Дожить до коронации - Анна Мария Роу

— Вам не кажется, леди Аврора, что танцы, так сказать-с, являются отражением гендерных стереотипов в обществе? Наше общество, и я не имею-с в виду не присутствующий здесь высший свет, а говорю о совокупности людских индивидов, стремится стать заметным на полотне времен. Но возьму смелость заметить-с (а история — мое хобби), тщетность наших попыток оставить в памяти потомков верное о себе мнение. Помнить будут-с перегибы или исключения. А о том, как все происходило на самом деле, лет через сто можно будет только догадываться.

Мужчина прислонился к ограждению рядом со мной. Сомневаюсь, что ему требовались мои ответы.

Очень хотелось пожелать ему поскользнуться и сломать ногу. Язык — орган без костей и к переломам, к сожалению, не способен.

Гендерные стереотипы, говорите? Это когда мужчина большой и сильный, а женщина маленькая и глупая?

Хлопаю ресницами и смущенно улыбаюсь.

— Ах, вы так правы, господин Сидорчук! — У меня наконец-то получилось вспомнить его фамилию, какую-то совсем обычную, неприметную. — Вы настолько верно подметили тенденции развития общества! — В отличие от женщин, представители доминирующего пола комплиментам верят всегда. И чем невероятнее и искреннее похвала, тем быстрее ее принимают за чистую монету. — Но я-то надеюсь, что у высшего света Аоры получится войти в историю только с положительной стороны. Мы с княжной очарованы! И если бы не трагическая случайность с леди Паус…

Я вытащила платочек из кармашка и картинно приложила к уголкам глаз.

— Да, гибель многоуважаемой леди Паус — настоящая трагедия. Я знал ее лично и могу вам сказать-с, что она была женщиной удивительной, сильной духом. Но не без недостатков, естественно-с!

— Слышала, — я сделала большие глаза, — она была чересчур гордой…

— Если нежелание признать-с факт измены мужа и попытки создать видимость благополучия можно назвать гордостью, — охотно поддержал мое желание посплетничать Сидорчук. — Делать вид, что все хорошо и правильно, обманывая себя и людей, это уже гордыня.

— Не лицемерие?

— О, леди Паус считала себя идеальной и хотела, чтобы так думали все окружающие. А у идеальной женщины не может быть ошибок, так сказать-с. Идеальным не изменяют. Но кто может противиться зову плоти? — Его рука накрыла мою ладонь.

— Господин Сидорчук. — Я твердо взглянула ему в глаза. Невыразительные и блеклые. Очередная маска. Для кого? И какие цели он преследует? Так ли все просто, как кажется: через дружбу с подругой княжны заручиться поддержкой Ольги сейчас и в будущем?

— Уже уходит по своим важным делам. — Осыпав подол моего платья веером ледяных искр, рядом с нами остановился Артлейн и недовольно скривил губы.

— Ах, дела-с! — решил не идти на конфликт помощник посла, откланялся и поковылял к выходу с катка.

— Вас опасно оставлять одну, — холодно усмехнулся герцог. — Господин Сидорчук скользкий тип. Могу я надеяться, что ему вы услугу не проиграли?

Я презрительно фыркнула в ответ. Меня взяли под руку и осторожно повели к ближайшему выходу. Подстраиваясь под уверенный шаг спутника, скользить по льду оказалось не так уж и сложно.

— Нам лучше продолжить разговор в кафе, — пояснил Артлейн. — Вы ведь не хотите, чтобы о нашем пари узнал весь свет Аоры?

— А Ольга?

— Ее высочество и леди Камилла найдут нас позже.

Около катка расположилось несколько уютных кафе. В том, куда привел меня Артлейн, уютно пахло кофе и корицей. В небольшом помещении было тепло и тихо. Хотя на отсутствие посетителей хозяйке заведения грех было жаловаться: нас провели за единственный свободный столик у окна. Тишину, нарушаемую лишь музыкой, льющейся из граммофона, мой спутник объяснил «пологами молчания» над каждым столиком, созданными для того, чтобы гости могли наслаждаться общением друг с другом и никому не мешать.

Сделав заказ, Артлейн откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня:

— Значит, фотопленка…

Я передернула плечами: вроде и соглашаясь, а может, и не понимая, о чем идет речь.

— Не отдадите ее мне?

Тут я уверенно покачала головой:

— Я вполне способна справиться с проблемой самостоятельно.

— И как же вы намереваетесь действовать?

Еще не придумала, но и сознаваться в отсутствии плана не собиралась. Распечатать фотографии и использовать их в своих целях? А если там не компромат, а какие-нибудь чертежи, то для меня они, скорее всего, будут бесполезны. Проявить условный альтруизм и вернуть тому, кто подбросил? А так как подбрасывали в спешке и первому попавшемуся, у той леди сия вещица тоже оказалась незаконно… Найти того, у кого ее украли еще раньше?

Многозначительно улыбнулась:

— Я предпочту не посвящать вас в детали.

— Отлично! — непонятно чему обрадовался герцог. — Услуга, которую вы мне проиграли, в любом случае связана с этой фотопленкой. Побудете приманкой. Делов-то!

Что ж! Удивить меня ему удалось! А тут еще вспомнился эпизод из дамского романа, который мы с Ольгой недавно читали: там главной героине пришлось переодеваться падшей женщиной, чтобы разоблачить злодейские козни.

Я еще раз помотала головой, прогоняя очень яркие образы. Это могло бы быть расценено как отказ, но, видимо, иного ответа, кроме положительного, не подразумевалось.

— От вас, леди Аврора, требуется в нужное время оказаться в определенном месте. Все остальное — уже не ваша забота. Не волнуйтесь, это абсолютно безопасно.

Девушка-официантка принесла заказ — две чашечки кофе и пирожное. Артлейн поблагодарил ее сухим кивком и продолжил разговор, как только она отошла от нашего столика.

— Все подробности я сообщу вам позднее. Как видите, ничего сложного. Не бойтесь, долго томить вас неоплаченным долгом я не собираюсь. Надеюсь, вы уже догадываетесь, кто подбросил в вашу сумочку эту пленку?

— Леди Лилия Фоншторн. У нее единственной была возможность сделать это. Когда она помогала мне справиться с платьем в дамской комнате, — пояснила я, глядя на чашку с кофе. Напиток был почти такого же цвета, как глаза собеседника. — К тому же она навещала княжну Ольгу и могла, хотя бы чисто теоретически, проникнуть ко мне в апартаменты. И вы собираетесь устроить для нее ловушку?

— С одной стороны, вы правы. — Артлейн перевел взгляд на окно. За украшенным морозными узорами стеклом виднелись почти весь каток и небольшая площадь, на которой юный маг-иллюзионист развлекал зрителей фокусами. — Но я склоняюсь к версии, что пленку вам подбросили, когда вы вместе с другими зеваками наблюдали за дуэлью.

— Маловероятно, — не могла не возразить я, на секунду подняла голову и снова вернулась к рассматриванию своей чашечки. — Слишком много факторов нужно учесть, просчитать. А если кто-нибудь заметит?

— При должной сноровке в толпе, увлеченной зрелищем, можно подбросить или вытащить не то что футлярчик с пленкой, а целый дирижабль!