Паноптикум - Роман Светачев

запропастился. Услышав это, мужчина аж на сиденье подпрыгнул.

— Ба, да у меня же два года назад такая же ситуация была, когда жена залетела! Я сам не свой был, три дня пропадал где попало да печень водкой травил! Мы должны его найти. Я вам в этом помогу, — сказав это, он припарковал машину возле общежития.

— Тут этот его кореш живет? — спросил он, выбираясь из автомобиля.

— Да, — ответил я, немного обескураженный. Такого поворота событий я ну никак не ожидал. Катя недовольно хмурила свои несимметричные брови, а Паша, кажется, был полностью доволен нашим новым компаньоном.

— Меня Игорь зовут, — сказал мужчина, с улыбкой протягивая нам свою руку, и я только сейчас понял, что до этого мы даже не знали его имени.

Мы подошли к подъезду пятиэтажной хрущевки. Здание было собрано из серого кирпича и каких-то пластин и походило на зашитую в панцирь черепаху.

— А как мы найдем этого друга, у которого он может быть? — задала вопрос Катя, осматривая подъездную дверь взглядом ревизора. — У вас же нет его номера.

— Я помню квартиру, в которой он живет, — ответил я и набрал на домофоне номер квартиры.

Домофон разразился соловьиной трелью, эта мелодия напомнила мне музыку из тетриса, в который я так много играл, будучи ребенком.

— Да? — послышался из железной коробки голос.

— Это Рома, к тебе можно зайти? — спросил я, удивляясь голосу старого знакомого. Был он точно таким же, как и пару лет назад. Вечно чуть удивленный и немного заспанный. Такой голос обычно бывает у людей, которые ничего в жизни не понимают, но не испытывают из-за этого никаких душевных терзаний.

— Рома? Набоков?

— Да.

— Заходи!

Мы открыли дверь и юркнули внутрь.

Пока шли по лестнице, Игорь с Пашей на двоих допили шампанское. Катя несколько раз останавливалась у странных рисунков на стенах, чьим предком была наскальная живопись первобытных людей.

Виктор жил на пятом этаже. Мы постучали в его дверь — она была обита дерматином, что местами обвис, точно лоскуты обгоревшей кожи. Когда дверь с хрустом яичной скорлупы открылась, перед нами предстал сам Виктор. На нем была праздничная рубашка цвета оливье и потрепанные джинсы. На голове был ворох соломенных волос, которые, казалось, он позаимствовал у сельского чучела. На лице улыбка, узкие глаза чуть прищурены, нелепые маленькие усы напоминали мертвых гусениц.

— Какими судьбами, братишка? — спросил он у меня, затем, увидев моих компаньонов, добавил: — Братишки…

Катя покачала головой, словно показывая всем своим видом, что ничего другого она и не ожидала здесь увидеть.

— Да нам узнать кое-что нужно, — сказал я, ощущая, как шея моя вспыхивает и краснеет от стыда, что взялся не пойми откуда из глубин моего тела.

— Ну так, может, зайдете для начала? Для приличия, так сказать? — с этими словами Виктор втянулся вглубь своего жилища, точно морской житель в свою раковину.

Мы прошли за ним следом. На полу был линолеум весь в разводах, на стенах дешевые обои.

— Пить будете? Мы тут пьем с друзьями.

Мы прошли в единственную комнату, что была в квартире. В комнате находилось несколько человек: юная, но потрепанная девушка с короткой стрижкой под мальчика в джинсах и розовой кофте, а также паренек лет шестнадцати во всем черном и с сигаретой в зубах.

— Ну здрасьте, — сказала Катя с такой интонацией, что все тут же заржали, точно кони.

— А что у вас тут за пирушка? — заинтересованно спросил Игорь, исследуя комнату с видом сыщика из старых шпионских кинолент.

— Да просто выпить собрались, — ответила ему девушка. — А вы, собственно, кто?

— Мы Ивана ищем, — бросила ей Катя с таким видом, точно ей приходится общаться с мерзким жуком.

— Так вот он, — девушка указала на парня, что был во всем черном.

— А з-з-зачем я вам? — удивился молодой человек, глаза его округлились, а язык невпопад застучал по зубам.

— Для следственных дел, — с очень важным видом ответил ему Игорь.

— Ч-ч-чего? — рот парня сделался похожим на открытую форточку.

— Да он шутит, — успокоил я парня, — мы ищем нашего друга, думали, что он может быть здесь.

— Ну-у здесь много людей бывает, как он выглядит хоть? — спросила у нас девушка в розовой кофте.

— Он чуть темный, высокого роста, с большим носом… Черт, да что ж я это, в самом деле! — Паша хлопнул себя рукой по лбу. — Витя, мне Рома сказал, что ты с этим Ваней раньше дружил близко. У него Кулибин фамилия, вспомнил?

— А-а-а, — протянул Витя, отчего-то тоже хлопая себя ладошкой по лбу, — помню, конечно! Только мы с ним уже года… год… года полтора не виделись! — Язык у Виктора чуть заплетался, видимо, он был неплохо так залит очистителем души.

— То есть он к тебе сегодня не приходил? — спросил я, немного разочарованный.

— Нет. Не приходил.

— Ну так, может, придет еще! — вдруг предположил Паша. — Мы же можем его тут немного подождать, верно?

— А с чего ты это взял? — Катя брезгливо изучала единственное в комнате окно, что было все заляпано какой-то застывшей субстанцией.

— Не знаю, — Паша пожал плечами.

— А у вас выпить есть чего? — вмешался в диалог Игорь, присаживаясь на диван рядом с Иваном и молоденькой девушкой. — Вас как зовут, кстати? — спросил он у дамы.

— Ксюша, — ответила та, и я заметил, какой чудной у нее голос. Она говорила чуть хрипловато и низко, что совершенно не сочеталось с ее подростковой внешностью.

— А меня Игорь, — ответил мужчина, галантно склоняя голову вниз, точно желая ее клюнуть в плечо.

Затем кто-то, видимо Витя, включил музыку, и понеслось.

— «А мой мальчик едет на «девятке» по автостраде вдоль ночных дорог, я кружила с ним на танцплощадке, а ты и дальше будешь одинок…»[8] — зажурчало из колонок машинно-женским голосом. Игорь начал подпевать, но невпопад, так как спутал эту песню с «Вишневой девяткой» группы «Комбинация». Всем вдруг стало смешно.

На столе, за которым прежде выпивали Витины друзья, появились новые стопки, что были предназначены для нас. Водка разливалась сначала по ним, а потом по страждущим глоткам. Заикающийся Ваня с каждой новой стопкой заикался все меньше, правда, потом, пройдя какой-то невидимый фарватер, недуг его усилился, а под конец застолья он и вовсе перестал говорить. «Лучше бы я был немой!» — повторял я каждый раз, пародируя фразу матери главаря мафии Нью-Джерси из сериала «Сопрано», когда он пытался что-то сказать и заливался смехом. Потом мне даже стало немного стыдно, но лишь на небольшую долю лимона, что я как-то откусил, пытаясь перебить дурманящий разум туман алкогольных частиц.

Игорь