Мой стокгольмский синдром - Бекки Чейз

– Пожалуйста, не сейчас, – я поджала ноги и стиснула их ладонями.

Джейсон притянул меня к себе за лодыжки, точно так же, как прошлым утром, когда нам помешали.

– Не надо, – всхлипнула я, когда он надавил на один из моих синяков. – Ты делаешь мне больно!

Я дернулась, но он уже стянул с меня футболку и навалился сверху.

– Перестань, – застонала я ему в рот, чувствуя, как Джейсон начинает двигаться во мне, ускоряя ритм.

Он не останавливался. Самое страшное, что я опять возбуждалась, сама того не желая. Стоило его члену оказаться во мне, я теряла голову. Может быть, это какая‑то сексуальная патология? Я должна ненавидеть Джейсона, и я обычно это и делаю, но только не когда он вдавливает меня в матрас весом своего тела. И не когда он ритмично входит в меня резкими, почти вбивающими движениями. И не когда твердеют мои соски, если он касается их своей грудью. И не когда я кончаю под ним, осознавая всю извращенность нашей связи.

– Да! – Глухой предательский стон сорвался с моих губ, когда Джейсон наконец замер.

Замер, но откатываться на свою половину кровати не спешил. Он продлевает удовольствие, осязая, как я зависима? Или… ему действительно нравится, когда я лежу под ним?

Едва Джейсон дал мне возможность отодвинуться, я свернулась калачиком, ожидая, что его дыхание выровняется и он уснет. Это случилось, и я попыталась встать, мечтая об одном – добраться до душа и в одиночестве оплакать Саймона и свою слабость. Стоило мне сесть, как рука Джейсона схватила меня за волосы и потянула к себе.

– Я… просто хотела в ванную, – прошептала я, рухнув на подушки.

– Утром сходишь, – отрезал он, обхватывая меня за талию.

Моя спина прижималась к его груди, а его подбородок упирался мне в шею. Горячее дыхание щекотало мою кожу; я попыталась отстраниться, и тогда рука скользнула ниже. Я дернулась, но он лишь крепче притянул меня к себе. – Джейсон, – простонала я, чувствуя, как его пальцы вновь скользят по внутренней поверхности бедра. – Пожалуйста, не надо.

Его дыхание стало прерывистым.

– Раздвинь.

Приказы не обсуждаются, но я буду сопротивляться.

– Нет, – пискнула я, сжав колени, и тут же почувствовала в себе его палец.

Застонав, я выгнулась назад. Страх и удовольствие. Я слышала, что они вызывают схожие эмоции, но теперь все чаще убеждалась, что они могут эволюционировать до единого целого. Я все еще боялась Джейсона до чертиков. Но так же сильно хотела его. И я не могу сказать, какое из чувств доминировало. И доминировало ли вообще.

– Скажи это.

От звука его низкого голоса волоски на теле встали дыбом. «Что же ты со мной делаешь?»

– Скажи, что ты этого хочешь.

– Хочу, – я задохнулась от стыда.

И снова его яростные толчки доводили меня до исступления, и спальня наполнялась моими стонами и вскриками. И снова в глубине живота появлялось тепло, сменявшееся судорогой оргазма. И снова, кончив, я ненавидела себя.

Я не помню, когда заснула: меня просто вырубило, потому что Джейсон неутомим. Надеюсь, этого не случилось во время секса, хотя такое невозможно в принципе.

Проснувшись, я, как обычно, не застала его рядом. Вчерашний ланч‑бокс сменил новый пакет с завтраком. И я снова вспомнила, что они поймали Саймона. Есть не хотелось; я попыталась спрятаться в спасительном забытьи сна, но он отказывался принимать меня. О планировании побега в таком состоянии можно было и не думать: я мечтала лишь о дозе снотворного. Я не знала, какое сейчас время дня, и только по пакету с едой решила, что обед еще не наступил.

Охотники, наверное, уже разъехались. Или вот‑вот собираются. Я думала об этом как‑то равнодушно, продолжая лежать на кровати.

За дверью периодически раздавались чьи‑то шаги, срабатывала рация, а один или два раза даже прожужжало сверло. Я воспринимала все эти звуки безучастно, так и не найдя в себе сил подняться.

Джейсон приходил лишь однажды, чтобы принести новый пакет с едой. Я притворилась спящей. Он некоторое время наблюдал за мной, но будить не стал. Что творится в голове у этого непостижимого человека каждый раз, когда он возвращается сюда и видит меня в его святая святых, в его личном пространстве? Досадует ли? Или, наоборот, перестает чувствовать нечто, отдаленно напоминающее одиночество? Почему он выбрал меня – воплощение слабости? Ведь ему не нужно никому доказывать свое превосходство – он непробиваем. И безупречен во всем, за исключением человечности. Может быть, я просто нужна ему как напоминание о том, что он тоже человек? А возможно, я расценивалась как вариант на одну ночь, но неожиданно оказалась хороша в постели. Наверное, я себе льщу, и Джейсон избавится от меня, как только пресытится. Мне нужно убежать отсюда, пока этого не случилось. Встать и снова заняться планом побега.

Но поднять меня смогла лишь мысль о супе. Я даже не почувствовала стыда за то, что докатилась до примитива и думаю желудком. К тому же суп того стоил: горячим он был еще вкуснее. Я наслаждалась каждой ложкой.

Доев все, что лежало в пакете, я довольно потянулась. И на временной волне позитива отправилась в душ, откуда вышла и вовсе в приподнятом настроении. Нацепив первую попавшуюся в шкафу рубашку, я растянулась на кровати. Я выясню новый код и сбегу отсюда. Даже если на это уйдет неделя или месяц. Но столько времени не понадобилось – за стеной неожиданно раздался выстрел, и сенсорный экран погас. Дверь выбили несколькими ударами, сломав вместе с ней часть перегородки между трейлерами.

Я вскочила, мысленно матеря свою нерасторопность и понимая, что не успею добежать до канцелярского ножа. Да он мне и не поможет. В проеме появился Изгой, а вслед за ним в спальню ввалился Бронкс. Меньше всего на свете они ожидали здесь кого‑нибудь увидеть. Бронкс машинально шагнул назад, но, разглядев, что я неопасна, принялся скалиться.

– Смотри‑ка, сучку он приберег для себя, – хмыкнул Изгой. – А с друзьями надо делиться.

Под одобрительный смешок Бронкса он двинулся ко мне. Я кинулась в ванную, зная, что не успею. Изгой догнал меня и, схватив за талию, завалил на кровать. Рубашка задралась, обнажая ягодицы.

– Я знаю, где токен! – выпалила я. Блефовать так блефовать.

Изгой замер, и я смогла вырваться.

– Если вы меня не тронете, я покажу, – пробормотала я, отползая к подушкам и запахивая рубашку.

Но Изгой уже увидел, что на мне нет трусов.

– Ты покажешь, – плотоядно улыбаясь, сообщил он, хватая меня за ноги и притягивая к себе. – Только позже. – Бронкс подошел к кровати, на ходу расстегивая ширинку и приспуская джинсы:

– Ты сзади или спереди?

Господи, да все, что делал со мной Джейсон, сейчас покажется мне нежным сексом в медовый месяц. Ну почему я спрятала нож так далеко?