Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала - Наталия Шило

В отличие от прошлых затяжных процессов на этот раз «острый меч социалистического правосудия» действовал быстро – и тихо. Никаких стенограмм из зала суда, выступлений сторон, пламенных обвинений и униженных покаяний. Специальное Судебное присутствие Верховного суда СССР в составе председателя Военной коллегии Верховного суда СССР армвоенюриста В. В. Ульриха, заместителя наркома обороны командарма 2-го ранга Я. И. Алксниса, командующего Дальневосточной армией Маршала Советского Союза В. К. Блюхера, командующего МВО Маршала Советского Союза С. М. Буденного, начальника Генштаба РККА командарма 1-го ранга Б. М. Шапошникова, командующего БВО командарма 1-го ранга И. П. Белова, командующего СКВО командарма 2-го ранга Н. Д. Каширина, командующего ЛВО командарма 2-го ранга П. Е. Дыбенко и командира 6-го кавалерийского корпуса комдива Е. И. Горячева разобралось за один день и единственное закрытое заседание без адвокатов и права на апелляцию. Ни того ни другого им официально не полагалось. Впрочем, не стоит заблуждаться – в тех политических процессах 1930-х годов, где адвокаты все-таки имелись, их линия защиты сильно отличалась от привычной нам логики. Они не старались доказать невиновность подзащитных. Они лишь просили о снисхождении. Во всем остальном они от стороны обвинения не отличались ничем.

Уже на следующий день, 12 июня, «Правда» довела до читателей суть обвинительного заключения: «Осужденные ныне шпионы, находясь на службе у военной разведки одного из иностранных государств, ведущего недружелюбную политику в отношении СССР, систематически доставляли военным кругам этого государства шпионские сведения, совершали вредительские акты в целях подрыва мощи Рабоче-Крестьянской Красной Армии, подготовляли на случай военного нападения на СССР поражение Красной Армии и имели своей целью содействовать расчленению Советского Союза и восстановлению в СССР власти помещиков и капиталистов»2. Итог – ст. 58–1 (б), 58–8 и 58–11 УК РСФСР. Приговор – расстрел, приведенный в исполнение сразу после вынесения.

Пройдет всего год, и по тем же обвинениям, за участие в том же самом «антисоветском троцкистском военно-фашистском заговоре», будут расстреляны почти все члены Специального Судебного Присутствия, кроме В. В. Ульриха, С. М. Буденного и Б. М. Шапошникова. Н. Д. Каширина, П. Е. Дыбенко, И. П. Белова и Я. И. Алксниса расстреляют, В. К. Блюхер погибнет во время следствия в том же году, Е. И. Горячев покончит жизнь самоубийством.

Газеты захлебнулись от ярости. Ведущие публицистические перья СССР оттачивали мастерство на «фашистском охвостье» и «прихвостнях змеиных», которых недавно они же превозносили до небес. В одночасье в «гнилое, разложившееся отродье» превратились недавние герои и кумиры Красной армии, которых вся страна знала в лицо и по именам – ранее фотографии М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича и И. Э. Якира печатали в центральных газетах без подписей за ненадобностью.

Почти месяц шли потом в редакции потоки писем трудящихся «от Москвы до самых до окраин», от академиков до колхозников, от чабанов до полярников, требовавших «расстрелять озверелых взбесившихся псов» и «раздавить ядовитых гадин», посмевших покуситься на самое святое – «прекрасную, радостную и счастливую социалистическую жизнь народов СССР». Писали рабочие и актеры, красноармейцы и совслужащие. В «Правде» и «Известиях» со специальными резолюциями отметились даже участники арктической экспедиции на остров Рудольфа.

«Не могу считать расстрел наказанием для этих извергов, это не наказание, это мера социальной защиты, это истребление бешеных собак, гнусных хищников. Истребление их – наш священный долг, ибо нет наказания, равного их злодеянию. Но на всех нас лежит другой священный долг – напрячь наши силы, чтобы найти щупальцы этих гадов, раскрыть и вырвать их с корнем из нашей среды», – писал видный ученый-кавказовед, академик И. А. Орбели, которому, очевидно, общего письма от имени коллектива Академии наук СССР показалось недостаточно3.

Концентрированный яд риторики 1930-х годов неподражаем: «Мы нанесли большой удар по поджигателям войны. Это хороший урок для фашистов. Если они попробуют совать свое свиное рыло в наш советский огород, то мы так ответим им, что они не соберут своих костей»2. В. И. Лебедев-Кумач обрушил в июне 1941 года на головы гитлеровцев «ярость благородную» в виде набора давно отработанных газетных клише.

«Нет предела нашему негодованию, нашему презрению и нашему проклятию по адресу этой нечисти и сволочи. Ничтожная кучка военно-фашистских заговорщиков мечтала своим неслыханным предательством подготовить поражение СССР и руками германских фашистов и японских империалистов потопить в крови наши великие социалистические завоевания. Эти господа мечтали о фашистском государстве под эгидой Гитлера… Мы требуем от советского суда беспощадной расправы над бандой фашистских шпионов. Стереть с советской земли этих гадов! Мы обещаем партии и правительству в кратчайший срок ликвидировать в своей Академии последствия вредительской работы шпиона Корка…»4 – требовала резолюция слушателей, преподавателей и начсостава Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, в стенах которой в разное время преподавали все участники «шайки», М. Н. Тухачевский, Р. П. Эйдеман и А. И. Корк были начальниками этого головного ввуза РККА, а М. Н. Тухачевский с 1924 по 1929 год еще и главным руководителем цикла стратегии. Обещание «ликвидировать последствия» выполнили органы НКВД, устроив в академии побоище – в течение 1937–1938 годов погибли все руководители циклов и начальники всех ведущих кафедр. К маю 1939 года из сорока положенных по штату профессоров в наличии осталось пятеро – остальные либо погибли, либо были арестованы или выгнаны…

События в Москве порождали интересную реакцию на местах: «Ответ забойщика Ф. Дреева. ГОРЛОВКА, 14 июня. (По телегр. от соб. корр.) Забойщик шахты им. Сталина тов. Ф. Дреев, узнав о приговоре над бандой шпионов, этот день отметил тем, что установил новый рекорд производительности. Он вырубил 120 тонн угля за смену, т.-е. выполнил норму на 800 проц.»5.

Порой тексты поражают чудовищной глубиной цинизма происходящего.

«Донские казаки и казачки Тарасовского района в своей резолюции в ответ на гнусное предательство фашистских агентов, врагов народа Тухачевского, Якира и других, заявляют о своей жгучей ненависти к мерзким изменникам, нарушившим присягу и воинский долг. «Враг подл и хитер. Шпионы тонко маскировали свою предательскую работу, направленную к восстановлению капиталистического строя в СССР. Спасибо верным стражам завоеваний революции, славным советским разведчикам – работникам органов НКВД, во-время разоблачившим трижды проклятых гадов! Расстрел – единственная мера наказания, которая может быть применена к лазутчикам и агентам фашизма. Мы, казаки и казачки колхозного Дона, твердо стоим на колхозном пути, указанном нам партией Ленина– Сталина и советской властью. С еще большей энергией и энтузиазмом мы будем укреплять обороноспособность нашей цветущей социалистической родины, вырастим еще больше донских быстрых коней для нашей доблестной, родной Красной Армии. Казачество Дона – крепкая, надежная опора советской власти. Пусть только попытается враг напасть на нашу родину, – мы покажем свою могучую силу в борьбе за дело партии Ленина – Сталина, за дело трудящихся масс»6.