В обратную сторону - Лана Мейер

от несущейся прямо на него лошади. Теряю из вида Настю, в фокусе моего внимания только сын, вжавший голову в плечи. Я нахожусь слишком далеко от него, чтобы разглядеть глаза Дани, но всей кожей ощущаю его страх и ужас, что передается мне.

Господи.

Я никогда себе этого не прощу.

Я же рядом с ним лягу.

Прямо здесь, у рощи, как дедушка.

Если хоть один волос с его головы упадет…

Все происходит за считанные секунды. В лошади, что словно одержимая выбежала из стойла, я узнаю свою Луну. Сердце сжимается от боли и отчаянья, по позвонкам бежит смертельный холод…

Еще миг, и Луна скрывается за противоположной аркой. Я не сразу понимаю, что произошло с Богданом, лишь слышу его испуганный плач и крики «Мама, мамочка!».

Я успела уловить лишь мимолетное движение. Дима вовремя появился в проеме арки, схватил Даню на руки и буквально отпрыгнул к одному из безопасных мест, между столбом и стойлом.

Преодолевая расстояние между нами, пытаясь совладать с бешенными ударами сердца, что обливается кровью, я подбегаю к Ковалю, укрывшему Даню, словно защитным щитом.

— Даня! Данечка, — захлебываясь слезами, шепчу я, забирая из сильных мужских рук своего ребенка.

Я, кажется, ничего не слышу, не вижу и не понимаю. О Диме тоже забываю, прижимая к себе сына так крепко, насколько это возможно. Он в порядке, в порядке. Жив, цел, невредим. Надеюсь, мы оба отделаемся легким испугом, хотя «легким» его назвать чертовски трудно.

Не могу поверить, что это была Луна…

Как же так? Как это возможно? Что здесь происходит?

— С ним все хорошо, Эля. Успокойся. Она его не задела. Все будет хорошо, — чувствую, как Дима гладит меня по спине широкой горячей ладонью, стараясь успокоить мою внутреннюю истерику и остановить дрожь, бегущую по всему телу.

Слезы немым ручьем ласкают щеки, я зацеловываю сына, наслаждаясь его голосом, плачем и даже его тяжестью на моих руках.

— Все хорошо, малыш, мама рядом. Мама плохая. Ужасная мама, — словно в бреду, я ругаю и ненавижу саму себя, пока Даня нервно хватает меня за волосы, но уже больше не плачет.

— Я испугался, мам. Что случилось с этой лошадкой? Она плохая?

— Не знаю, сыночек. Она никогда не вытворяла ничего подобного, — я бросаю обеспокоенный взгляд на Диму.

— Это правда, Дим. Она не могла… не могла выйти из себя просто так, — на подкорке памяти невольно всплывает инцидент с Андреем и жеребцом, зараженным бешенством.

Неужели ситуация повторилась?

— Не паникуй, Эль. Тебе нужно успокоиться. Я разберусь.

— Боже, как мы можем открывать здесь такой проект…, — крепче прижимая к себе сына, интересуюсь я.

Настя в этот момент стоит в сторонке и отчаянно всхлипывает, явно ощущая себя виноватой и благодаря Бога, в лице Коваля, что все обошлось.

Дима спас Богдану жизнь. Боже. Страшно представить, что бы сейчас было, не появись он в арке так вовремя.

— Они тренированные, Эля, — озвучивает он то, что я и так знаю. — Не может быть такого на ровном месте. Кто-то напугал Луну.

— Кто, например? Здесь все свои, — нервно бросаю я. — Может быть, Луна заражена? Черт, я не знаю… Шесть лет назад случилось подобное, и вот, снова… Но я не верю. Все лошади привитые. Она не может быть больна. Я не хочу… не хочу. Дим, это Луна. Она не могла… не могла просто так. Ты же знаешь, что она спокойная и мягкая.

— Знаю. Поэтому и прошу тебя успокоиться, выдохнуть и позволить мне решить все проблемы, — настойчиво убеждает меня Дима, все еще находясь рядом.

Я неотрывно смотрю в его глаза. Слишком долго, слишком настойчиво. Время останавливается, и я почти не дышу. Мне никогда не расплатиться с ним за то, что он сделал. Хотя я знаю, что оплаты он и не потребует.

— Спасибо, Дим, — мягко произношу я. — Если бы не ты…, — в горле становится так сухо и горько, что снова хочется разрыдаться.

— Брось, — отмахивается Коваль. — Я просто оказался в нужном месте в нужное время. Любой бы на моем месте поступил так же.

— Но на твоем месте не любой. А ты, — поправляю я, в мыслях отмечая, что Андрей на мою просьбу найти ветеринара и поехать в конюшню вместе со мной, просто положил трубку. — Ты наш спаситель, Дим. Скажи, что я могу сделать, чтобы хоть как-то отплатить…

— Глупости не говори, Элин, — качнув головой, он переводит взгляд на моего притихшего сына, с любопытством рассматривающего незнакомого дядю. — Привет, рыцарь. Будем знакомиться? Меня Дима зовут, а тебя как? — подойдя ближе, он подставляет кулак, и Даня, просияв, с силой бьет своим в ответ.

— Баган, — смешно коверкая свое имя, радостно сообщает мой общительный малыш, моментально забыв о пережитом страхе. — Я не рыцаль, я гелой.

— Ого, — широко улыбается Коваль. — Герой, как Супермен или Капитан-Америка?

— Как Человек-Павук, — важно отвечает Даня, а меня пробирает нервный смех.

Как все-таки хорошо, что Дима оказался рядом. Я готова его расцеловать в эту минуту.

Исключительно из благодарности.

— А не пора ли Человеку-Пауку подкрепиться? Хочешь большой кусок пиццы и огромный стакан яблочного сока?

— Да! Да! — от восторга Богдан едва не выпрыгивает из моих рук.

— Дим, Дане всего три. Ему нельзя такую еду, — включается мой синдром наседки.

— А с твоей мамой не забалуешь? — подмигнув моему приунывшему сыну, Дима переводит смеющийся взгляд на меня. — Значит, пойдем туда, где готовят правильную еду для супергероев, — объявляет он безапелляционным тоном. — Заскочу домой переодеться и сразу за вами. Выбери пока место, Эль. Я в детских кафе не ориентируюсь, — взглянув на часы, уверенно добавляет Коваль. — Минут через пятнадцать будете готовы?

Вот черт! И какие у меня варианты? Знает же, хитрец, что отказать с моей стороны будет вопиющей неблагодарностью.

— Будем, Дим, — киваю я. — Ты же будешь не против, если моя мама к нам присоединится?

— Без проблем, — равнодушно пожимает он плечами.

Вот и хорошо. Вот и замечательно. Теперь главное, чтобы мама взяла трубку и нашла время для встречи с любимым внуком.

Глава 8

Дмитрий

— Очень жаль, что Натали не смогла к нам присоединиться, — «искренне» сокрушаюсь я и вежливо киваю официанту, обслуживающему наш столик.

— Она тоже расстроится, когда увидит пять пропущенных вызовов, — кисло отзывается Эля, без энтузиазма взглянув на поставленную перед ней тарелку. — Мне сейчас и кусок в горло не полезет, — вздохнув, она откидывается на спинку кресла, и мы какое-то время в молчании смотрим друг на друга.

Она — задумчиво, я — изучающе. Красивая, очень красивая, даже когда выглядит