Всё не так просто - Татьяна Герцик

Но Аня ни в чем признаваться не хотела. Она столько усилий прикладывала, чтобы его забыть, и была уверена, что ей это благополучно удалось. Во всяком случае, сердце у нее сейчас билось из-за неловкости ситуации, а вовсе не из-за того, что она была в него влюблена. Пренебрежительно пояснила:

– Ну было что-то такое, но давно прошло. Вы же понимаете – деревенская девчонка впервые одна в большом городе, а тут такой супермен, как вы. Вот голова и закружилась. Но теперь это всё позади.

Он сумеречно переспросил:

– В самом деле всё прошло?

Она твердо кивнула, отведя в сторону затуманившиеся глаза.

Вячеслав заметил это и с сожалением признался:

– А вот у меня никак не проходит. Более того, всё хуже и хуже. Боюсь, я влюбился основательно, как говорят, на всю жизнь. Жаль, что у тебя по-другому…

Чуть слышно вздохнув, она склонив голову, и мужчина, подчиняясь инстинкту, рывком подвинулся ближе, обнял за плечи и нашел губами ее губы. Аня не сопротивлялась, но и не отвечала, но ему и не требовалось поощрения.

Как-то незаметно они скатились с довольно неудобной скамейки на густую траву. Вячеслав оказался сверху и, ощутив под собой такое желанное тело, изо всех сил сдерживался, чтобы не перешагнуть границы дозволенного. Это было трудно. Чертовски трудно. Он был мужчиной, а не мальчиком, поэтому поцелуи обычно были лишь прелюдией, началом, а сейчас должны были стать завершающим этапом, кульминацией, за которой больше не должно было быть ничего.

По крайней мере, пока.

Аня несмело гладила его по затылку, прерывисто дыша, закрыв глаза и подставляя губы. Казалось, ей это нравится, но, когда он попытался задрать на ней топик, чтобы поцеловать грудь, внезапно вывернулась, вскочила, и обвиняюще заявила каким-то ломким голоском:

– Вам всем надо только одно!

Она не добавила, что все мужики – козлы, но это слышалось в ее возмущенном голосе.

Вячеслав медленно выпрямился, глядя на нее снизу вверх. Пересел на скамейку и тихо, почти шепотом, проговорил:

– Понятно. Хорошо, я докажу тебе, что я не сексуально озабоченный козел и прикасаться к тебе не буду. Но! – он возвысил голос и твердо добавил: – Только до свадьбы. И учти, сегодня в два часа дня я приду к твоему отцу просить твоей руки, как положено. Семья у тебя патриархальная, и по-другому, как я понял, лучше не пытаться. Надеюсь, ты не опозоришь меня при всех, заявив, что не хочешь за меня замуж. Ну, а теперь – пока! До завтра!

Он быстро ушел, а Аня осталась сидеть на скамейке, чуть приоткрыв рот и глядя в темноту круглыми изумленными глазами. Сначала она даже не уразумела, что он ей сказал. Это было предложение руки и сердца? Но разве можно так сразу? Без ухаживаний, без цветов и свиданий? Павел ухаживал за Жанной много лет, прежде чем они поженились. Но постепенно до нее дошел смысл решительных речей Вячеслава, и она, нервно поежившись, отправилась домой, растерянная, но в странно приподнятом настроении.

Вячеслав медленно шел в гостиницу, не веря тому, что произошло. По сути, он поставил ей ультиматум. Как она к этому отнесется? Вдруг возмутится и завтра на порог его не пустит? От этого предположения в животе что-то заледенело, и он сердито чертыхнулся.

Конечно, Аня достойна настоящего ухаживания – с цветами, подарками, походами в театры и рестораны. Но вот беда – вести себя как полагается он не может. Слишком стремителен переход от безысходности к надежде. Но всё равно, слишком уж он был резок. Надо было как-то помягче. Если она откажется, это будет целиком его вина.

Остановившись, прикрыл глаза и прокрутил в голове сказанные ею слова, восстанавливая мельчайшие интонации. Они звучали не то чтобы фальшиво, но крайне нерешительно, и он решил, что поступил хотя и спонтанно, но правильно. Но неуверенность всё же доставала, и он пошел быстрым шагом, стараясь напряженным движением вытравить ее из сознания.

Придя в гостиницу, бесшумно лег в кровать, старясь не разбудить друга. Заснул мгновенно, и впервые за последнее время не видел изнуряющих душу и тело снов.

Утром сообщил новость проснувшемуся Владимиру. Протерев слипающиеся глаза, тот призадумался.

– Выступать в роли свата мне еще не доводилось. Опыта нет. Да и отец у нее больно крут, и, как мне кажется, такой расклад не примет.

Вячеслав лениво согласился:

– Конечно, Дмитрий Сергеевич такого не потерпит. Ты для него не авторитет, естественно. Одних он нас с тобой и на порог не пустит. Но у меня тяжелая артиллерия припасена – сюда мчатся отец с мамулей. Я им уже позвонил. Так что к часу они здесь будут.

В ожидании подмоги друзья сходили перекусить в кафе, немного пошатались по селу, заслужив множество косых взглядов, но, как ни странно, ни одного вопроса. Сельчане к незнакомцам относились весьма настороженно.

Во втором часу на своей Тойоте при полном параде прибыли взволнованные родители. С ними приехали призванные ими на подмогу брат отца, подвизающийся в областной администрации, вместе с женой, профессором технического университета. Кроме них, приперся никем не званный Костя, довольный и чуток ехидный. Стукнув брата по плечу, пропел довольным баском:

– Наконец-то! Давно, давно пора! Теперь ты родителям долгожданных внучат подкинешь, и они перестанут бесконечно воспитывать меня, бедного студента!

Следом за первой подошла еще одна машина – с дядей и тетей, а так же бабушкой и дедушкой с материнской стороны, не пожелавшими оставаться в стороне от столь значимого события.

Ровно в два часа, вызвав в селе небольшой фурор, они на трех машинах подъехали к дому Берсеневых.

Аня с самого утра дергалась, не зная, что предпринять. Что Вячеслав не шутил, было ясно, но что в этом случае должна делать она? Ведь, по сути, он ее согласия и не спрашивал. Просто поставил перед фактом. В двенадцать, испуганная и взволнованная, попросила совета у сестры.

Жанна воскликнула:

– Что ты молчишь! Ты же просто маму с папой подведешь! Представь себе, сейчас приедут его родители, а у нас шаром покати! – опрометью кинулась к матери, и завертелась настоящая кутерьма.

Спросить у Ани, хочет ли она замуж, никто не удосужился: раз ее приезжают сватать, то уж явно с ее согласия. Она решила примириться с неизбежным. Ведь если ей что-то не понравится, потом вполне можно будет сказать, что это была просто шутка. Шаталась по кухне, вяло выполняя поручения матери, боясь сказать, что придут только жених с другом.

Вокруг суетились даже отец с Павлом, взволнованные и несколько недоумевающие – Аня никогда не намекала, что подобное может произойти. Единственный, кто считал себя в курсе событий, был Мишка – он в десятый раз всё с новыми подробностями рассказывал о прибытии на пруд вчерашнего гостя.

Заметив, что перед таким событием младшая дочь слоняется по дому в старых обрезанных шортах, Елизавета Александровна погнала ее переодеваться. Пришлось надеть красивое синее платье в цвет глаз и светлые босоножки.