Минута до полуночи - Дэвид Бальдаччи

– Прошу вас. Я заново собираю двигатель в маленькой мастерской за домом и уже почти закончил. Он обеспечит меня на ближайшие четыре месяца, если я буду экономить – а для меня это уже вошло в привычку. – Он посмотрел на ветхий дом и рассмеялся. – Но, полагаю, вы и сами все видите.

– Однажды я помогала моему наставнику из ФБР восстановить «Форд Мустанг шестьдесят седьмого».

Сай не удержался от улыбки.

– Проклятье, и какого он был цвета? – с интересом спросил он.

– Классическая бирюза. С поднимающимся верхом.

– Ну если он и не является машиной моей мечты, то очень близко к тому, – заявил Сай.

– И ездит он так же классно, как выглядит.

– Не сомневаюсь. Заходите, пожалуйста. Только постарайтесь не наступить на маленькие сюрпризы, оставленные Роско.

Он направился на задний двор, а Пайн вошла в дом и увидела, что Роско мирно спит в мягком кресле. Она не стала его будить и сразу направилась к лестнице, которая вела наверх.

Пайн открыла дверь в свою прежнюю спальню, подошла к окну и выглянула наружу. Чтобы добраться до комнаты, требовалась лестница. По гладкой деревянной стене залезть было невозможно. Но лестницу нелегко найти, да и избавиться от нее совсем не просто. Кроме того, остались бы следы на земле. Из полицейского отчета Пайн знала, что все вокруг дома тщательно проверили – но найти ничего не удалось.

Значит, вспомним Шерлока Холмса: если это невозможно проделать таким способом, значит, что-то здесь не так.

Пайн вновь вернулась в 1989 год и мысленно заполнила комнату мебелью. Она прошлась по всему списку: кровать, комод с вращающимся зеркалом наверху. Маленький стол и два стула, на которых нарисованы Винни-Пух и Тигра – там они вместе с Мерси устраивали воображаемые чаепития. Старая вешалка для шляп и сосновый шкафчик в ногах кровати, где они хранили большую часть своих игрушек.

Время шло, а она все ходила по комнате, делая маленькие шаги и сосредоточившись на своих воспоминаниях.

У нее появилась новая мысль, которая никогда прежде не возникала.

На комоде стояло зеркало на шарнире.

Совсем рядом с окном.

Она закрыла глаза и попыталась вспомнить ночь из прошлого.

Они с Мерси спали в одной кровати, которая стояла так, что они лежали лицом к окну. Она помнила, что в ту ночь окно осталось открытым, потому что день выдался жарким. В доме не было кондиционера, и их мать хотела, чтобы дочерей освежал ночной ветерок.

Пайн разбудил звук. Она спала не так крепко, как ее сестра, которая была старше на десять минут.

Она еще сильнее прищурилась.

Ну, давай вспоминай. Мужчина забрался через окно. Ты его видела. Он заполнил все пространство. Ты должна вспомнить.

Она наложила на сцену Дэниела Джеймса Тора. Это был он. Иначе просто не могло быть.

Но тут ее мысли получили толчок.

Могло ли такое произойти? Это не имело отношения к тому, кто являлся похитителем. Вопрос состоял в том, как он попал в дом.

Она посмотрела на дверь, ведущую в спальню.

А если мужчина попал в комнату не через окно, и она увидела его отражение в зеркале, стоявшем рядом? Из чего следовало, что на самом деле он вошел в дверь, а вовсе не через окно. И это объясняло отсутствие следов от лестницы.

Получалось, что похититель прошел через дом, мимо ее родителей, которые находились на первом этаже. Или существовало другое объяснение?

Пайн закрыла глаза и почувствовала, что внутри у нее появилось неприятное чувство. Мой отец не мог этого сделать. Такое просто невозможно.

Но в таком случае ее родители почти наверняка знали мужчину, забравшего Мерси и едва не убившего Этли. Быть может, он выпивал и курил травку вместе с ними в ту ночь?

Она оперлась спиной о стену и услышала шаги на лестнице. Через мгновение в дверном проеме появился Таннер.

– Просто пришел проверить Роско и выяснить, не удалось ли вам прийти к каким-нибудь новым выводам, – сказал он.

– Может быть, – ответила Пайн.

– Ну, хорошо.

– Может быть. Но проблема в другом: что с этим делать дальше?

– Наверное, раскрывать подобные дела нелегко.

– Вы правы. Каждый шаг, будь он проклят, дается с огромным трудом.

– Однако вы даже не думаете о том, чтобы сдаться, верно?

– Если бы вы лучше меня знали, то никогда не задали бы такой вопрос.

Но, когда Пайн покидала дом, она не испытывала уверенности.

Во время короткой поездки обратно в Андерсонвилль в голове у нее роились самые разные мысли. Осторожная надежда соседствовала с логическими неувязками. Главная проблема состояла в том, что пока ей было неизвестно, сколько людей, знавших ее родителей, все еще живут в городе или неподалеку? Однако ей казалось, что у нее есть ответ на этот вопрос. Агнес Ридли и Лорен Грэм. Она не считала ни одну из них реальной подозреваемой, но они могли помочь ей отыскать тех, кто из знакомых ее родителей все еще оставался в Андерсонвилле.

Она позвонила Блюм и рассказала о том, что ей удалось обнаружить, и они договорись встретиться в «Коттедже». Блюм предстояло отыскать Грэм и попросить ее ответить на новые вопросы. А потом они отправятся к Ридли.

Пайн сделала долгий выдох. После стольких лет у нее что-то появилось. Значит, у меня есть шанс.

– Мне нужно подумать, – сказала Грэм, когда Пайн задала ей свой вопрос.

Они снова собрались в зале для завтраков в «Коттедже». Грэм сидела напротив Пайн и Блюм за одним из столиков. Она была в светло-синей юбке, черном свитере и сапожках до щиколотки. Ее волосы и макияж находились в идеальном порядке, хотя и несколько избыточном, подумала Пайн. Но что она на самом деле знала о подобных вещах? Она использовала тушь для ресниц и помаду не чаще двух раз в году.

– Я буду вам весьма признательна, – сказала Пайн. – У меня остались лишь смутные воспоминания о каких-то гостях и друзьях. И еще я собираюсь задать такой же вопрос Агнес Ридли.

– А могу я вас спросить, зачем вы хотите разыскать этих людей? – спросила Грэм.

Блюм посмотрела на Пайн.

– Это стандартный протокол, – ответила Пайн. – Никогда нельзя знать заранее, кто и что видел или слышал. Они могут считать какие-то детали незначительными, но для расследования они могут оказаться критичными.

Такой ответ не удовлетворил Грэм.

– А что относительно той несчастной женщины, которую нашли мертвой? – спросила она.

– Что именно вы хотите знать?

– Уже известно, кто она?

– Пока нет. Мы над этим работаем.