Военные истории - Валентина Никитина

стежком. Они находились в подвале. Небо за окнами не символизировало свободу. Для женщин это было убежище.

Их окружали все атрибуты процветающего модного ателье. На столах — скрученные сантиметры, ножницы, катушки ниток. Рядом — стопки рулонов всевозможных тканей. Повсюду разбросаны модные журналы и жесткая бумага для выкройки. Рядом с основным рабочим местом находилась закрытая примерочная для клиентов. Швеи, в основном, еврейки, чуть младше или больше двадцати, из разных стран, во время работы разговаривали о родном доме, семье, иногда даже шутили на словацком, немецком, венгерском, французском, польском.

Чаще всего лагерному ателье заказывали одежду для повседневной носки, женское нижнее белье и роскошные вечерние наряды. За свою изнурительную работу портнихи, разумеется, ничего не получали, обращение с ними было не намного гуманнее, чем с остальными узниками. За любой проступок женщин, несмотря на все их мастерство и прилежание, ждала газовая камера. Когда нацистам пошитая в Освенциме одежда приходилась особенно по вкусу, они выдавали портнихам «премию» — кусочек хлеба. Иногда отличившейся швее позволяли принять душ или поспать в чистой постели. Чтобы выжить, швеи были готовы шить круглосуточно без сна и отдыха. Однако, несмотря на все их старания, многим из этих тружениц, выжить было не суждено.

Инна прекрасно знала польский язык. Ее мама, наполовину полька, родилась в белорусской деревне на границе с Польшей, где жили и поляки и белорусы, и их речь славно смешалась из двух наречий. Инна часто гостила летом у маминых родных и с детства привыкла к местному диалекту.

Она поняла, что выгоднее выдать себя за польку, которая училась в России. Ей поручили убираться в здании ателье и в санитарных помещениях младшего состава эсэсовцев. Это было опасно, особенно, когда кто-то из немцев заходил туда. Инструкция запрещала заключенным входить в контакт с немцами, это каралось газовой камерой. Избегая разного рода провокаций, Инна дольше всего задерживалась в здании ателье. Эсэсовец, обративший внимание на Инну, оказался поляком, и частенько старался найти Инну, в том месте, где она работала, чтобы переброситься парой фраз. Через некоторое время Инна перестала его бояться, понимая, что он не опасен, как остальные. Это был совсем молодой парень с красивыми голубыми глазами. Его родители, поляки переехали в Вену, где он поступил в СС еще до восемнадцати лет, так как считал их элитными войсками. С началом войны добровольно ушел на фронт, но вскоре поймал советскую пулю и был демобилизован по состоянию здоровья. После этого его отправили в систему Аушвиц с присвоением звания унтершарфюрера — одного из самых низких в системе СС. Увидев все ужасы войны, Анджей возненавидел нацистов и стал одним из антифашистов, работавшим в лагере. Анджею сразу понравилась Инна. Администрация лагеря разрешала надзирателям выбирать себе любимиц и даже пользоваться ими по назначению, лишь бы это не заходило слишком далеко. Анджей иногда приносил Инне еду, которую та прятала под одеждой, а потом быстро глотала, пока никого не было рядом.

Вскоре Инна получила от него записку, в которой он планировал ее побег из лагеря. В конце 1944 года советские войска были недалеко от лагеря, и лагерное начальство объявило эвакуацию заключённых на территорию Германии. Эту эвакуацию сами заключённые прозвали «маршем смерти» — тех, кто не мог идти, отставал, падал, фашисты расстреливали и забивали. Каким-то образом Анджей получил разрешение на выезд в Германию вместе со своей женой. Для снимка на документы он принес ей одежду и все необходимое, чтобы она привела себя в порядок. Документы были готовы и даже назначен день, а Пасха должна была стать удобной возможностью для побега. В этот день отправлялся поезд в Германию и в суматохе они могли, замешавшись в толпе, скрыться. У Анджея были друзья в Польше, к которым он был намерен отправиться, но до них надо было еще добраться. Самое главное состояло в том, чтобы избегать дружелюбных с виду домиков в деревнях. Местные поляки давно выселены, а на их месте прописались немецкие переселенцы из самых агрессивных слоев общества, и они могли не поверить легенде, по которой эсэсовец провожает жену к своим родным.

Анджей и Инна шли строго на восток, к реке, где, по их мнению, находились советские части. Шли в основном, в темное время суток, останавливаясь днем, чтобы отдохнуть. Наконец, впереди показалась река. Анджей остановился. Он хотел переодеться в штатскую одежду, предусмотрительно взятую с собой, и уничтожить документы, чтобы не попасть в НКВД, а потом в тюрьму. По их версии, они против воли попали в Германию, работали на хозяев и сбежали. Не успел Анджей снять форму и закопать документы, как из кустов вышли двое военных, и направив на них свое оружие, стали смеяться;

— Вот так парочка- гусь и гагарочка! Что берега перепутали? А ну давай бумаги, что ты прятал? –

Инна поспешила объяснить:

— Ребята, мы свои, сбежали от хозяев, у которых работали, взяли форму их сына, чтобы нас не задержали, а шли сюда к своим –

— Своим? Это, к каким? Ладно, нечего басни рассказывать, отведем в штаб, там проверят, кто свой, кто чужой, -

Тем временем второй читал бумаги, которые Анджей пытался уничтожить.

— Смотри-ка, это эсэсовец, везет свою жену в Германию, Ну, сволочи…

Заругался матом и тут же крикнул: — А ну, вперед, пошел, живо!..-

Анджей понимал, что вернуться назад, слиться в толпе военного времени, он еще сможет, а что впереди… Он хотел проводить Инну до переправы, а сам, опасаясь чекистов, вернуться. Не получилось. Там никто не поверит тому, что он скажет, что он помогал пленным и был участником подпольного движения сопротивления. Когда стали спускаться к реке, неожиданно для всех Анджей резко развернулся и побежал в сторону леса. Одновременно прозвучали два выстрела, Анджей споткнулся, потом упал навзничь.

Инну привели в штаб и закрыли в комнате. Она не знала, что говорить. Правду или легенду. Рассказать, как избежала расстрела, попала к немцам, как убежала из лагеря, и что на ее пути встречались люди, которые ей помогали. Причем просто так… Она ни о чем не просила, а они верили, жалели, и каждый раз давали шанс выжить… Она не задумывалась о том, почему ей так везет. Кто ее так любит и оберегает? Федор? Там, оттуда… Любовь — это счастье. А нужно ли платить за счастье? Вот она заплатила за любовь,