Жена на день дракона - Ульяна Гринь

по краям. Утро? Так быстро? А сколько времени? Сколько я спала?

– Я хочу есть, – заявил мне правитель. – И одеваться.

– Оденься сам, дорогой. А поесть я тебе принесу.

Зевнула и принялась выбираться из-под покрывала. Так, а что, никто ещё не проснулся? Сколько будет действовать туман на всех этих людей… то есть, цветочков и разномастных ликки? Сутки? Двое? А вдруг… Ох ты ж! Вдруг они вообще никогда не проснутся?

А вдруг этот туман расползся по всему миру?

А вдруг во всём мире осталось нас только трое – я и два брата-акробата?

Я поворошила волосы пальцами, чтобы активировать кровообращение. Иногда мне казалось, что этот жест может стимулировать мозг, а сейчас очень нужно качественно подумать, как я обещала себе вчера.

Но сначала я оденусь и спущусь на кухню, чтобы подогреть кускус из папоротника, то бишь фуэ, и принести голодающему правителю. И заодно посмотрю обстановку в гареме. А то как-то не по себе шататься в пустом дворце, где всё скоро начнёт зарастать паутиной…

На северном фронте всё оказалось без изменений. Никого. Пустота. Я пробежалась до комнаты ликки, где мой матрас меня так и не дождался, попробовала растормошить девушек. Но ни одна не проснулась. Дышали во сне, Летия даже бормотала что-то неразборчивое. Живы. Дай бог, проснутся когда-нибудь.

Я уже подходила к кухне, как вдруг увидела… нет, даже не увидела, а словно почувствовала каким-то шестым чувством движение в коридоре слева. Ладони сразу вспотели, и я удобнее перехватила дрын, чтобы не выскользнул. Метнулась туда. Или Миртас снова спустился, или Кантер расхаживает по гарему! Или… Или кто это может быть? Вспомнила дырки в простынях, и меня бросило в жар.

Кто-кто… Дед Пихто с кинжалом!

Вдох-выдох. Крепко сжала дрын. Ускорилась. И наткнулась прямо на ниндзю в чёрном и с платком на лице! Крепенький коротышка застыл, сделал несколько обманных движений и молниеносный выпад. Блеснула сталь кинжала, но я девочка простая, деревенская. Дрыном по голове и всё!

Ниндзя кулём свалился на пол, а я мстительно пнула его ногой в бедро. Вот говнюк! Хотел убить моего мужчину!

А потом подумала: не сам же по себе. Кто ему отдал приказ?

Глава 8. Былое и думы

Через полчаса я сумела-таки втащить крепко связанного по рукам и ногам ниндзю на второй этаж. Злилась в процессе и ругалась матом потихоньку, чтобы никто не услышал. Хоть все и спали крепким сном, нельзя было исключать возможность, что кто-нибудь ещё притаился во дворце. Нет, ну я же девочка, как можно так меня использовать! Таскала вчера слуг, теперь убийцу… Спину надорву, внутренние органы сдвинутся, ещё детей не смогу иметь!

Кроме ругательств, были в моей голове и другие мысли. Например, кто распорядился убить правителя. А чего тут думать? Мамаша ихняя, Мать-драконица. Кто ещё мог протащить ниндзю в гарем? Это же она тут всем распоряжается. Правда, совершенно не понятно, зачем ей убивать собственного сына, у которого, к тому же, нет наследника.

А наследника нет.

Детей в гареме я не увидела, хоть и обследовала его тщательно. Без наследника к кому перейдёт власть? А вот не знаю.

Стоп!

Знаю.

А Кантер на что? Я, конечно, не в курсе, почему близнец правителя, похожий на него, как две капли воды друг на друга, живёт в уединении в саду и не подозревает о своём происхождении, однако догадываюсь, что это не от большой любви к нему. А может, это такой запасной правитель. Ха! Вдруг первый сломается…

Сгрузив ниндзю на этаже, я остановилась передохнуть, вытерла вспотевший лоб и вздохнула. Какой странный мир… И как только ни один цветочек не догадался, что двое мужчин на одно лицо? Ладно, может быть, технически это и возможно… Если никто не имеет право смотреть правителю в морду лица. Если слуги Миртаса не пересекаются со слугами Кантера. Если Кантер не выходит из своего сада. Если все, кто знал тайну, уже померли, как это часто случается в гаремах.

Слишком много «если».

Но возможно.

Склонив голову к плечу, я посмотрела на ниндзю. Он бешено глядел на меня выпученными глазами. Сказать ничего не мог – я ему в рот сунул кляп из его платка, прикрывавшего лицо. Но если бы мог, я, наверное, услышала бы много новых ругательств.

– Очнулся, родной? – ласково спросила. Ниндзя промычал нечто невнятное в ответ. А я прищурилась и сказала: – А отволоку-ка я тебя в подарочек Матери-драконице… Проснётся, обрадуется! Да, так и сделаем.

По истерическому мычанию из-под кляпа поняла, что это не самая хорошая идея по мнению убийцы, но разве я буду его слушать? Подхватила мужчину под мышки и потащила по коридору к покоям матушки правителя. Там прислонила к стене, посадив так, чтобы ниндзя стал первым, кого она увидит, проснувшись, проверила ещё раз его путы и удалилась, довольная собой.

Завтрак для правителя пришлось соображать с нуля. Фуэ-буэ оказался непригодным к употреблению. Конечно, консервантов-то нету, холодильник не изобрели, за ночь папоротниковый кускус зацвёл в жарком климате шикарной колонией плесени. Зато мне удалось найти зёрна кофе! Даже уже поджаренные! Смолола я их в доисторической смешной кофемолке, как будто прямиком доставленной из моего мира в пятидесятые годы прошлого века, заварила в медной турке на плите, которую пришлось растопить дровами. Как будто в детство попала… Нашлись на кухне и сухие лепёшки, которые я чуть обжарила в масле, и фруктовое желе со вкусом персика. Кашу варить не стала. Пока прокормимся бутербродами, а потом… Ну проснутся же когда-нибудь повара и слуги!

Когда я поднялась на третий этаж и вошла в опочивальню правителя, Миртас уже оделся. Сам. Но кое-как. Но оделся! Рубашка, вышитая мотивами драконьих крыльев, торчала из штанов, воротник кафтана задрался, а шёлковые бабуши правитель надел не на ту ногу. Поставив поднос на низкий столик, я фыркнула:

– Жди беды.

– Отчего? – спросил он удивлённо.

– Тапки переобуй, что – не видишь?

– Ой, точно, – сказал Миртас, глянув на свои ноги. – А я думаю, почему так неудобно.

– Садись, я сварила кофе. ты же пьёшь кофе?

– Пью. Но по утрам мне всегда приносят шави… Где шави?

– Миртас, услышь меня! Я не знаю, что такое шави! Я не могу тебе его приготовить, если понятия не имею, что это, как оно выглядит и вообще!

Он вздохнул и опустился на подушку перед столиком, взял одну лепёшку. Я подсказала:

– Намажь вареньем.

– Благодарю, сам знаю, – ядовитым тоном ответил он, зачерпнув ложечкой персиковое желе. Я подняла брови. Ты