Жена на день дракона - Ульяна Гринь

съязвила. – А я, так уж и быть, сложу твоё шмотьё, а потом спою тебе колыбельную.

– Что такое колыбельная? – подозрительно спросил он, но я не стала отвечать. Подняла брошенный на пол халат, потом жилет и рубашку, а когда выпрямилась, увидела зрелище, от которого не смогла сразу оторваться. Нет, смогла, конечно, но не тотчас, а примерно через минуту. Если бы вы увидели своего мужа, которому абсолютно на вас наплевать как на женщину, в костюме Адама, вы не зависли бы? Костюм был шикарный, если честно. Такой добротный торс, такой большой и многообещающий гульфик…

– Моя постель не готова, – напомнил Миртас. Я кашлянула, отвисла и пробормотала:

– Да пофиг вообще! А ты это… Ты не хочешь, чтобы я рядом прилегла? А то мы оба устали сегодня…

– Да, хочу! Я хочу, чтобы ты осталась со мной этой ночью.

– О-о-о! Господин назначил меня любимой женой! – воскликнула и рассмеялась, хотя смеяться совсем не хотелось. Но мне было слегка не по себе – нервишки разгулялись от всех событий, а тут ещё Миртас голый рядом… Шутки он вполне ожидаемо не понял. Смотрел на меня странно. Зато я сообразила, что ковать железо надо вот прям сейчас, и принялась расправлять скомканные простыни. В одной из них обнаружила дырку – как будто ножиком чик, удивилась, спросила, чтобы отвлечься:

– Что ты со своей постелью делал? Ладно, если бы прожжённое было, я бы поняла – ты дракон, а это что?

– Я не знаю, – раздражённо ответил Миртас. – Смени, ты что – не знаешь, как менять постель?

– Нет уж, менять постель тебе будут слуги. Завтра утром. А ты пока ложись, ложись.

Он повернулся ко мне своим великолепным подтянутым задом и забрался на кровать – широкую, как моя любовь. Обмерев на секунду в созерцании великолепия, я присела в ногах и спросила прерывающимся голосом:

– Тебе больше ничего не нужно?

– Тёплого шави, – вспомнил Миртас, устраиваясь на подушках руки под голову. Я только головой покачала – ну что за человек такой?! Ладно, пусть не человек. Дракон, которому все в попу дуют…

– Что такое хоть это шави? Из чего его делают? – спросила в отчаянье.

– Я не знаю.

– Это напиток или еда?

– Шави пьют.

– Он какого цвета?

– Белый.

– Ясно, – сказала я обречённо. – Пойду искать.

Выходить обратно в коридоры гарема мне совершенно не хотелось. Но надо. На всякий случай я вооружилась длинным дрыном, стоявшим за дверью. Такими тётки в нашем дворе подпирали верёвки с мокрым бельём, чтобы те не провисали до земли. А мы, дети, когда не было белья, играли в викингов и дрались этими дрынами. Так что управляться с такой палкой я могла и умела. Пусть только кто-нибудь попробует на меня напасть…

Впрочем, кому нападать-то? Все спят из-за тумана. А вот кстати и вопрос: все ли спят? Надо бы проверить. Раз уж мне посчастливилось остаться одной из неспящих в этом сонном царстве…

На третьем этаже, кроме покоев правителя, были комнаты наложниц. Тех жён, которым посчастливилось побывать в постели Великого Дракона. Они располагались полукругом, а в середине журчал небольшой симпатичный фонтанчик с птеродактилем вместо лебедя. Несколько девушек валялись на огромных подушках, которыми был усеян пол, ещё одна лежала на пороге своей комнаты, вытянув руку в умоляющем жесте. Мда, и тут все спят.

Из любопытства я пересчитала своих конкуренток. Их оказалось двенадцать. Ага, плюс я, и получается чёртова дюжина. Извиняйте, девочки, вы тут больше не понадобитесь. Правитель теперь только мой.

Заглянула я и на второй этаж. Там картина была не лучше. Мать-драконица занимала почти такие же большие покои из трёх комнат, как и правитель. Но без балкона. Она мирно дрыхла в широченной постели, а рядом на полу похрапывала ликки. Вторая ликки, постарше, звездой распласталась на ковре, неподалёку валялись осколки разбитого кувшина и кубок, украшенный камнями, из которого, пачкая светлый ворс, вылилась красная жидкость. Ковру пипец…

На сестричек правителя любоваться я уже не пошла. И так знала, что там увижу. Туман опасная штука, оказывается. Но почему же он не подействовал на меня? Миртас и Кантер понятно, они скорее всего близнецы, а значит, самые опупительные драконы во всём мире. Хотя тоже странная вещь – один близнец живёт на третьем этаже и правит страной, а второй в земле ковыряется и травку поливает, отрезанный от этого мира. С другой стороны – а что я знаю об уставе этого «монастыря», чтобы осуждать?

Ладно, об этом я подумаю завтра. А пока надо снова спуститься на кухню и поискать белый напиток, который можно нагреть. Шави. Что это может быть? Молоко, что ли?

Безнаказанно и лихо я перерыла все шкафчики. Это заняло минут пятнадцать. Ничего похожего на молоко я не нашла и решила принести своему правителю немного сока. Тоже полезно. Ну не могу я ему родить этот шави, что тут сделать?

С дрыном в одной руке и кувшином в другой я поднялась рысью на третий этаж. Если и дальше так пойдёт, я не то чтобы похудею, а растаю, ибо на ногах я была уже часов двадцать…

Правитель дрых.

Разметавшись по темным простыням, прикрытый лишь тонким покрывалом, он был похож на античную статую, которая ожила и решила изображать человека. С расслабленными мышцами торс Миртаса всё равно был очень красив. Даже ёкнуло что-то в груди, в районе сердца. Я поставила кувшин на столик у кровати и глубоко вздохнула несколько раз. Сбросила свои одёжки, которые показались мне ненужными в данной ситуации, и в одной нижней рубашке, полупрозрачной, но целомудренной, осторожненько забралась под покрывало. Всё тело дрожало – то ли от возбуждения, то ли от ночной прохлады, но я не стала разбираться в причинах и просто подвинулась ближе к горячему мужчине, который спал безмятежно и сладко. Сердце стучало, как сумасшедший будильник, который спешил примерно на два часа.

Разбудить?

Так хочется ощутить на губах его поцелуй… Почувствовать, как руки ласкают моё тело… Он мой муж, в конце концов! Я имею право! Я его жена… Триста двадцать восьмая. Но это детали. Я стану единственной, потому что люблю Миртаса. А всё остальное неважно. Даже матушка и сестрички не помешают мне.

Прижавшись к правителю, я удобно устроилась в сгибе его локтя и закрыла глаза. Как же хочется спать… Я так устала, что, кажется, уже…

– Эй! Эй!

Подскочив на постели, недоумённо уставилась на Миртаса. Он стоял всё так же голышом против света, льющегося с балкона через огромные окна, и его взлохмаченные волосы золотились