Месть в три хода - Ирина Волкова

Итак, решение принято: я отправляюсь следом за "Итакой". Вопрос только: как? "Ситроен", при всех его достоинствах отнюдь не амфибия, лодки под рукой нет, водный мотоцикл в порту тоже не арендуешь. Есть, правда, доска для серфинга. Можно лечь на неё и грести руками. Если яхта будет двигаться очень медленно, у меня есть шанс приблизиться к ней, а не догоню Ива, так хоть по морю поплаваю. Физические упражнения перед обедом только полезны.

И тут меня осенило: ласты! Ложусь на доску, свешиваю ноги, гребу ластами, а в руках держу бинокль, через который и наблюдаю за тем, что происходит на яхте.

Пару минут спустя я уже мчалась к концу пирса с доской, ластами и биноклем. Выглядеть со всей этой амуницией я должна была несколько странно, но такие мелочи меня не беспокоили.

Чтобы не тратить время, переодеваться в купальник я не стала, оставшись в топике и шортах, в застегнутом на молнию кармане которых лежали ключи от машины, немного мелочи и карточка "виза". Я надеялась, что пластику морская вода не повредит.

Добежав до края пирса, я поняла, что "Итака" удаляется со слишком большой скоростью и мне придется здорово попотеть, чтобы догнать ее, тем более, что я понятия не имела, какую скорость смогу развить. Напрягаться не хотелось, но взять и сходу отказаться от идеи я не могла — следовало хотя бы попробовать.

Усевшись на нагретый солнцем бетон, я принялась натягивать ласты, вполголоса ругаясь по-испански на тему собственной глупости. Не знаю почему, испанские нецензурные выражения казались мне несколько изящнее русских.

Покончив с ластами, я повесила на шею бинокль и уже собралась было сбросить доску для серфинга в радужную от бензиновых подтеков воду, как сообразила, что на меня с неприличным любопытством пялится смуглый черноволосый парень, сидящий на корме небольшого парусного швертбота.

— ¿Eres española?[5]— осведомился он.

— No, pero vivo en Barcelona.[6]

— Это почти то же самое, — жизнерадостно заявил парень. — В этих краях никто не говорит по-испански. Тоска смертная. С другой стороны, трудно ждать языковых познаний от нации, питающейся лягушками. Извини за любопытство, но зачем тебе бинокль? Собираешься рассматривать морское дно?

— Не совсем. Мне нужно проследить за одной яхтой. Я поплыву за ней на доске.

Брови испанца поползли вверх, выражая крайнюю степень недоумения.

— На доске? За яхтой? За какой, интересно?

— Вон за той.

Я бодро указала на маячащий вдали сине-бело-красный силуэт "Итаки".

— На доске ты ее не догонишь, — покачал головой парень.

— Это твоя лодка?

— Моя, разумеется. А что?

— Может, поплаваем, если тебе нечем больше заняться?

— Ты предлагаешь мне преследовать это судно?

— Почему бы и нет? Если, конечно, твоя малышка сможет развить достаточную для этого скорость.

Испанец метнул на меня полный негодования взгляд.

— Ты считаешь, что моя яхта недостаточно быстроходна?

Именно на такую реакцию я и рассчитывала.

— Не знаю. Может, проверим?

Парень уже отвязывал конец.

— Залезай, да побыстрее.

Сорвав с ног ласты, я забросила свое имущество в швертбот и прыгнула следом.

— Кстати, меня зовут Андрес.

— Ирина, — в свою очередь представилась я.

На корме надрывно заурчал мотор, винт вспенил ленивую воду, и швертбот, набирая скорость, двинулся к выходу из порта.

* * *

— Ты — поклонница Ива Беара? — осведомился Андрес.

— С чего ты взял?

Несмотря на все усилия испанца, разрыв между яхтами сокращался очень медленно. В бинокль я могла рассмотреть кормовую часть "Итаки", но, к моему разочарованию, она была пуста.

— Но мы же преследуем его яхту. Его тут все знают. На такую раскраску трудно не обратить внимания. Кстати, я читал его "Бесконечное падение". Круто написано, особенно сцена с безумным гермафродитом на крыше поезда, когда он насилует Дульсинею. Ты тоже тащишься от Беара, да?

— Мне нравится его книга, но его поклонницей я бы себя не назвала. Кстати, я сама пишу детективы.

— Вот как? — заинтересовался Андрес. — А зачем, в таком случае, ты гонишься за Беаром? Хочешь взять у него автограф?

— Я не собираюсь его догонять. Просто мне любопытно, куда он плывет.

— В таком случае, ты больше похожа на частного детектива, а не на писательницу.

— Ты можешь представить себе частного детектива, преследующего яхту в ластах, на доске и с биноклем?

— Не могу, — честно признался испанец. — Но в этом мире так много сумасшедших.

— Спасибо за комплимент.

— Всегда рад сказать даме приятное.

— Если я и сумасшедшая, то лишь чуть-чуть. Вообще-то я приехала в порт, чтобы пообедать, но заметила яхту Беара и решила, что было бы забавно немного за ней последить. Такого рода приключения вдохновляют меня на написание книг. Когда день за днем сидишь за компьютером, мозги ссыхаются, и необходима небольшая встряска.

— Вроде как сегодня? — уточнил Андрес.

— Вот именно.

На горизонте замаячили контуры выступающих из воды клочков суши.

— Острова Лерен, — прокомментировал испанец. — Ты бывала на них?

— К сожалению, не приходилось.

— На одном из них находится тюрьма, где был заточен знаменитый узник в железной маске. Теперь сюда туристы толпами валят.

— Как ты думаешь, Беар идет к одному из островов?

— Сейчас увидим.

К моему великому сожалению, "Итака" даже не подумала замедлить ход. Палуба судна была пуста. Палящим лучам солнца Ив предпочел прохладу каюты.

— Надеюсь, он не собирается так нестись до самого Сан-Тропеза, — недовольно сказал Андрес. — У меня только полбака бензина. Придется возвращаться на парусах.

— Пройди поближе к берегу, — попросила я, переводя бинокль на остров "Железной маски".

Здесь ничего не напоминало о царственном узнике, который, насколько я помнила, умер в Бастилии, а не на острове около Канн. Обычные палатки с сувенирами, стандартные пластиковые столики под широкими матерчатыми зонтами, за которыми лениво потягивали пиво разморенные жарой туристы.

Отвлекшись от "Итаки", я разглядывала в бинокль мрачные скалистые берега, чахлые пальмы с подрагивающими под легким бризом листьями и открытые террасы кафе. В калейдоскопе лиц одно мне показалось знакомым, и, вернув окуляры назад, я увидела длинный унылый нос, высокие залысины на лбу, зализанные назад волосы. Лицо Пьера Бриали покачивалось в такт движениям швертбота и упрямо норовило ускользнуть из поля зрения.