Первый Волк Атиозеса - Марина Якунина

сбивающей с толку. Она начала требовательно водить руками по мешающей ей одежде, скрывающей мужскую плоть, не видя, и явно не зная, как ее достать.

Сету потребовалась вся выдержка, чтобы не рассмеяться, когда он убедился в том, что раздражение дракайны направлены всего-то на ремень и штаны, и дрожь и агрессивное шипение не предвестник атаки. Он еле остановил ее руки, мешающие развязать ремень и грозящие испортить когтями ткань. Он терялся в догадках, что же последует дальше, поскольку подобные межвидовые связи для него были в новинку.

Когда дракайна обнаружила требуемое, перестала возмущенно шипеть и трещать, и вновь прильнула к губам Сета, обматывая свой хвост вокруг его ног.

Гибкое сильное тело влекло его вниз. Сет дал уложить себя на бок, пытаясь подстроиться, надеясь, что она и дальше подскажет, как осуществить желаемое. Он переключился с губ дракайны на ее шею, затем грудь, сжимая ее в объятьях, стараясь ненароком не задеть перевязанной предплечье. Она выгибалась, тихо шипя от удовольствия, принимая его ласки. Одну из рук Сета дракайна плавно переместила со своей спины ниже, направляя своей рукой его пальцы к сокрытому месту ее женственности.

Как Сет и предполагал ранее, часть чешуек в нужном месте были мягки и подвижны. Ощутив нежной, обычно скрытой от посторонних глаз плотью, что человек разобрался, она выкрутилась из его объятий и приняла рядом с ним позу кошки. Изогнувшись, приглашая, и опустив голову.

Сет не стал долго себя томить, и уж тем более тратить мысли на рассуждения, было ли ее желание следствием недавнего морока, или искренним, свойственным их виду действием — платой за оказанную помощь.

Стараясь не забывать о необходимости поддерживать энергетический поток для Аделы, Сет устроился удобнее на коленях, и, придерживая дракайну одной рукой за талию, а другой скользя вдоль плавников по спине вверх, к шее, чтобы при желании можно было ухватиться и помочь изменить положение, принял ее благодарность.

Глава 8. Итернитас

Увидев растрепанного, но весьма довольного и повеселевшего брата, ведущего за руку слепую из-за повязки на глазах дракайну, Джастин облегченно выдохнул. Сет во многом походил на отца. Бывал вспыльчив, резок, даже иногда мог быть жесток и безрассуден, но во многих случаях успевал вовремя сдержаться, и не совершить непоправимое. На морок у братьев были диаметрально противоположные мнения. Джастин считал его необходимым злом, для избавления от боли, поскольку жертва не могла отличить собственные реакции от внушаемых. К тому же, этот вид ментального вмешательства был обоюдоострым, у взбудораженного кровью вампир была вероятность сорваться и загрызть «обед» насмерть, не говоря уже о втором побочном варианте. Сет же был уверен, что после завершения трапезы голова на плечах у обеда оставалась своя, а значит и ответственность за дальнейшие действия лежали исключительно на жертве. Поэтому чаще всего они пили вместе, чтобы смочь в случае чего помочь друг другу остановиться. И да, иногда пользовались сложившейся ситуацией.

В паре дней пути от Итернитаса располагалась пещера рядом с озером. По идее, должна была подойти дракайне в качестве временного пристанища. Тащить ее с собой в замок Сет решительно не хотел, хотя так и подмывало дать ей встретиться глазами с Жрецом и посмотреть, что из этого выйдет. Он отдавал себе отчёт, что даже если некромант и окаменеет, наверняка успеет убить ее импульсом, как и Сет бандитов ранее, а причинять ей вред он не хотел. Тем более, что в памяти дракайны о пленении и узкой лодке он обнаружил, что она, как и он сам, была энергетически связана с водой, и могла сотворить нечто вроде водоворота-телепорта, после совершения которого и смогла ускользнуть, а это могло ему пригодиться в дальнейшем. Сам он мог создавать портал между мирами. Проход внутри портала, напоминающий ледяную пещеру, всегда выходил рядом с водой. Но внутри одного мира провернуть такую штуку было невозможно. Во всяком случае, известными ему способами.

Статую Брана пришлось оставить рядом с болотом. Ганс распрощался со спутниками, немного их проводив, обещая когда-нибудь возместить им поступок своего дядьки. Что бы окаменевший пьяница ни говорил, чудовищами братьев и Олафа он не считал. Как можно считать монстрами тех, кому обязан жизнями десятков семей?

Небольшое отклонение от курса было на руку — можно было продолжать тренировать Олафа. Но первый же спарринг в присутствии дракайны вышел боком. Стоило Сету напасть, как она задрожала, услышав звуки схватки, отростки на ее голове зашевелились, начиная танцы змей, создавая вокруг головы угрожающий кокон, и она ринулась в атаку на Олафа, едва не задушив.

Насилу освободили, вновь применяя паралич. Сет, чертыхаясь, пытался объяснить ей ментальными образами, для чего это нужно, но она только пугалась и начинала думать о Волке, как об опасности.

Обречённо закатив глаза, Сет вновь начал рыться в мешке, перебирая кольца с каменьями. В итоге выбрал одно и надел дракайне на палец. Оно засветилось мягким зелёным светом, активируя наложенные на него чары. Сет заговорил, обращаясь к дракайне, стараясь подбирать максимально простые слова, понятия о которых наверняка были бы между видами.

— Волк наш друг. Нужно учиться. Иначе, превращаясь, тратит много сил и спит. Важно. Иначе погибнет.

Дракайна с удивлением поднесла руки к вискам. Внутри в ее разуме раздавались слова, произнесенные Сетом, переиначенные чарами на ее язык. Появилось головокружение и нарастающая боль, причина которой была ей неизвестна. Смысл сказанного она поняла и кивнула, оповестив об этом. Начала шипеть, желая задать вопрос, думая, что теперь ее тоже поймут, но Сет перебил.

— Носящий кольцо понимает чужую речь, остальные — нет. Долго нельзя. Сними — больно может стать.

Дракайна стянула с пальца кольцо и зажала в кулаке. Он уже потянулся было к ее руке, с целью забрать артефакт, но руку перехватили.

— Ты что? Нельзя забрать у дракайны подарок! Это же наивысшее оскорбление — она руки на себя наложить может! — взволнованным полушепотом протараторила Герда, помятуя местные легенды.

Сет недовольно стиснул зубы и поджал губы. Сказать, что он не любил делиться своими вещами — ничего не сказать. Одни чары на венце весьма точно характеризуют его отношение к тем, кто посягает на его собственность. И передавая артефакт дракайне рассматривал это как угодно, кроме передачи его в дар. Зачаровать предмет стоило очень дорого. Мастеров, решающихся на изменение природы вещей в родном мире и так было мало — очень уж сильные для чародеев могли быть последствия. И слишком малому количеству этих существ была оказана честь перебраться вместе с горсткой эльфов и проклятых