Одна на всех - Владимир Колычев

Только вот смотреть за этим было некому. С женой у Коли что-то не заладилось. Была да сплыла. Вроде как к матери в деревню отправилась на какое-то время, а там кто его знает. Может, за девичьей фамилией подалась.

Коля на вид невзрачный, маленький, на лицо, мягко говоря, не очень, а жена — баба видная, глаза у нее озорные, красивые. Смотрит на Колю с фотографии, улыбается ему, зовет, а он в ответ только вздыхает, не верит ей.

— Я ведь все могу! — заявил Коля и приложил кулак к груди. — Дом этот сам, своими руками! А работа! Я же бригадир в лесохозе! Все меня ценят, уважают! — Он снова глянул на фотографию жены, и его рука в третий раз потянулась к бутылке.

Егор согласно кивнул. Грех не выпить с человеком, который приютил его семью.

Мама была недовольна, но виду старалась не подавать, понимала, что лучше временные трудности, чем постоянная боль, а то и вечный покой.

Бандиты взялись за Егора всерьез, и он решил с ними не шутить. Для начала вывез семью и Розу. Непросто это было, намучились все, пока до Коли добрались. Тот мог послать их по всем известному адресу, но, к счастью, принял всех как родных. И на постой уже определил — маму с Розой в одну комнату, детей в другую. А Егор уже завтра отправится в обратный путь.

Маме он сказал, что возвращается в часть. Напишет рапорт на увольнение, получит вольную и двинет обратно.

В часть он, конечно, вернется. Но у него еще есть неделя. За это время он постарается решить вопрос с бандитами. Руки у него развязаны, а оружие можно добыть в первом же бою. Страха нет, есть только абсолютная уверенность в своих силах. Та самая, которая не раз, красиво говоря, бросала его грудью на амбразуры, но при этом оставляла в живых.

— Меня к себе в лесхоз возьмешь? — спросил Егор.

Время позднее, женщины уже спят или создают видимость. А Егор с Колей в бане. Здесь у хозяина все по уму, и отдохнуть после парилки можно, и выпить. В предбаннике на стене свадебные фотографии. На них и его гордость, и печаль.

— Тебя? — Коля удивленно повел бровью.

— На пенсию выхожу. А места здесь у вас, я тебе скажу, отменные. Дом поставить поможешь?

— Егор, какие вопросы? Здесь тебе все рады! И дом поставим, и женим…

— На ком?

— Так невеста же при тебе.

— Ну, я бы так не сказал.

— Да? — Глазки у Коли замаслились.

— Сестра старого друга.

— А-а!

— Вместе в историю вляпались.

— Понятно. А про историю ты уже рассказал. Из нее надо ж как-то выпутываться.

— Бандиты только один язык понимают.

— Да, но их много.

Егор провел рукой по дубовому венику, который висел чуть ли не у него над головой.

— Знаешь, как веник ломать надо? По одному прутику.

— А если прутиков много?

— Терпение и труд все перетрут. А крови я не боюсь.

— Не крови надо бояться, а неволи. На всю жизнь загреметь можно.

— Можно, — не стал спорить Егор.

— Тут тоже всякие приезжают, лес у нас берут за копейки, а сами потом за доллары продают! Денег у них выше крыши. Их могут прижучить за незаконную вырубку, но посадят-то все равно меня!

— Сам их прижучь. Так хоть не зря посадят.

— А толку? Не будет одних, другие придут!

— А если ты сам станешь рубить и продавать?

— Думаешь, это так просто? Нужно знать, куда, кому, что. Они в курсе, а я нет.

— Узнай.

— Нет, не мое это.

— Тогда и не надо, — сказал Егор и пожал плечами.

Не до лесного хозяйства ему было. Сначала с бандитами разобраться надо, а это не просто проблема, а самый настоящий тупик. Выйти из него можно только одним способом — проламывать одну стену за другой. Тут и на пулю можно нарваться, и на ментов. Несмотря ни на что, он верил, что сможет остановить встречный поезд и выйти на свет в конце узкого тоннеля.

Коля потянулся к бутылке, но Егор качнул головой. Все, хватит с него. Рано утром в дорогу, надо хотя бы два-три часа поспать.

— Уйду я на рассвете, — сказал он. — А там как повезет. Если со мной вдруг и беда приключится, то моим все равно бояться будет нечего. Пусть поживут у тебя немного, пока все не забудется, а потом возвращаются.

— Какая беда? Нормально все будет! Давай за это и выпьем!

— Ну, если только на посошок.

Коля пил самогон, как воду, едва закусывая. А тут вдруг у него глаза заслезились.

— Может, я с тобой?.. — выдавил он из себя.

Егор покачал головой. Видно же, что не хочет мужик воевать, стало быть, и заставлять его не надо. Да и нельзя Егору вести за собой людей. Слишком уж опасную тактику он для себя избрал. Не просто же так майор Акаткин хотел вывести его в запас.

— Не хочу за тебя отвечать. Сам справлюсь, а потом вернусь. Будем с тобой лесом торговать. — Егор постарался отвлечься от острой темы.

У него действительно была задумка заняться бизнесом, но с чего начать, он не знал. А тут целый лесхоз. Вырубка организована, а сбыт можно перехватить у тех же бандитов.

Но все это будет в другой жизни. А пока что на повестке дня Магриб с его командой.

Егор и сам знал, и Роза подтвердила, что бандиты разводят его как последнего лоха. Получили они деньги, но как это доказать? Раз уж расписку с Влада Егор не взял, значит, должен отдать свои сто двадцать тысяч зеленью. Что ж, если Магриб не умеет ценить чужую жизнь, пусть потеряет свою.

Халат не удлинить, но под него можно надеть тунику. Пододеяльника у Наташи не было, вместо него простыня, вот ее-то она под это дело и приспособила. Только Рита этого не оценила.

Она появилась утром. Принесла завтрак — яичница, сосиски, хлеб, масло, кофе. Наташа жутко проголодалась, но равнодушие к еде изобразила достаточно убедительно.

Наташа расчесывала волосы, когда она зашла.

— И что это такое? — заявила Рита, дернула за поясок халата и развязала узел.

— Так никто не приходил, — сказала Наташа.

Магриб вчера так и не появился. Наташа готовилась к его приходу, обзавелась туникой, составила речь, которая должна была вразумить это чудовище. Но Магриб взял и не пришел.

— Еще не вечер, — с усмешкой произнесла Рита.

— А разве он должен прийти днем? — съязвила Наташа.

— Он может прийти в любой момент.

Рита стала снимать с нее халат. Наташа попыталась ее оттолкнуть и поплатилась за это. Рита схватила ее за палец и сильно надавила на ноготь. Дикая боль электрическим током промчалась через руку пленницы и пулей прострелила ее мозг.