Сокровище ассасинов - Юрий Гаврюченков

— Ищете слежку? Ее нет. Я проверял.

«Если только наружка дала себя заметить», — подумал я.

Кружа и петляя по улицам, «Фиат» выбрался к зданию Военно-медицинской академии. Лучшее место, чтобы приставить наблюдение, сотрудникам контрразведки трудно было найти. Впрочем, кое-что меня порадовало. Госпиталь ВМА — место достаточно цивилизованное, чтобы не устраивать в нем правилок, поэтому беспокоиться нечего.

Мы прошли в пахучее ожоговое отделение. Гарсия постучался в палату. Оттуда ответили что-то по-испански. Хенаро открыл дверь, пропустил нас, а сам остался снаружи, очевидно, охранять.

— Здравствуйте, госопода.

Палата, в которой мы оказались, была рассчитана на четырех человек, но все койки пустовали, хотя и были разобраны, — их обитателей куда-то временно удалили. Куда-куда вас удалили? Кстати, «куда» (cojudo) в переводе с испанского означает «дурак». В этих пределах язык я знал. Удалили ли вас, господин дурак? А если нет, то сейчас удалят — и не одного меня, а обоих: точно в лоб мне смотрел блестящий массивный пистолет с таким же массивным глушителем. «Дезерт игл», хорошо знакомый по многочисленным штатовским боевикам. Дуло было огромным, как тоннель. Наверное, пятидесятый калибр. Куда-куда? Вот туда… Ствол качнулся, указывая направление.

— Спокойно, пожалуйста. Поднимите руки. Это мера предосторожности. Оружие у вас есть?

Я кивнул. Уж чего-чего, а этого добра у нас с собой было навалом. Во рту пересохло.

Только сейчас я заметил, что с другой стороны никелированного «Пустынного орла» прицепился маленький смуглый человечек в ботинках на высоком каблуке. Все мачо их отчего-то очень любят.

Я подчинился без особого, впрочем, восторга. Кто сказал, что в советском человеке заложена страсть к подчинению? На собственном опыте я это утверждение опровергаю.

— Это мера предосторожности, — повторил человечек.

За спиной послышалась возня, кто-то сдавленно пискнул. Человечек напрягся, взгляд у него стал как нож. Передо мной был настоящий рыцарь настоящего рыцарского Ордена. Я медленно обернулся и увидел, что за дверью для подстраховки притулился еще один амиго, который теперь беспомощно бился в объятиях Славы, а его «Микроузи» перешёл в руки афганца. Слава искусно заслонялся своим противником, левой рукой перекрыв ему кислород, а правой выцеливая человечка. Амиго задыхался. В общем, момент был патовый. Сейчас начнётся стрельба.

— Давайте без оружия, — сказал я. — Мы пришли поговорить, а не понтами меряться. Вы нас сами пригласили.

— Э-э… — человечек заволновался, нервно приосанился и выпалил какую-то фразу на испанском. Похоже, нецензурную.

— Вот такая вот незадача, — сказал я.

Слава за моей спиной шумно выдохнул.

— Здесь госпиталь, тут стрельба ни к чему, — я мобилизовал все свои дипломатические способности, под прицелом огромного «пустынного орла» это получилось легко. — Это общественное место. Вход охраняется. Куда вы денетесь с больным сеньором де Мегиддельяром?

Мои призывы к благоразумию достигли ушей рыцаря. Человечек опустил пушку.

— Очень хорошо, — сказал я. — Слава, отпускай амиго.

— Кого?

— Ты его сейчас задушишь, — я обернулся и понял, что не далёк от истины. Лицо амиго сделалось бурым.

— Ладно, — Слава нехотя разжал захват. Качаясь, испанец отошёл к койке и ухватился за грядушку, чтобы не упасть. Знатно бывший офицер его уделал за полминуты! Не хотел бы я оказаться на месте амиго. Определённо, со Славой лучше дружить.

— Садитесь сюда, пожалуйста, — равнодушным от беспредельной злобы униженного мачо голосом произнёс человечек. Он горделиво вскинул голову и убрал под пиджак «Дезерт игл».

Слава плюхнулся на свободную койку, сунув руку с «Микроузи» под подушку. Я присел рядом.

— Меня зовут Хорхе Эррара, — бесстрастно представился человечек. — Подождите, приор сейчас появится. Кто из вас госоподин Потехин?

— Очевидно, я, — сказал я.

— Очень приятно, вчера вы разговаривали со мной.

Я кивнул, хотя приятно мне не было. Теплая компания, нечего сказать. Исходящий злобой рыцарь с пистолетом калибра 12,7 мм и скрюченный полузадохшийся амиго.

Дверь отворилась, и Хенаро Гарсия вкатил на кресле забинтованного де Мегиддельяра. Неплохо его тут устроили: персональная палата с охраной, посещения в неурочный час. Выглядел приор не ахти — правая рука в бинтах, обожжённое лицо, правая сторона которого залеплена марлей и покрыта коллодием, из-под халата торчит перебинтованная нога, вся в противоожоговой мази.

При его появлении Эррара разразился длинной тирадой на испанском. В голосе, помимо возмущённых, звучали извиняющиеся нотки. Приор остановил его небрежным жестом, мол, пустяки.

— Здравствуйте, господа, — обратился к нам де Мегиддельяр. — Прошу прощения за необычную встречу, поведение комтура Эрарры было продиктовано заботой о моей безопасности. События последних дней доказывают, что предосторожность не бывает лишней.

— Понимаю. Я тоже сожалею о случившемся… — дипломатично ответил я.

— Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый Илья Игоревич, — сказал де Мегиддельяр тоном, допускающем самые разные трактовки. Например, глаза б мои тебя не видели, cojudo!

— Жаль, что не могу сказать того же о вас, — после стычки вежливость у меня давала сбои. — Хашишины оказались шустрыми ребятами. Мы их недооценили.

— О них я и хотел с вами поговорить. Об ассасинах и об их реликвиях.

Я коротко рассказал, как и при каких обстоятельствах расстался с предметами ас-Сабаха.

— Печально, — заметил приор. — Впрочем, я предполагал нечто подобное. У меня было время подумать.

— Мне очень жаль, что так получилось, — признался я.

— Вам следовало отдать мне предметы влияния при первой нашей встрече, — укорил де Мегиддельяр. — Но теперь ничего не исправишь. Теперь можно только мстить. Я поклялся, что не вернусь на родину, пока не уничтожу змеиное гнездо ассасинов на моей территории.

Своей территорией испанец считал Санкт-Петербург.

— Вы представите мне своего спутника?

— Это мой старый друг, ему можно доверять, — отрекомендовал я Славу.

— Судя по тому, что он держит сейчас под подушкой, это сильный и отважный человек.

— Он боевой офицер Воздушно-десантных войск. Ветеран Афганской войны, — сказал я.

С минуту Франсиско Мигель де Мегиддельяр осмысливал полученную информацию. Видимо, она удовлетворила приора, поскольку он изрёк:

— Хорошо. Так будет много лучше.

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Правое око, проглядывающее в дырочку марли, сверкало как антрацит.

— Не будем вспоминать о том, что произошло. Сделанного не воротишь, — блеснул познаниями русских пословиц де Мегиддельяр. — Будем деловыми людьми. Вы отдали ассасинам предметы влияния и не получили денег. Деньги вам нужны, так?