Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

Бельцы оказались большим имением, и пока тройка Алексея добралась до господского дома, они миновали три села. Дома в селах были ухоженные, поля с плодородной черной южнорусской землей, сейчас покрытые белоснежным покрывалом, казались необъятными, а сам господский дом правильнее было бы назвать дворцом. Выстроенный в виде буквы «П», выкрашенный в желтый цвет трехэтажный дом с белым греческим портиком на шести колоннах и круглой башенкой на крыше, несмотря на свою огромную длину, казался очень гармоничным, поскольку заканчивался на концах двумя флигелями, выдвинутыми вперед. Перед мраморным крыльцом был устроен большой фонтан, украшенный скульптурной группой, на зиму заботливо укрытой мешковиной и до основания заколоченной деревянным ящиком.

Обстановка в доме также свидетельствовала о богатстве и вкусе хозяев. В комнатах, которые ему отвели, состоящих из спальни, гардеробной и небольшой гостиной, стояла прекрасная мебель красного дерева, времен начала царствования императрицы Екатерины. Обивка стен из бронзового шелка с мелким цветочным орнаментом повторялась и в мебели, а тяжелые портьеры с кистями и стеганое покрывало темного бронзового цвета делали комнаты одинаково подходящими и для мужчины и для женщины. «Голубая» гостиная, где ему назначила свидание таинственная невеста, была обставлена золоченой французской мебелью времен Людовика ХVI. Алексею было ясно, что невеста богата и не нуждается в его деньгах.

Ее принуждали вступить в брак с незнакомым человеком ради династических соображений. Алексей совсем не собирался коротать свои дни с супругой, которая будет его ненавидеть, и, чтобы сделать жизнь в браке сносной, он надеялся понравиться невесте внешне, а потом подчинить своей воле и поставить в рамки, строго отведенные верной жене в его кругу, и если сильно повезет, они даже могли бы стать друзьями. За свои чувства князь не волновался, он считал, что раз его женили против воли, он вправе ничего не менять в своем образе жизни и по-прежнему иметь столько любовниц, сколько захочется, только скрывая их из соображений приличия, поскольку был опекуном четырех незамужних сестер.

Претворяя свой план в жизнь, Алексей оделся со всей тщательностью в вечерний костюм, уместный для ужина, куда его должны были пригласить. Черный фрак прекрасного покроя, накрахмаленная рубашка и белый шелковый галстук, виртуозно завязанный французом-камердинером, оттеняли черные волосы и темные глаза Алексея, а серый шелковый жилет, приглушая яркое сочетание белого и черного, вносил ноту изысканности в его наряд, делая его безупречным. Глядя на свое отражение в высоких зеркалах, висящих в простенках между французскими окнами гостиной, Алексей решил, что задуманного эффекта он добился, теперь было нужно, чтобы таинственная невеста оценила его труды.

Легкие шаги раздались в коридоре, стоящий в дверях лакей с поклоном распахнул дверь перед высокой тоненькой девушкой, одетой в простое черное платье. Голову ее покрывал кружевной черный шарф, с концами, свободно свисавшими до талии. Девушка шла, наклонив голову и глядя на носки своих черных шелковых туфелек, выглядывающих из-под подола траурного платья. Выйдя на середину комнаты, она остановилась, собралась с духом и подняла на Алексея огромные светлые глаза в пушистых черных ресницах. Алексей оторопел: перед ним стояла незнакомка, так заинтриговавшая его. Наконец, после стольких ударов судьба сделала ему подарок: навязанная против воли невеста оказалась очаровательной девушкой, к тому же, так поразившей его при первой встрече, что он, как шестнадцатилетний юнец, бегал по деревне, расспрашивая о ней всех встречных.

- Ваша светлость, - заговорила вошедшая девушка, - вы прибыли к батюшке, но он не может вас принять, он очень болен, почти все время без памяти.

На глаза незнакомки навернулись слезы. Она замолчала, не зная, что говорить дальше. Алексей, при звуках ее голоса пришедший в себя, шагнул ей навстречу и поклонился. Она была так растеряна, что осталась стоять, сжимая руки.

- Позвольте мне представиться, - взял инициативу в свои руки молодой человек,- меня зовут Алексей Черкасский, я приехал сюда по поручению императора, для того чтобы выполнить его волю и просьбу вашего батюшки. Но в письме императора ничего не написано о моей невесте, может быть, вы скажете мне сами о дочери графа Бельского, которая должна стать моей супругой?

Алексей с замиранием сердца ждал ее слов, что невеста скоро выйдет, но девушка, помолчав, заговорила:

- Я единственная дочь графа Павла Петровича Бельского, Екатерина Павловна, и, если такова воля государя, я - ваша невеста.

Алексей задохнулся от восторга, но теперь было важно не спугнуть девушку. Улыбаясь, он протянул к ней руку.

- Пожалуйста, называйте меня Алексей, - мягко сказал он, - позвольте поцеловать вашу руку, в знак того, что мы теперь знакомы.

Девушка расцепила ладони и, покраснев, протянула ему руку. Он взял тоненькие пальцы, задрожавшие в его ладони, и, наклонившись, поцеловал сначала их, а потом ладонь красавицы. Но хотя он сам получил огромное удовольствие от этого нежного поцелуя, девушка занервничала и отняла руку.

- Пожалуйста, проходите в столовую, - пригласила она, направляясь к двери, услужливо распахнутой лакеем в золотистой ливрее.

Алексей пропустил невесту вперед и последовал за ней, любуясь гибкой фигуркой, двигающейся с неосознанным изяществом. С удивлением он заметил, что по черному платью сбегает вниз толстая каштановая коса, достигающая колен. Таких волос ему еще не приходилось встречать ни у кого из знакомых женщин. Впервые он подумал, каково это обучать науке страсти такое очаровательное невинное существо, и огонь пробежал по его жилам, будоража кровь.

Огромный овальный стол, накрытый голландской белой скатертью, был сервирован на двоих. Приборы были поставлены друг напротив друга посредине стола. Алексей пододвинул стул невесте, а потом, обойдя стол, сел напротив нее. Катя кивнула слугам, и им стали приносить блюда.

- Вы извините меня, ваша светлость, я - все время с батюшкой, поэтому не знаю, что вам приготовили, - смущенно подняла глаза на жениха Катя, - но у нас очень хороший повар, француз, батюшка выписал его из Санкт-Петербурга.

На глаза ее опять навернулись слезы, и пока она их вытирала, кружевной шарф соскользнул на плечи, открыв разделенные прямым пробором каштановые волосы, делавшие ее похожей на юную мадонну на картине Рафаэля.

- Пожалуйста, зовите меня Алексей, поскольку мы по воле императора и вашего батюшки должны пожениться. Может быть, вы могли разрешить и мне называть вас тоже по имени? Как вас зовут в семье? - выжидающе посмотрел на девушку Алексей.

По щекам ее снова потекли слезы, князь не знал, что ему делать, как успокоить, но внезапно такая всепоглощающая нежность пронзила его сердце, что он просто протянул через стол руку и накрыл ее ладонь своей.

- Тише, милая, - ласково сказал молодой человек, - не нужно больше плакать, время вылечит все раны, все пройдет, и боль затихнет.

- Меня все зовут Катя, - пролепетала она, всхлипывая, - батюшка не любит французских имен. Вы тоже, наверное, можете меня так называть.