Дьявол из Огайо - Дарья Полатин

запнулась и уставилась на раковину, отковыривая засохший кусочек зубной пасты. Иногда она так уходила в себя, и требовалось немного поднажать, чтобы вернуть ее к разговору.

– Что значит «слишком», Мэй?

Она вынырнула из задумчивости и повернулась ко мне.

– Некоторые правила предназначены для того, чтобы сломать тебя. И они ломают. Но, – добавила она яростно, – ты можешь использовать это. Чтобы стать сильнее.

Пока я осмысливала ее слова, царила тишина.

– О, можно мне! – воскликнула Дани, ворвавшись в ванную. На ней был розовый велюровый комбинезон, который она носила почти каждый день – ее официальная репетиционная одежда, увиденная, вероятно, на какой-нибудь поп-звезде.

– Мы готовимся, – сказала я сестре. Перевод: проваливай.

– Мне просто нужны мои резинки. Расслабься. – Она полезла в шкаф и достала пачку неоново-ярких колечек. Потом принюхалась. – Это духи Хелен? Я все ей расскажу!

– Она отдала их мне, – возразила я, защищаясь. Это была правда. Точнее, Хелен положила их в пакет, который мама собиралась отвезти в «Гудвилл», а я их вытащила.

– Твои глаза выглядят круто, – оценила Дани, глядя на Мэй.

– Спасибо, Амелия. – Мэй улыбнулась, а потом поняла, что назвала мою сестру не тем именем, и лицо ее омрачилось. – Прости… Даниэль.

– Ничего страшного, – ответила Дани, собирая свои кудри в хвост.

– Кто такая Амелия? – спросила я. Это имя звучало совсем не так, как Даниэль, поэтому казалось странным, что их можно спутать.

Мэй взяла щетку и провела ею по своим иссиня-черным локонам.

– Просто кое-кто, кого я когда-то знала, – тихо ответила она.

– Аме-е-елия-а-а, – пропела Дани на мотив песни «Мария» из «Вестсайдской истории»[32].

– Кыш отсюда, – приказала я, сытая по горло своей надоедливой младшей сестрой.

Дани закатила глаза и, уходя, схватила мой блеск для губ.

– Спасибо, хорошо, пока!

– Эй! – окликнула я, понимая, что это бесполезно. Я слышала, как она хихикает в коридоре.

Нанеся макияж, мы пошли одеваться в нашу общую комнату, а Мэй переоделась за шкафом. Когда с приготовлениями было покончено, мы осмотрели себя в ростовом зеркале.

Мэй натянула на ладони рукава бордового вязаного платья-свитера, которое я ей подарила. Платье хорошо смотрелось с ее бледной кожей и черными волосами. На мне было новое хорошо забытое старое темно-синее платье-матроска на пуговицах, которое я обнаружила в глубине своего шкафа. Я смутно помнила, что Хелен подарила мне его несколько лет назад. Оно стало мне немного тесновато, но я все равно надела его. Я поправила белоснежный подол юбки. Он был достаточно коротким, чтобы выглядеть мило, но достаточно длинным, чтобы не казаться развратным – святая середина стиля.

В зеркале наши головы были почти на одном уровне, но Мэй была немного выше меня. Меня впечатлило то, как хорошо мы подготовились к этому выходу в свет. «Мы молодцы», – подумала я.

Затем Мэй взглянула на вырез моего платья.

– Очень красиво.

Я коснулась подвески на цепочке. Золотая половинка сердечка была теплой под пальцами.

– Спасибо. Мама подарила мне ее на тринадцатилетие. Вторая половинка у нее. Я знаю, что это банально, но мне все равно нравится.

Мэй уставилась на переливающееся на свету сердечко. Я вспомнила, как она упоминала, что ей не разрешали носить украшения.

– Вот, примерь.

Я завела руки за шею, расстегнула застежку цепочки и протянула ей.

Мэй уставилась на меня.

– Правда?

– Да, – заверила я ее.

Осторожно, стараясь не задеть ее плечи или спину, я надела на нее украшение. Она приподняла свои черные волосы, пока я застегивала цепочку на ее бледной шее.

Мэй любовалась кулоном, который теперь висел у нее на груди, и сияла так, словно ее только что провозгласили королевой бала.

Она посмотрела на меня в зеркало.

– Спасибо, Джулс.

Я улыбнулась в ответ.

– Не за что.

Мэй неотрывно глядела на меня.

– Ты такая хорошая подруга!

Глава 17

Музыка в стиле кантри доносилась из музыкального автомата в углу бара. В воздухе витал запах долгих ночных пьянок и пролитого пива. На обшитых деревянными панелями стенах красовались неоновые вывески и плакаты с виски, не считая одинокой головы оленя.

Сюзанна поплотнее запахнула тонкое пальто, осматривая небольшую толпу завсегдатаев. Ее взгляд скользил по рядам посетителей у барной стойки, пока не остановился на детективе Нельсоне.

Помятый серый костюм был его неизменным атрибутом все те годы, что она его знала, и он носил его независимо от времени года. Она познакомилась с ним после рождения Хелен, когда только начала работать в больнице, где ему было поручено расследование. Сейчас ему было за пятьдесят, волосы его поседели и поредели.

Сюзанна прошла по липкому полу и опустилась на барную табуретку рядом с ним. Он покосился на нее, а затем вернулся к своему пиву.

– Вы не отвечаете на мои звонки, – сообщила Сюзанна, объясняя свое присутствие.

Нельсон покачал головой, удивляясь настойчивости Сюзанны.

– Вы никогда не сдаетесь, да? – Он махнул рукой бармену. – Билл, этой женщине нужно пропустить порцию чего-нибудь крепкого, если не две.

Сюзанна заказала бокал вина, и бармен отправился на поиски бокала – и бутылки, если уж на то пошло.

Сюзанна поковыряла ногтем картонную подставку для стаканов. В том, что она пришла сюда, не было ничего плохого. Однако она знала: Питер, скорее всего, не одобрит то, что она отправилась в субботу вечером в бар выслеживать детектива, чтобы поговорить с ним о пациентке.

– Ваше здоровье, – сказал детектив Нельсон, подняв свою кружку, когда бармен поставил перед Сюзанной бокал красного вина.

Сюзанна чокнулась своим бокалом с его кружкой и отпила вина, чтобы успокоить нервы. Вино оказалось чересчур кислым на вкус. Она догадалась, что такой алкоголь здесь подают нечасто.

Нельсон отхлебнул из своей кружки, затем его водянистые голубые глаза уставились на Сюзанну.

– Что привело вас в это прекрасное заведение, доктор Матис?

Сюзанна начала:

– Я хочу поговорить о девушке в больнице. О той, с порезами на спине.

Нельсон понимающе кивнул, как будто опасался, что она заведет разговор именно об этом.

– Был еще один мальчик. Он поступил много лет назад, когда я только начала работать в больнице. У него были такие же порезы. Он был из Тисдейла, как и Мэй.

Сюзанна подождала, давая детективу время обдумать ее слова. Нельсон потягивал янтарную жидкость, не выдавая своих мыслей.

Сюзанна сделала глубокий вдох и продолжила:

– Город… я думаю, это секта. И они совершают жестокие преступления против несовершеннолетних.

З-З-З-З-З – зажужжал мобильник Сюзанны, лежащий на облупившейся лакированной поверхности барной стойки. Сюзанна инстинктивно нажала на кнопку, чтобы заглушить звонок, затем посмотрела на дисплей.

ПИТЕР.

Сюзанна не знала, зачем он звонит, возможно, просто проверить, как дела, но