Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

…Взгляд Чу Ваньнина был слишком уж невозмутим и спокоен.

Он всмотрелся в хладнокровное выражение лица этого человека, и от увиденного его захлестнула волна необъяснимого беспокойства. Содрогнувшись всем телом, Наньгун Лю зашевелил губами и почти робко спросил:

— Что ты задумал?..

Чу Ваньнин не стал тратить время на пустую болтовню с Наньгун Лю. С трескучим морозом в глазах он поднял руку и, взмахнув Тяньвэнь, чуть охрипшим голосом отдал приказ:

— Тяньвэнь, Десять Тысяч Гробов!

Несколько десятков золотистых лоз вырвались из-под земли и одного за другим сковали по рукам и ногам всех управляемых Вэйци Чжэньлун людей. А затем, разбив лед, из глубин озера, словно огромный божественный голубой дракон Цан-Лун[163.7], поднялась особенно внушительная золотая лоза. Не обращая внимания на ледяные брызги, Чу Ваньнин взмыл в воздух и мягко приземлился на лист на ее вершине. Шквальный ветер играл полами его свободных одежд и трепетал, запутавшись в длинных рукавах. Подняв свою тонкую, но сильную руку, он четко и внятно произнес два слова:

— Призываю Цзюгэ[163.8]!

Из исходящих из его ладоней золотых нитей духовной силы на его коленях материализовался иссиня-черный гуцинь. В узкой части инструмент удлинялся и, закручиваясь, пышно разрастался ветвями цветущей яблони. Крепления для струн сверкали подобно льду на озере, а сами белоснежные струны словно источали морозный холод.

Непревзойденное божественное оружие — Цзюгэ.

Самый грозный прием Тяньвэнь — «Ветер» мог уничтожить все живое в округе, коронным же приемом Цзюгэ под названием «Песня» можно было очистить сердца от скверны и излечить зараженных злом людей. Стоило Чу Ваньнину несколько раз коснуться струн, наиграв небольшой отрывок Песни, как на застывших лицах людей, подвергшихся воздействию запретной техники Вэйци Чжэньлун, промелькнуло замешательство. До этого момента, даже опутанные с ног до головы лозами Тяньвэнь, они продолжали остервенело бороться, но при звуках гуциня обмякли и начали недоуменно оглядываться по сторонам, словно не понимая, где находятся.

Разъяренный Наньгун Лю начал читать мантру подавления звука. От напряжения на его лбу вздулись вены, однако ему оказалось не под силу справиться с божественным оружием Чу Ваньнина. Понимая, что его усилия бесполезны, раскрасневшийся от гнева Наньгун Лю резко повернул голову и крикнул:

— Шуанлинь, заткни уже этот гуцинь!

— …Я? Тьфу ты! Ладно. Ладно!

Сюй Шуанлинь вздохнул и довольно неохотно собрался взлететь на высокую сосну напротив огромной ивовой лозы, но неожиданно перед ним словно ударила черная молния и в следующий момент путь ему преградила темная фигура. Не обращая внимание на порывы холодного ветра, перед ним стоял Мо Жань с хлыстом наперевес.

— Прошу, старейшина Шуанлинь, дайте мне наставление.

Сюй Шуанлинь пару раз ошеломленно моргнул, а потом вдруг расхохотался в голос:

— Думаешь, можешь остановить меня? Вот уж, действительно, единые сердцем и помыслами[163.9] учитель и ученик. Я так растроган!

Повернувшись в их сторону, Чу Ваньнин сказал:

— Барьер?

— Установлен.

Мо Жань не появился сразу именно потому, что получил от Чу Ваньнина указание установить по периметру озера магический защитный барьер. Хотя на этот раз Небесный Раскол не был таким большим, как в Цайде, но все же на Последнем Круге Ада обитали самые опасные демоны и чудовища, многие из которых были лишены разума или безумны. Не критично, если сбежит парочка из них, но если в смертный мир прорвется множество таких тварей, тогда кровопролития не избежать, и кровавый ветер еще долго будет гулять по долам и весям.

Тем временем Мо Жань и Шуанлинь успели обменяться парой десятков ударов.

— Старейшина Шуанлинь, — обратился к нему Мо Жань, — даже не пытайтесь приблизиться к моему наставнику, пока не справитесь со мной.

— Зачем так грубо? — губ снова вставшего в боевую стойку Шуанлиня на миг коснулась улыбка. — Неужели в наши дни нужно принуждать людей решать все вопросы посредством рукоприкладства? Мне неловко говорить это, но, молодой человек, в тебе слишком много жажды насилия. В моем преклонном возрасте, боюсь, я могу и не вынести такого жестокого обращения.

Мо Жань: — …

— Следуя твоим желания, можно и здоровье угробить, — Шуанлинь расплылся в самой доброжелательной улыбке. — Милый мальчик, пощади. Может, договоримся: отпусти меня водички испить, да усладить слух прекрасной одой в исполнении твоего наставника?

Мо Жань и сам не знал, как ему теперь противостоять Сюй Шуанлиню. В прошлой жизни он своими глазами видел его героическую смерть и точно знал, что этот человек не может быть законченным негодяем. Мо Жань оказался не готов к тому, что в этой жизни за всеми злодеяниями, помимо этого конченного мерзавца Наньгун Лю, стоит именно он, поэтому сейчас не мог что-то обсуждать с ним и полностью сосредоточился на их противостоянии.

Цзяньгуй мог допросить любого не хуже, чем Тяньвэнь. Нужно было лишь прочно связать им Сюй Шуанлиня, чтобы потом выяснить, что тот думает на самом деле. Но техника боя Сюй Шуанлиня отличалась невероятной легкостью и плавностью движений, так что и в отступлении, и в нападении этот человек значительно превосходил Наньгун Лю. Словно воздушный змей он парил над поверхностью озера, без труда уворачиваясь от разрубающих лед ударов Цзяньгуя, так что сияющий алым хлыст мог, в лучшем случае, чуть задеть его, но никак не поймать.

Коме того, поскольку он был приемным отцом Е Ванси, пока обстоятельства этого дела окончательно не прояснились, Мо Жань продолжал сдерживать себя и не атаковал в полную силу, оставляя ему шанс отступить и сохранить лицо...

Вдруг Сюй Шуанлинь снова злорадно рассмеялся и объявил:

— Почти готово. Великий Мастер Мо, прежде, я хочу извиниться перед тобой.

Не понимая, что стоит за этими словами, Мо Жань на миг остолбенел:

— За что?

— За то, что я собираюсь нанести вред твоему учителю.

На этих словах Сюй Шуанлинь вскинул руку и на кончиках его пальцев вспыхнул белый свет. В следующий момент он развернулся к играющему на цине Чу Ваньнину и, подняв руку, издал угрожающий свист.

Мо Жань, который беспокоился за Чу Ваньнина больше, чем за себя, тут же отвлекся и забыл об обороне. Глаза Сюй Шуанлиня потемнели. Другой рукой он выхватил из-за пояса складной боевой веер и стремительно атаковал Мо Жаня, целясь ему в горло.

— Шаа!..

Хотя Мо Жань успел вовремя уклониться, острые пластины веера поцарапали его шею. Сюй Шуанлинь перехватил испачканный свежей кровью веер и направил его на землю.