Спецназ князя Святослава - Алексей Соловьев

– Ты – мудрый воин, князь!

Святослав решил сменить тему.

– Спасибо тебе за Предславу и Владислава, Куря! Я видел их в Булгаре.

– Как они?

– Живы-здоровы. Тебе привет большой от Предславы. Просила при случае поцеловать.

Горячий румянец разлился по щекам степняка. Шрамы, оставленные леопардом, заалели. Куря искоса посмотрел на побратима и вдруг улыбнулся:

– Просила – целуй!

Святослав удивленно поднял брови, потом расправил усы и припал губами к колючей щеке. Потер тыльной стороной ладони губы.

– Укололся? Сам виноват. Предслава бы поцеловала в губы!!

– Когда придешь помочь мне против болгаров и греков, поцелует сама! А пока будь доволен и этим.

– Болгаров?!

Веселость как рукой сняло с лица Кури. Он пытливо посмотрел в лицо киевлянина.

– Да, ты не ослышался! Как закончим здесь и отдохнем, я думаю идти на Дунай. Хочу призвать тестя с его уграми. Ты пойдешь?

– Если здесь сделаешь все как обещал, пойду!

– Я ведь тебе Перуном поклялся, Куря! Нарушить такую клятву для меня – значит, совесть потерять! Я, скорее, на меч грудью лягу, чем слово свое нарушу, поверь!

– Верю, князь! Но давай к этому разговору вернемся позже, когда голова Иосифа будет приторочена к твоему седлу.

На утро третьего дня две длинные людские змеи торопливо поползли далее к югу. Вернувшийся Красич сообщил, что хазары стоят военным лагерем неподалеку от стен своей столицы.

Неожиданное появление войска славян под стенами Итиля, да еще усиленное печенегами, привело в растерянность хазарского царя. Иосиф ожидал, что из Семендера подтянутся несколько тысяч тяжелой конницы, но скорость перемещения русов сломала все планы полководца. Однако, убедившись, что число пришедших воев уступает количеству его ратников, Иосиф повелел наутро выступать и мусульманам, и иудеям в поле.

Четверо тяжелых, окованных железом ворот со скрипом распахнулись, и из них безостановочным потоком начали изливаться конные и пешцы, выстраиваясь в три боевые линии. Святослав не мешал построению, внимательно наблюдая за расположением хазарских сил и пытаясь понять, как задумал вести бой его противник. От его зоркого глаза не укрылось место, где расположились первые лица халифата. Подозвав Курю, он указал на царские знамена мечом:

– Придержи тысячи три своих конных! Когда сеча развернется, брось их в обход левого крыла и отрежь вон ту группу от городских ворот. Сердце вещует: дрогнут они и побегут! А уж тогда мы всею конницей и потешимся!

Половецкий хан согласно кивнул, ожег плетью горячего скакуна и стрелою полетел к расположившимся на правом крыле русского войска густым рядам степняков.

Киевляне вновь расположились в три ряда воев, но на этот раз в виде тупоугольного клина. За вершиной строя встали варяги Свенельда и викинги Свена. Среди последних было довольно много берсерков. Святослав знал, что они уже выпили свой напиток из сухих мухоморов, помогавший душе и телу войти в первобытную ярость, и теперь Свен с трудом сдерживал неистовое желание мощных воинов пустить в ход свои страшные боевые топоры.

Лучники-вятичи расположились сразу за копьеносцами. Они были посажены на лошадей и теперь могли прицельно бить поверх острых шеломов полян и древлян по всем пытавшимся прорвать русскую линию. На боку каждого стрелка висел меч, за спиной на перевязи – два или три коротких метательных копья. Рассказы Асмуда о хазарском строе были учтены великим князем, и против легкой конницы врага Святослав выставил свою.

Долгое время никто не начинал движение первым. Наконец русы двинулись по высохшей увядающей траве неспешным шагом. В ответ Иосиф величественным жестом послал вперед первую линию своего войска. Полторы тысячи конных без доспехов рванули вперед, чтобы ошеломить врага градом стрел и дротиков.

– «Пророк любит побеждать к вечеру!» – пробормотал Иосиф фразу, отражающую суть его любимой тактики арабских войск. – Эти дерзкие русы хотят показать, что им знаком бой строем. Ничего, волна за волною размоют постепенно их красные щиты!

Вперед, мое славное «утро псового лая»!

Увы, царь не знал о годах тяжелых, порою кровавых тренировок, о тысячах испорченных щитов! Ряды русов ощетинились длинными копьями, надежно укрылись от туч стрел. Щиты стали подобны краснотелым ежам, но обученные ратники почти не пострадали. «Псы» же горохом сыпались на землю от ответного лучного боя, повисали на острых копейных насадках, сплошным валом громоздясь перед неповрежденным славянским строем.

Остатки «Утра псового лая» панически откатились назад, уступая место «Дню помощи». Тяжелая кованая конница понеслась на рать Святослава, подобная бешеному неудержимому горному потоку. Стрелы вятичей были бесполезны против железных доспехов. Но тела павших и все те же копья вначале замедлили, потом совсем остановили ярость «Дня». Мечи хазар не доставали до щитов русов, в то время как острия всех трех рядов прицельно кололи в лошадиную открытую плоть, в глаза всадников, мяли и пробивали кольчуги.

Тут не выдержали викинги Свена. Яростно ругаясь, с пеной на бородах, они раздвинули собою полян и обрушили на железные тела, на несчастные лошадиные морды широкие закаленные лезвия секир. Звериный рев вырвался из сотен глоток, заглушая собою крики боли и ужаса. Линия «Дня помощи» оказалась разорванной надвое, стала просто закованной в железо неуправляемой толпой, повернувшей назад.

Беглецы смяли третью линию хазар, «Вечер потрясения», представлявшую собою тяжелую пехоту. Славяне же тем временем неторопливо двинулись дружными рядами вперед, возглавляемые дорвавшимися до кровавой работы железными великанами. Не успели хазарские десятники и сотники восстановить строй, как секиры обрушились и на них, разваливая головы и тела пополам.

Теперь уже легкая и тяжелая конница русов и печенегов пала на мусульман и иудеев. Они обошли «Вечер» с боков, отрезали «Знамя пророка» от Итиля, засыпали и тех и других градом стрел и сулиц. На глазах царя легкое копье пробило горло кагана. Забыв про все мудрые фразы, растеряв царское величие и самоуверенность, Иосиф рванул поводья и с небольшой горсткой приближенных сумел вырваться из смыкающегося торжествующего кольца. Остальным же хазарам было уготовано судьбою либо щедро напитать землю кровью, либо надеть на шею ярмо раба…

Итиль раскрыл ворота без дальнейшего сопротивления. Как и было оговорено, первыми вошли русы. Они не брали пленных, Святослав велел лишь имать серебро и золото. Затем на двое суток столица Хазарии стала печенежской! Плач и стенания воцарились в ней. Сотни полоненных, сотни изнасилованных, сотни просто зарезанных, как месть за пролитую степную кровь! Святослав все рассчитал верно! Весть о том, что русы милостивы, а печенеги кровожадны, волною покатилась во все стороны. Не один город позже сам открыл ворота перед киевским князем!

– Архонт русов Сфендослав разорил старую столицу хазар Семендер, напустив на нее орды печенегов. Он разбил царя Семендера Салифана. Многие города хазар сами открыли свои ворота. Хазария фактически пала. Царь Иосиф заперся с малым войском в Семикаре на реке Танаис, но никакой угрозы русам он более не представляет, – докладывал императору Никифору Фоке и его советникам тайный посол империи патрикий Калокир. – Через стратига Херсонеса он передал для тебя, светлейший, вот этот договор!