест — Ренли Баратеон. Одет верховный лорд был непритязательно, ярко контрастируя с тем образом молодого богача, которым он блистает при дворе. Дублет непонятного в потемках цвета, надетый поверх белой шелковой рубахи, а в отблесках горящих свечей, путеводной звездой блестел перстень — оправленный в золото ярко-красный рубин. За спиной у Баратеона тлел камин, изредка потрескивая углями и отбрасывая приглушенный свет, попутно наградив лицо сидящего лорда глубокими тенями.

Сам Баратеон на появление новых действующих лиц никак не отреагировал, спокойно продолжая ужинать. Подле лорда была расставлена глиняная посуда, кувшин с кубком, блюдо со свежими овощами, луком и чесноком и одна из так сильно любимых Ренли чугунных сковородок-пауков, из которой он с большим удовольствием ел с помощью небольшой вилки.

— А! Лорд Бейлиш! — Ренли бросил короткий взгляд на гостя и продолжил трапезу, макнув кусок хлеба в сковороду. — Прошу меня простить, но я так спешил на нашу встречу, что весь путь провёл в седле, питаясь сухарями да водой, и напрочь отбив себе… кхм… впрочем, неважно. Неважно!

Бейлишу был хорошо знаком этот приём. Демонстрация силы и контроля над ситуацией, когда ты принимаешь кого-либо сидя за столом и вкушая яства, ярко и максимально доходчиво показывая своему собеседнику его истинное место и внушая тому чувство слабости, а может и неуверенность собственной позиции, статусе и положении.

— Признаться, очень приятно после стольких дней празднества вкусить простой пищи, — Ренли между тем, отложив столовые приборы, стал деловито вытирать руки о рядом лежащую тряпку, — знаете, без всех этих лишних специй и деликатесов. Мясо, картошка, соль, перец, лук и всё! Ох… где моё гостеприимство?! Может быть, пива? Но заранее предупреждаю, оно изрядно бодрит желудок.

— Нет, благодарю, — с выдавленной-таки непринуждённой улыбкой тихо ответил Мизинец, замерев соляным столбом с противоположного от лорда Ренли торца стола.

Сиворт, игнорируя тем временем всё происходящее, приблизился к Баратеону, став аккуратно распаковывать на столе привезенные Бейлишем талмуды.

— Наконец-таки, моя пр-р-е-ел-л-лесть! — Явно подражая какому-то скомороху пропел Баратеон, с трепетом приняв одну из книг из рук Сиворта.

Отодвинув от себя всю утварь, Баратеон раскрыл фолиант, став его неторопливо пролистывать, иногда задерживая взгляд на заинтересовавших его моментах. Баратеон читал очень внимательно, бормоча себе что-то под нос, словно сверяясь с чем-то… и вот тут-то Бейлиш сильнее сжал челюсть, чтобы никоим образом не