Особые поручения - Даниэль Дакар

В конференц-зале Мамонтов выдвинул кресло для Мэри рядом со своим местом, подумал, и подтащил еще одно. Она уселась с благодарной улыбкой, а подоспевший Джон аккуратно уложил пострадавшую ногу, попутно ощупывая ее и что-то тихонько бормоча на кельтике. Филатов отвернулся, пряча ухмылку.

— Вы знаете наш язык? — Мэри была приятно удивлена.

— Начал изучать с месяц назад, — кивнул Михаил. — К сожалению, времени на лингвистические изыскания у меня меньше, чем хотелось бы. Красивый язык. Выразительный, — ехидство в его голосе убийственно сочеталось с невинным выражением лица. В глазах плясали чертики.

— Полагаю, что изучение кельтика вы начали с ругательств, — понимающе покивала Мэри. — Кстати, с моей точки зрения, это самый правильный подход. Зачастую эмоциональная составляющая сказанного бывает куда важнее точного смысла.

Теперь уже оба русских с удовольствием рассмеялись. Джон, закончивший свои манипуляции с повязкой, поднял голову и неожиданно подмигнул Филатову.

— Мои ребята учат русский, — сочла нужным пояснить Мэри. — И, как мне кажется, тоже начали с ненормативной лексики.

— Когда кажется — креститься надо! — наставительно заметили в один голос по-русски близнецы.

— Ну вот, извольте видеть, — всплеснула Мэри руками. — Девять лет вместе отлетали, а я до сих пор не знаю, чего от них ждать. Да, кстати, я вас не представила. Господа, это Джон и Мэтью Рафферти, краса и гордость Линии канониров Рафферти. Джон по совместительству бортовой врач, а Мэтью — связист. Вас они знают, понаслышке, но все-таки. Мы изучали обстановку на планете перед прилетом сюда.

Близнецы коротко поклонились и обменялись рукопожатиями с русскими. Переждав обмен любезностями, Мэри продолжила:

— Сейчас еще двое подтянутся. Не знаю, какие документы они захватили с собой, но ваши люди у входа не ошибутся, парочка весьма приметная: конопатый громила под семь футов ростом и с ним маленькая шустрая девица. Очень маленькая и очень шустрая. Предупредите, чтобы их пропустили. Помимо того, что они мне просто нужны, я просила их принести мне и мальчикам нормальную одежду.

Аркадий отдал распоряжения и принялся разглядывать Мэри, прикидывая, с чего бы начать разговор. В уместности вопроса: «Какого лешего вы делаете на Кортесе?!» он несколько сомневался, но больше ничего в голову не приходило. Положение спас вызов коммуникатора. Выслушав сообщение, он на спанике ответил: «Разумеется, генерал. Мы вас ждем» и, коротко вздохнув, обратился к баронессе… графине… а, черт, да какая разница!..

— Мария Александровна только что со мной свя зался генерал Хавьер Рамос, командующий полицейскими силами континента. Он будет здесь через полчаса, поскольку считает, что нам следует скоординировать действия, и делать это лучше без использования техники связи.

— Разумный подход, — кивнула Мэри. — Особенно если учесть, что, как мне кажется, «Конкистадор» захвачен теми, кто называет себя «Лигой свободного Кортеса».

— Но они отвечают на запросы! — взвился Филатов и вздрогнул, наткнувшись на холодный, внимательный взгляд.

— Отвечают. Однако, насколько мне известно, только захват станционных ретрансляторов дает возможность кому-то — в данном случае Маркесу — вещать на всех частотах. Вещать, полностью подавив оппонентов. Вы пробовали после начала всей этой катавасии связаться с кем-то за пределами системы? Попробуйте. У меня — не получилось.

* * *

Новый наместник Мэри понравился. Впрочем, граф Федор Сумской, нанесший ей визит за три дня до памятного бала, тоже был ей симпатичен. Однако во всем его поведении чувствовался некоторый надлом, что становилось особенно заметно в те минуты, когда он пытался удержать супругу от излишне экзальтированных проявлений благодарности.

К счастью, генерал Тедеев не был обязан Марии Сазоновой ничем. Уже весьма пожилой, но по-прежнему подтянутый, генерал с приличествующей случаю мягкой улыбкой вспомнил времена, когда Александр Сазонов служил под его началом. Очень многообещающий был человек, Мария Александровна. Исключительно многообещающий. Так жаль… но не будем грустить. Ваш отец был достойным офицером и, если мне будет позволено это заметить, большая удача, что династия не прервалась и после его смерти. Немного найдется в Империи женщин, носящих майорские погоны. Причем, насколько я могу судить, свои вы не за красивые глаза получили, да-с. Так чем же Алан Тедеев может быть полезен дочери полковника Сазонова? Разрешение на работу в архивах? Ну, разумеется, о чем разговор! А можно поинтересоваться, что вы надеетесь там найти? Если бы вы знали, то и искать не надо было бы? Ха-ха, достойный ответ. Что ж, графиня, разрешение будет подготовлено немедленно. Могу я надеяться, что вы поделитесь своими выводами со стариком? Не надо мне льстить, дитя мое. Будь я так молод, как вы утверждаете, уж поверьте, в девицах вы бы не засиделись! Кстати, вы в курсе, что через два дня здесь будут ваши добрые знакомые? Ну как же! «Александровская» эскадра заглянет погостить на пару недель. Обычное дело, мы ведь окраина Империи, да еще и не самая благополучная.

Мэри погрузилась в работу. Она рано вставала, завтракала почти на бегу и до самого вечера сидела в высоком белом здании Пригорского архива. Задача осложнялась тем, что она весьма смутно представляла себе, что, собственно, ищет. Несоответствия, да. И совпадения. Но какие и где? Впрочем, дело продвигалось. К концу третьего дня она поняла, что данные геологоразведки, проведенной на планете в начале колонизации, неполны. Создавалось впечатление, что либо пресловутый Черный Кряж обследовали из рук вон плохо, либо часть результатов была очень аккуратно изъята. К сожалению, оба варианта были равновероятны, и понять, что именно произошло и почему, ей не удавалось.

Ей постоянно казалось, что время утекает, как вода сквозь решето. Архив работал отнюдь не круглые сутки, поэтому часть данных она копировала на коммуникатор и разбиралась с ними в гостинице. Дня ей не хватало, и в редко позволяемые часы передышки она язвительно восхищалась собственной предусмотрительностью: несмотря на громогласные протесты, экипаж был оставлен на Кремле вместе с яхтой. Казалось бы, что за глупость — имея собственный корабль, лететь куда-то обычным коммерческим рейсом. Но события развивались таким образом, что отвлекаться еще и на подчиненных она сейчас не могла себе позволить. Интересное дело: они совершенно не заботили ее на Кремле. Ни до того, как был снят дом, ни, тем более, после. Но на Орлане — она это чувствовала — общая обстановка не позволила бы просто наплевать и забыть, а, стало быть, хорошо, что команда сейчас там, где о ней не надо беспокоиться.

Хотя была у этой медали и другая сторона. Уже на второй день работы в архивах у Мэри создалось впечатление, что за ней наблюдают. Наблюдают очень осторожно, вкрадчиво, на мягких лапах. Не в самом здании, нет. Но вот на улицах, по которым она прогуливалась вечерами, пытаясь привести к одному знаменателю то, что узнала за день… Интересно, кому это неймется? Тедеев? Вряд ли, ему-то зачем? Полиция? Тоже не вытанцовывается. Безопасники, отцовский крестный расстарался? Ох, что-то непохоже. Будь это кто-то из условно своих, неоткуда было бы взяться ощущению опасности. Пожалуй, прикрытие не помешало бы. Проблема только в том, что возни с прикрытием зачастую бывает больше, чем пользы от него.