Пересадочная станция - Клиффорд Саймак

— Добрый вечер, сэр, — донесся до Саттона приятный мужской голос.

Саттон огляделся.

Человек сидел в кресле и покуривал трубку.

— Мне очень неудобно беспокоить вас, но нельзя ли мне воспользоваться вашим видеофоном?

— Конечно, Эш, — ответил Адамс. — Конечно. Сколько угодно.

Саттон резко остановился.

Адамс!

Это же надо было — столько домов на берегу, а он напоролся именно на дом Адамса!

Адамс усмехнулся:

— Судьба работает против вас, Эш.

Саттон подошел поближе, отыскал плетеный стул и уселся рядом с Адамсом. А что еще было делать?!

— А у вас красиво. — Да, очень, — согласился Адамс. Он выбил трубку, и убрал ее в карман. — Значит, вы опять умерли? — спросил он.

— Меня убили, — ответил Саттон. — Но я, как видите, жив.

— Кто-нибудь из моих парней? — поинтересовался Адамс. — Они за вами охотятся.

— Нет, я их не знаю, — ответил Саттон. — Из шайки Моргана.

Адамс покачал головой.

— Нет, даже не слышал о таком.

— Может быть, он вам не представился, — сказал Саттон. — Ведь, скорее всего, это он сообщил вам, что я возвращаюсь.

— Хм, было такое…— ответил Адамс. — Тот человек был из будущего. Вы ему чем-то здорово насолили, Эш.

— Мне нужно сделать один запрос по видеофону, — попросил Саттон.

— Пожалуйста.

— Мне нужен час.

— Часа не обещаю.

— Ну, хоть полчаса. Я думаю, что успею. Полчаса, после того, как позвоню.

— И полчаса не обещаю.

— Вы ведь никогда не рискуете, Адамс?

— Никогда, — ответил Адамс.

— А я рискую, — сказал Саттон и встал. — Где у вас видеофон? Я рискну за вас.

— Сядьте, Эш, — произнес Адамс почти умоляюще. — Сядьте и объясните мни одну вещь.

Саттон садиться не стал.

— Если бы вы могли дать мне слово, — сказал Адамс, — что вся эта штука с судьбой не повредит человечеству. Если бы вы могли уверить меня в том, что это не будет на пользу нашим врагам…

— У человека нет никаких врагов, — ответил Эшер, — кроме тех, которых он сам себе создал.

— Галактика ждет не дождется, когда мы сдохнем, — возразил Адамс. — Спит и видит первые признаки агонии…

— Это все потому, что мы сами научили их этому. Они видели, как мы используем их слабости, чтобы выбить у них почву из-под ног.

— Ну, а эта затея с судьбой — что она дает?

— Человек научится милосердию, — ответил Саттон. — Милосердию и ответственности.

— Доктор Рейвен сказал мне, что это не религия, но вера. Особенно, что касается милосердия.

— Доктор Рейвен прав, — сказал Саттон. — Это не религия. Судьба и религия могут существовать параллельно, нисколько не мешая друг другу. Я бы даже сказал, что они дополняют друг друга. Только судьба не обещает загробной жизни. Это остается прерогативой религии.

— Эш, — спокойно спросил Адамс, — вы ведь изучали историю?

Саттон кивнул.

— Ну, так оглянитесь назад, — сказал Адамс. — Вспомните хотя бы Крестовые походы. Вспомните возвышение мусульманства. Вспомните восстание Кромвеля в Англии. Америку, Россию. Везде религия и идеи, Эш. Религия и идеи. Человек будет драться за идею так, как никогда не будет драться за свою собственную жизнь, за свою страну. Пальцем не пошевелит. Но за идею…

— И поэтому вы боитесь идей?

— Мы просто не можем себе позволить такой роскоши! По крайней мере, сейчас.

— И все-таки человечество взросло именно на идеях, — заметил Саттон. — У нас не было бы ни культуры, ни цивилизации, если бы не идеи.

— Именно сейчас, — сердито сказал Адамс, — в будущем идет война из— за этой вашей «судьбы».

— И именно поэтому мне нужно позвонить. Именно поэтому мне нужен час.

Адамс медленно встал.

— Я, наверное, совершаю ошибку, — сказал он. — Я так еще ни разу в жизни не поступал. Но я рискну впервые в жизни.

Он вошел в дом, Саттон — за ним.

В неосвещенной гостиной стояла старомодная мебель.

— Джонатон, — позвал Адамс.

Послышались шаги и появился андроид.

— Принеси кости, — сказал Адамс мрачно. — Мистер Саттон и я хотим бросить жребий.

— Кости, сэр?

— Да-да, те самые, в которые вы с поваром играете.

— Хорошо, сэр…— обескураженно ответил Джонатон.

Он повернулся и ушел, звук шагов его еще долго слышался откуда-то из глубины дома.

Адамс хмуро взглянул на Саттона.

— Бросим по разу. Выиграет тот, у кого выпадет больше очков.

Саттон сдержанно кивнул.

— Если выиграете вы, получите час. Если я, вы будете выполнять мои распоряжения.

— Идет, — ответил Саттон. А про себя он подумал: я поднял изувеченный звездолет и довел его до Земли. Я был и двигателем, и пилотом, и штурманом, и всем остальным. Энергия, накопленная моим телом, подняла корабль и пронесла его через пространство длиной в 11 световых лет. Сегодня я преодолел атмосферу Земли с выключенными двигателями, чтобы меня не запеленговали, и посадил корабль в реку. Я мог бы сейчас вытащить вон из той коробки ботинок и перенести его на стол, мог бы перелистать книгу, не прикасаясь к страницам.

Но кости Это дело другое.

Они вертятся так быстро.

— Что же касается видеофона, — сказал Адамс, — то им вы можете воспользоваться независимо от того, выиграете или нет.

— Если я проиграю, — ответил Саттон, — видеофон мне не понадобится.

Вернулся Джонатон. Положил кости на стол и с любопытством стал ожидать продолжения событий, но поняв, что лучше уйти, удалился, пару раз оглянувшись по дороге.

— Вы первый, — предложил Саттон.

Адамс взял кости, сжал их в кулаке, потряс. Звук был такой, словно кто-то с перепугу стучит искусственными зубами.

Он разжал руку, и два белых кубика покатились по столу. Остановились. На одном выпало «пять», на втором -«шесть».

Адамс поднял голову и посмотрел на Саттона. Взгляд его не выражал ровным счетом ничего. Ни радости, ни ехидства. Абсолютно ничего.

— Ваша очередь, — сказал он.

Отлично, подумал Саттон. Просто отлично. Две шестерки. Нужно, чтобы выпали две шестерки.

Он протянул руку, взял кости, покатал их в кулаке, фиксируя в сознании размеры и очертания. А теперь, отдал он себе мысленный приказ, сожми их мысленно так же, как сжимаешь в кулаке. Держи их крепко, пусть они станут частью тебя, как те два корабля, которые ты провел через пространство, как любая вещь, которую бы ты хотел поднять или передвинуть — стул, книга, цветок…