Уничтожь меня - Мишель Хёрд

ему навстречу. Наши взгляды встречаются, и я смотрю на него с едва сдерживаемой яростью.

— Как насчет игры между якудза и Братвой? — Спрашиваю я, стараясь говорить спокойно, но у меня это с треском проваливается.

Скрестив руки на груди, этот ублюдок бросает на меня самодовольный взгляд.

— Что за игра?

— Лазертаг.

Зная, что Сейджо ни за что не встретится с нами в одиночку, я вынужден включить в игру двух других ублюдков.

— Да, блять, — хихикает Алек. — Это будет… весело.

То есть "кровавая бойня".

Да, полагаю, для него это весело.

— Во сколько? — Спрашивает Сейджо.

— Через десять минут.

Он кивает, затем проходит мимо нас, чтобы найти своих друзей.

— Лазертаг? — Спрашивает Армани, приподняв бровь.

— Я хочу, чтобы он и его друзья остались одни в том темном здании, где я смогу выбить из них все дерьмо, — бормочу я.

— Никаких убийств, — говорит инструктор Николай, выходя из студии.

— Да, сэр, — отвечаю я, немного выпрямляясь.

Поскольку Николай является двоюродным братом Виктора Ветрова, мне нужно быть осторожным, но я ни за что не позволю Сейджо безнаказанно причинить вред Авроре.

Я знаю, что это тренировка, и она пострадает гораздо сильнее, но мое сердце отказывается смотреть на это сквозь пальцы. Одно дело, когда я угрожаю ей, но я не потерплю, чтобы другой мужчина поднимал на нее руку.

Николай выдыхает, затем спрашивает:

— Ты собираешься избивать каждого парня, который будет драться с ней в моем классе?

Встречаясь с ним взглядом, я киваю.

— Око за око.

Уголок его рта приподнимается, затем он усмехается.

— Доверяю вам троим усложнить мне жизнь.

Когда инструктор Николай уходит, Армани бросает на меня взгляд.

— Ты ищешь дерьмо.

Алек обнимает меня за плечи.

— Эй, по крайней мере, я смогу побить этих отбросов якудза.

Армани игнорирует комментарий Алека.

— Как думаешь, что произойдет, если Виктор узнает, что ты запал на врага?

Я, блять, понятия не имею.

— Он, наверное, похлопает Мишу по плечу, — бормочет Алек. Когда мы оба смотрим на него, он пожимает плечами: — Ветровы и Козловы известны тем, что женятся на своих врагах. Алексей Козлов женился на Изабелле Терреро. Дэмиен Ветров женился на Уинтер Хемсли. Виктор женился на Розали как-ее-там. Все они были врагами, прежде чем полюбили друг друга.

— Господи Иисусе, Алек, — огрызается Армани. — Ты, блять, не помогаешь.

— Это же правда, — восклицает Алек, пожимая плечами.

— Я ни на ком не женюсь, — говорю я. — Может, сосредоточимся на игре, а не на личной жизни прошлых и нынешних боссов Братвы?

— О да, — потирает руки Алек, выглядя слишком нетерпеливым, — Как мы это сделаем? Каждый выберет по одному, или это будет драка для всех?

Армани вздыхает и качает головой, глядя на Алека.

— Сейджо — мой. Мне все равно, что ты сделаешь с остальными, — говорю я.

Мы идем по коридору к оружейной комнате и приветствуем инструктора Григория, который отвечает за обучение владению оружием.

— Мы собираемся поиграть в лазертаг, — говорю я инструктору.

— Вас только трое? — спрашивает он, беря с полки три лазерных пистолета.

— Нас шестеро, — отвечаю я, когда прибывают члены якудза.

— Стоит ли мне волноваться? — Спрашивает инструктор Григорий.

— Вовсе нет, — отвечает Алек с широкой ухмылкой.

— Точно, — сухо говорит инструктор Григорий. Он вручает каждому из нас по пистолету и бронежилету. — Дым и музыку?

— Пожалуйста. — Надев жилет, я перекидываю ремень пистолета через плечо, затем смотрю на других мужчин: — Готовы?

Трое якудза не утруждают себя ответом и направляются к зданию.

— Давайте сделаем это, — говорит Алек, и в его глазах появляется тот самый сумасшедший блеск, который обычно сигнализирует, что будет полный экшен.

Я могу оттолкнуть тебя, моя маленькая лань, но я не позволю мужчине причинить тебе боль и остаться безнаказанным.

Мы все входим в здание, и как только дверь за нами закрывается, нас окутывает темнота, мы не видим ничего, кроме теней и дыма.

Включаются мерцающий свет и оглушительный ритм, и трое якудза убегают вглубь здания. Мои глаза следят за Сейджо, когда он поднимается по лестнице на второй этаж.

С красными и синими огнями, освещающими наше окружение каждую вторую секунду, мы отправляемся вслед за якудза.

Добравшись до лестницы, я отделяюсь от Алека и Армани и иду за Сейджо. Как только я достигаю верха, падаю и перекатываюсь, пока не скрываюсь за ящиком.

Из-за громкого бита ничего не слышно, и мне приходится полагаться только на свои инстинкты.

Приготовившись, я подхожу к краю ящика. Стягиваю с плеча ремень пистолета и держу оружие как биту. Сделав глубокий вдох, я выскакиваю из-за своего укрытия и бегу туда, где, как мне кажется, прячется Сейджо.

Как я и думал, Сейджо выглядывает из-за другого ящика и стреляет в меня. Мой жилет вибрирует, но мне плевать.

Я вижу ухмылку, появляющуюся на лице ублюдка, и когда продолжаю приближаться к нему, она исчезает. Он быстро отбрасывает лазерный пистолет и принимает боевую стойку, как раз когда я бью оружием его по голове. Хлипкий пистолет трескается пополам, и я бросаю его на пол, приседая и выбивая ноги ублюдка из-под него.

Сейджо падает, но тут же плавным движением поднимается на ноги.

Как я и говорил, эти ублюдки здесь не для тренировок.

Он замахивается на меня, и его кулак попадает мне в челюсть. После многих лет, проведенных в Братве, я почти не чувствую боли. Но я помню тот первый удар, когда мне было шесть лет. Было чертовски больно, и я потерял сознание.

То же самое чувствовала Аврора.

Я валю этого ублюдка на пол и, оседлав его, бью кулаками по лицу.

Я вижу струйку крови из ее разбитой губы, замешательство и боль в ее изумрудных глазах, абсолютную беспомощность, и это все слишком. Я продолжаю, блять, наносить удары, и правило "не убивать" остается лишь забытой мыслью.

Внезапно чьи-то руки хватают меня за плечи, и меня оттаскивают с потерявшего сознание Сейджо.

Я даже не заметил, как зажегся свет или прекратилась музыка.

Инструктор Николай толкает меня к охраннику, рявкая:

— Хватит, Миша! — Охраннику он говорит: — Отведи его к Карсону.

Я упиваюсь видом окровавленного Сейджо и, приподняв уголок рта, выхожу вслед за охранником из здания.

Когда я выхожу на солнечный свет, навстречу мне идут Армани и Алек. У Алека разбита губа и порез над бровью, но он ухмыляется от уха до уха.

Мы следуем за охранником в замок и идем по коридору. Армани качает головой.

— Она того стоила?

Да.

Не отвечая, я смотрю на свои окровавленные руки. Костяшки пальцев разбиты.

— Это стоило того, чтобы увидеть выражение