Сестрички с севера - Шэн Кэи
Шрифт:
Интервал:
– А то! К концу года еще больше краж да грабежей, все хотят стырить денег да отметить Новый год. – У Куня рот не открывался целиком, поэтому дикция была нечеткой.
– Кунь, а ты чем занимаешься? – поинтересовалась Ли Сыцзян.
– Работаю в поселковом отряде по охране правопорядка.
– А это что, поселок? Тут же полно заводов, домов, разве в поселках не должно быть полей?
– Какие поля? Все давно застроили! Крестьянам ежегодно выплачивают компенсацию за использование земли, кто захочет поля засевать?
Ли Сыцзян выпучила свои маленькие глазки. Внезапно ей показалось, что прыщи под пальцами не такие уж страшные, в них есть даже что-то симпатичное, и продолжила делать массаж с чувством, кропотливее и нежнее. Когда Малыш Кунь уходил, то лицо его уже не напоминало каштан.
Вечером девушки устроились спать в массажном кабинете – это была комната с маленьким окошком, где стояла двухэтажная кровать и воздух был весьма затхлым.
– Ой, Сяохун, чем это пахнет? – У Ли Сыцзян было острое чутье на необычные запахи.
– Ли Сыцзян, ты в прошлой жизни точно была собакой… Да, воздух тут не ахти… Ой! Это же спермой пахнет!
2
А-Лин плакала в массажном кабинете. Ее всхлипывания напоминали стоны во время постельных утех. Из ее горла вырывался прерывистый булькающий звук. У людей зачастую выражение боли и удовольствия подменяют друг друга, к примеру, от счастья льют слезы, а в минуты печали истерично смеются. В одном фильме есть кадр, когда мужчина ублажает женщину, та хмурится, мужчина ошарашенно останавливается и спрашивает, хорошо ей или плохо. Женщина говорит: «Быстрее давай, а то так хорошо, что даже нестерпимо». Здесь нет противоречия, все в нашем теле взаимосвязано, сильная радость может сделать больно, а за чередой неприятностей следует покой. Хорошо А-Лин или плохо, никто не знал, но одно было ясно: тайваньский дедушка изо всех сил старался, несмотря на всю беспомощность, он не мог прочесть, что там в голове у молоденькой девушки, и не мог удовлетворить ее сексуальных желаний. Он долго-долго пыхтел, но не мог ее насытить. А-Лин же просто не хотела работать в парикмахерской, ждала, чтобы дедуля дал ей кругленькую сумму, чтобы открыть кафе. Дедуля наряжался в одежду кричащих цветов, придавая своим присутствием пышности салону, а говорил он, шамкая губами. Стоило ему прийти, как А-Цин начинала плутовато хихикать и говорила:
– Этот старикан как кот, которому не сцапать свежую рыбку. У него не получается довести дело до конца, только понюхал рыбину – и уже сыт.
– Да и хорошо, что не может, у него уже старческие пятна повсюду, с ним спать, наверное, отвратно! – Цянь Сяохун хихикнула, причесывая перед зеркалом осветленные волосы.
– Ли Сыцзян, смотри, чтоб молочко не попало Куню в глаза.
Ли Сыцзян теперь постоянно делала массаж Куню, и они подружились. В свободное от работы время Кунь, или Малыш Кунь, как его все называли, катал Ли Сыцзян, покупал ей что-нибудь вкусненькое. Ее грудь и его затылок уже давно слились в одно целое, личико-яблочко перестало краснеть, девушка осмелела, стала более разговорчивой. Ли Сыцзян нравилось делать ему массаж лица, Куню нравилось сидеть, упершись ей в грудь, и сеансы массажа становились все длиннее и длиннее. А-Цин была девушкой понимающей, знала, когда говорить, а когда лучше промолчать. Когда она молчала, то выражение лица у нее было очень подавленным, словно увядшие листья плавали по поверхности воды. О чем она думала, никто не знал. Однажды после массажа лица Малыш Кунь внезапно сказал:
– Ночью вора ловил, все тело ломит, сделай мне массаж.
А-Цин только дернулась, как Кунь и А-Цзян уже вошли друг за другом в массажный кабинет. В тот момент Цянь Сяохун мыла клиенту голову и в зеркало увидела, как А-Цин смутилась, но тут же проворно развернулась и пошла в туалет.
– А-Цзян, сколько у тебя братьев-сестер? – спросил Кунь.
– Три сестры. Я самая старшая.
Кунь улегся на живот. Ли Сыцзян не умела делать массаж, так что стала просто щипать его за плечи и колотить без разбору по спине. Кунь не жаловался, сосредоточившись на разговоре. После «массажа» спины Кунь перевернулся, Ли Сыцзян сразу и не сообразила, что дальше-то делать. Тут парень схватил ее за руку и произнес:
– А-Цзян, ты мне нравишься.
Ли Сыцзян впервые услышала такие слова от мужчины, ее лицо густо покраснело, губы задвигались, сдерживая ответное «ты мне тоже», хотя слова поднимались внутри, словно волна удовольствия, и едва не слетели с губ, но почему-то она их проглотила.
– А-Цзян, я ведь тебе тоже нравлюсь?
Ли Сыцзян торопливо закивала и начала щипать и мять его руки. Кунь сказал, что у него ноют ноги, и попросил массировать бедра. Ли Сыцзян принялась разминать внутреннюю сторону бедер, и тут Кунь приподнялся и спросил:
– А-Цзян, ты девственница?
Ли Сыцзян опешила, ее лицо тут же погрустнело.
– А-Цзян, я просто так спросил, ты не сердись. Девственница или нет, не важно, я хотел… хотел, чтобы ты меня помассировала… там…
Он говорил со всей серьезностью. А на джинсах тем временем наливался бугорок. Кунь резким движением расстегнул молнию, потом схватил девушку за руку и сунул ее в ширинку.
3
Обладателем головы, которую мыла Цянь Сяохун, был молодой паренек, он уже приходил сюда несколько раз, работал на заводе по соседству. На груди у него постоянно висела карточка с надписью «Главный инженер, Сы Далин». Ему было около двадцати пяти лет, очень симпатичный, он любил потрепаться с Цянь Сяохун. Девушка называла его «инженером». Она смыла мыльную пену с волос инженера, вытерла голову насухо, потом сделала массаж головы, не осмеливаясь надавливать слишком сильно, можно сказать, погладила. Инженер всегда подавал голову вперед, чтобы не касаться груди Цянь Сяохун, отчего деревенела шея.
– Расслабьтесь, откиньтесь немного назад.
Стоило голове инженера коснуться груди Цянь Сяохун, как он тут же закрыл глаза, словно ее грудь была кнопкой электропереключателя.
– Сы – довольно редкая фамилия[38], настоящая?
– Да, у нас в университете был еще один парень с такой фамилией, мы с ним подружились.
– Какой вы культурный! В университетах все студенты такие? – Цянь Сяохун массировала инженеру плечи, а когда руки замерли, то девушка ощутила, что шея стала горячее и пульс на ней бьется как бешеный.
Инженер Сы не ответил, лишь глубоко вздохнул, открыл глаза и уставился прямо перед собой, встретился взглядом с кокетливыми улыбающимися глазами девушки и тут же перевел разговор на другую тему:
– Ты почему не идешь на завод работать? В парикмахерских девушки могут худому научиться.
Они болтали о том и о сем, а на прощание инженер спросил, не хочет ли она сходить на экскурсию на завод. В парикмахерской дел не было, А-Цзин складывала стопочкой чистые полотенца и зажимы для волос, Ли Сыцзян еще не вышла из массажного кабинета, так что Цянь Сяохун предупредила А-Цин, что выйдет ненадолго, но скоро вернется.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!