Просмотренные до рассвета - akindofmagic

Мы производим медицинские зелья. Ты наверняка слышала.

В очередной раз ее окатило беспричинное беспокойство. Хотя, вовсе не беспричинное. Драко оставил ей ключ, который привел ее прямо к Теодору Нотту. И его жене. Она чувствовала, благодаря их связи, что Драко был где-то рядом.

— Как ты сюда попала? — Тео выглядел очень спокойным и смотрел прямо, даже слишком прямо.

— С помощью портключа.

— Они для индивидуального пользования, — сказал он. — Кто тебе дал твой?

— Это ключ Малфоя. Это ты дал ему этот ключ?

— Не я лично. Служба безопасности. — Тео опустил взгляд на бумаги, которые смотрел, когда она появилась. — Выход по коридору направо, там есть указатели.

Гермиона взялась за ручку двери. Тео был таким же, как в ее сне. Если Драко в ее сне был совсем другим, то Тео почти не изменился. Он был скользким, хитрым, неприятным, и все это ощущалось где-то на уровне инстинктов, потому что внешне он располагал к себе.

— Ключ можешь оставить, — добавил он.

— Оставлю его службе безопасности.

Гермиона вышла из кабинета. В коридоре ее никто не ждал. И она даже поверила, что спокойно сможет пойти искать Драко, но едва сделала шаг к лестнице, как перед ней из полутьмы материализовалась Панси. Кажется, она все это время стояла у двери под дезиллюминационными чарами.

— Грейнджер, — сказала Панси. В ее голосе не было слышно ее обычного высокомерия. Она выглядела разбитой и испуганной. — Идем.

— Где Драко?

— У тебя его ключ?

— Да.

— Он внизу. В одном из кабинетов.

— Твой муж знает?

Панси покачала головой:

— Нет.

Гермиона покосилась на палочку за поясом Панси. Панси никогда не была ни сильной волшебницей, ни сколько-нибудь умным человеком. Гермиона сжала свою. Они шли в тишине. Наконец они остановились у стены. Панси закрыла глаза. В стене возникла дверь. Дверь отворилась, и они вошли.

Ощущение дежавю было очень сильным — это была комната из ее сна. Пустая, только стены и кровать, на которой лежал Драко. Вокруг него кружила магия, что-то жесткое, разрушающее — заклятие медленной смерти.

— Кто это сделал с ним?

— Я. — Панси обернулась к ней, и Гермиона заметила, что ее глаза красные. — Я… я не знаю, как его снять.

— Ты так сильно ненавидишь его?

Панси рассмеялась истерично.

— Зачем ты хотела его убить?

— Дура, я спасла ему жизнь!

— Таким образом? Надо скорее отправить его в Мунго! У них есть зелья…

— Уже поздно.

— Господи, Панси, возьми себя в руки. Он умрет, если мы его не переправим в Мунго!

— Они бы убили его все равно, Грейнджер. Но если он умрет тут, возможно, он умрет и там. Никто не знает, как это работает. А я не хочу, чтобы он умирал, понимаешь?

Гермиона ничего не понимала.

— Кто хочет его убить?

— Те, кто хочет вернуть Волдеморта. Мой муж. Те, кто недоволен правительством. Те, кто верят, что при правлении Волдеморта было бы лучше. Те, у кого была метка.

— Зачем им его убивать?

— Потому что Драко и еще некоторые не хотели его возвращения. Я просила его, умоляла присоединиться к нам… Но он был против. И я стерла ему память о нашем разговоре. Но его все равно хотели убрать. И когда он снова мне отказал, мне пришлось… я не хотела его проклинать… — она улыбнулась вымученно. — Зачем я вру? Я возненавидела его в тот момент… А когда это случилось, я поняла, что это самое правильное. Он жив, но ни на что не может повлиять. Поэтому ритуал завершится. И всего этого, — Панси обвела рукой комнату, — больше не будет.

— Какой ритуал? О чем ты?

— Это место скоро исчезнет. Станет воспоминанием немногих или же просто несбывшейся фантазией.

— Как вы это делаете? Как вы меняете реальность?

— Тео нашел способ, как создать новую реальность из упущенных возможностей прошлого. С помощью песка, который находится в маховиках. Они собрали все известные маховики. Вытащили даже из министерства! И совершают ритуал, чтобы объединить место, время и людей. Этот ритуал они проводят вот уже почти год. Целый год, Грейнджер!

— Чтобы вернуть Волдеморта?

Панси рассмеялась истерично.

— Зачем тебе Волдеморт, Панси?

— Грейнджер, ты неисправима. Ты… глупа, — выплюнула она. — Почему тебя называют самой умной? Даже идиот вроде моего мужа занимает в министерстве должность выше, чем ты. Зачем мне Волдеморт? Мне все равно Волдеморт или ваше министерство. Мне все равно! Я хочу остаться с ним, ты разве не понимаешь?

— Панси, столько лет прошло со школы. Зачем тебе Драко? У тебя есть Тео. Он любит тебя. У вас счастливая семья…

— Счастливая! — вскричала она. — Но я в ней несчастна! Неужели ты не видишь, что все это ненастоящее? Наша свадьба, наши отношения с Тео… Это все, чтобы показать Драко, что я не такая ужасная. Чтобы он понял, что он потерял, когда меня бросил, — голос Панси задрожал. — Чтобы он понял, что меня тоже можно любить.

— Ненастоящим это делает только твое отношение, Панси. О такой жизни, как у тебя мечтают многие… У тебя есть муж, дети… Вы такие богатые!

— Но я люблю Малфоя, идиотка!

— Оттого что ты его любишь, ничего не изменится. Если ты сейчас не можешь ценить то, что у тебя есть, то тебя и Драко не сможет сделать счастливой.

— Не тебе решать!

— Драко такой же человек, как все мы. Со своими достоинствами и недостатками. Он неидеальный. Ты думаешь, с ним легко жить?

— А ты-то откуда знаешь, каково с ним жить?!

— Я с ним училась, так же, как и ты. Он всегда боялся принять решение. Ты думаешь, он поменялся с тех пор?

Панси посмотрела на Драко, потом перевела взгляд на ключ в руке Гермионы.

— Как ты смогла воспользоваться его портключом? Ведь только он один мог воспользоваться им, и никто другой.

— Панси, пойдем отсюда. Открой дверь и пойдем.

— Он с тобой, да? В той реальности он с тобой? Он ведь мне говорил… Он говорил, что видит сны, и та реальность никого не обрадует…

— Панси…

— …но он не говорил о тебе.

— Панси, нам надо перенести его в Мунго…

— Конечно, с тобой… Я же видела в школе… видела. Но поверить не могла, что это могла быть ты. Что он в тебе нашел?

— Если ты любишь его, то позволь мне переместить его в Мунго, — сказала Гермиона, сжимая палочку. Она попробует ее уговорить, а если у нее не получится, то ей придется использовать Империус.

— Нет! — лицо Панси перекосилось, и по щекам потекли слезы. — В этой реальности он никогда не будет моим. Уж лучше пусть он умрет. Пусть