Голем в Голливуде - Джесси Келлерман
Шрифт:
Интервал:
– Моя бабушка. А это… – Дивия кивнула на фотографию, где группа людей окружала нарядную пару, – свадьба брата.
– Когда вы перебрались в Штаты?
– Семь лет назад. В магистратуру.
– Колумбийского университета.
– Вы навели обо мне справки, детектив?
– Только в «Гугле».
– Тогда, конечно, вы знаете все, что вам нужно.
На холодильнике были еще снимки, которые, видимо, не требовали пояснений: Дивия фотографировалась на фоне экзотических пейзажей за умеренно рискованными занятиями – в альпинистской сбруе, в лыжной экипировке и очках, в компании подвыпивших девушек, салютующих бокалами с «Маргаритой».
Никаких поцелуев в будке моментального фото, никакого волосатого мужика в хирургическом костюме, ее облапившего.
– Я не сильно обеспокоила вас своим звонком? – спросила Дивия.
– Я уже не спал.
– Хотела вас поймать, прежде чем убегу на весь день. Странно, конечно, зазывать вас к себе, но так лучше. Приходится осторожничать. Мой непосредственный начальник не в восторге от вашей отсеченной головы. Сейчас несколько патологоанатомов уехали на конференцию, и у нас скопилась гора трупов.
– Что значит – не в восторге?
– Дословно он сказал: «У меня нет времени на диковины».
– Речь об убийстве.
– Он пытался меня убедить, что это музейный экспонат.
– Как и недавняя рвота?
– Я не говорю, что это было убедительно. И умно. Но незачем тратить время на споры. Иногда он жутко упертый, особенно в зашоре.
– Значит, вы позвали меня, чтобы извиниться? За то, что сваливаете?
Дивия улыбнулась. В левой ноздре сверкнула золотая пуссета, которую Джейкоб прежде не замечал.
– Боюсь, я маленько напроказила, – сказала Дивия.
В квартире были две спальни. Сквозь приотворенную дверь первой виднелась кровать с горой вышитых подушек.
Вторую спальню превратили в анатомическую минилабораторию. Толстая полиэтиленовая пленка поверх ковра. На складном столике медицинский лоток, на письменном столе микроскоп. Аккуратный ряд коробок с ярлычками: «скальпели», «пинцеты», «молотки». Контейнер для зараженных материалов, воздухоочиститель, упаковка с двумя тысячами нитриловых перчаток.
Джейкоб глянул на хозяйку.
– Выпросила, позаимствовала, украла, – пожала плечами Дивия. – Ничего особенного, в основном излишки. Собирала со студенческих времен. Протащить через таможню – тот еще подвиг, уж поверьте.
– Приятно встретить коллегу-трудоголика.
– Помогает скоротать время.
«И отчасти объясняет, почему ты одна», – подумал Джейкоб. Она все больше ему нравилась.
В нише на сетчатой полке стояли пять виниловых сумок. С розовой и зеленой, уже знакомыми по месту преступления, соседствовали оранжевая, черная и красная.
– Прямо «Секс в большом городе», – сказал Джейкоб.
– «Рвота». – Дивия показала на зеленую сумку. – «Отпечатки пальцев». (Черная.) «Кровь». (Красная.) «Фрагменты». (Розовая.)
– Для чего оранжевая?
– С ней я хожу на танцы. Мой любимый цвет. Кстати, откуда вы знаете про «Секс в большом городе»?
– От бывшей жены.
– А-а.
«Может, не стоило про жену?» – подумал Джейкоб, потому что Дивия тотчас вернулась к делу:
– Не хотелось, чтобы шеф заглядывал мне через плечо, поэтому я взяла материалы домой…
– Какие материалы?
– Голову. И рвоту. Они в холодильнике.
– Напомните, чтоб у вас я и мороженое не ел.
– Позвольте, я продолжу. От рвоты мало толку. В ней полно кислоты, чуть не разъела мне перчатку. Признаться, я так и не выяснила, чем запечатана шея. На коже нет волдырей и ожогов, сопутствующих высокотемпературной обработке. Возможно, тканевой клей – в больницах его используют для заживления ран.
– То есть человек в этом разбирается и имеет доступ к медицинским препаратам.
– Вероятно. Хотя трансглутаминазу[13]можно заказать по интернету. Ее используют повара. Называют мясным клеем.
– Свихнувшийся врач либо чокнутый шеф-повар.
– Либо ни тот ни другой. Однако это не самое интересное. С образцом головной ткани я прокралась в экспертную лабораторию, выделила ДНК и пробила по базе данных. Особых надежд не питала, но делать так делать. Вам повезло, детектив. Надеюсь, вы слышали об Упыре?
Еще бы он не слышал.
– Что ж, вы его заполучили. Вернее, его голову. Точнее, я заполучила. В свой холодильник.
Дивия присела в книксене перед опешившим Джейкобом:
– Вуаля.
В утро ее ухода отец вновь пытается отговорить Ашам:
– Тебе их не найти.
– Конечно – если сидеть сиднем.
Ева бормочет себе под нос.
– Наше место здесь. – Адам обводит рукой долину. – Нельзя уходить. Познание скрытого от тебя есть зло. Хуже нет греха.
– Думаешь? – спрашивает Ашам. – Могу назвать еще парочку грехов.
– Отец прав, – говорит Яффа. – Останься.
Ашам смотрит на убитую горем сестру. Золотистые волосы теперь как пакля, лицо в сизых прожилках. Она не желает снять вдовий наряд, не хочет работать, лишь день-деньской сидит на грязном полу и вяло ковыряет ладони.
Когда Каин и Нава бежали, бремя забот обрушилось на Ашам: натаскать воды, собрать хворост, раздобыть и сготовить пищу. Стиснув зубы, она работает, а Яффа знай себе голосит.
Где мой возлюбленный?
Кто отмстит за него?
Хочется ее встряхнуть.
Возлюбленный твой сгинул.
Отмщение на тебе.
Только надо прекратить вой.
Встать и действовать.
– Ты же не знаешь, каково на чужбине, – говорит Ашам сестре.
– В том-то и дело, – встревает Адам. – А если найдешь их? Скольких еще мне терять?
– Этого требует справедливость.
– Справедливость воздает Господь, не ты.
– Скажи это своему мертвому сыну.
Адам отвешивает ей пощечину.
В тишине Евино бормотанье – как вопль.
– Не уходи, – говорит Яффа. – Я не желаю ему зла.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!