Ошибка архитектора - Эйлин Торен

не хотела конфликта с ним, точнее усугублять ту ссору, в которую уже влезла, задев Шэйли ранее. Последняя держалась молодцом, стараясь не удивляться, не быть странной самой, хотя наверняка у неё в голове была сейчас невообразимая буря из мыслей и вопросов.

Тем временем Яци выбралась из экипажа под радостный возглас вдовствующей графини, которая подлетела к поварихе, как только её заметила. Женщина расставила руки и позволила госпоже утонуть в тёплых объятиях.

— Ох, Яци, ты побудешь со мной? — спросила госпожа Ния.

— Конечно, светлость моя, накормлю вас, родненькая моя, чем захотите, — на глаза женщины навернулись слёзы.

— Паштет и хлеб, можно? — спросила графиня.

— Да, конечно, сколько угодно, — ответила Яци.

В это время служанки и вот этот светловолосый мужчина, которого Эйва раньше не видела, стали помогать разгружать вещи. Сама она взяла свои и вещи госпожи Шэйли и пошла в сторону входа для слуг. Но не успела сделать и шаг, как дорогу ей преградил дворецкий.

— А блудница в дом не зайдёт, — прохрипел он Эйве в лицо, а потом плюнул ей под ноги.

Горничная застыла и тяжело вздохнула, встретившись с раскрасневшимся от злости взглядом старого дворецкого. Кажется он стал ещё более безумным с тех пор, как она видела его в последний раз.

— Какого? — возмутился Иан.

— А? — обернулась на дворецкого вдовствующая графиня и Эйве не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, что женщина была на грани нервного срыва.

— Снова притащили эту падаль, — тем временем прошипел старик. Выпивкой от него разило шагов за десять. — Не позволю осквернять дом светлый. Вон!

И он замахнулся кулаком, но сделать ничего не успел. Сзади всхлипнула старшая сестра Шелранов, Иан сделал шаг, чтобы поймать руку старика, но быстрее всех оказался конюх. Эйва и глазом моргнуть не успела, как он ниоткуда возник между ней и дворецким.

Из дома выскочил Верон и Эйва видела, что герцог сделал жест рукой, после чего Иан увёл Лану и Шэйли в дом. А ещё глянув с беспокойством через плечо, туда, где стояла графиня, горничная увидела, что рядом с Нииллой стоял светловолосый незнакомец. Она вцепилась в него с отчаянием утопающего и с ужасом наблюдала за происходящим.

— Ваша светлость, — каркал старик, обращаясь к Верону, — нельзя блудницу в дом пускать, безобразие! Падшую девку до покоев светлых допускать, не позволю.

— Ты ошалел? — прорычал герцог.

— Ваша светлость, — выдавил дворецкий, теряясь.

— Эйва, в дом! — приказал старший Шелран.

И горничная вздрогнула, глянула на конюха, что заслонял её собой. Он посмотрел на неё сверху — не то, чтобы был высокий, Эйва была ему по плечо, но мужчина был плотным, сильным, от него пахло конями и сеном. Коротко стриженные чёрные, волосы, щетина, глаза тёмные, но точно цвет не разобрать. Лицо было суровым, каменным, да и весь он был напряжён, хотя чего сражаться со свихнувшемся пьяницей?

Эйва обошла его и от неё ускользнуло то, что они с герцогом не сговариваясь встали так, чтобы её от дворецкого закрыть.

Горничная знала, что конюху приказали отправить дворецкого вон, что тот и сделал. А дальше Эйве было не до воспоминаний о неприятном инциденте, потому что закрутилась в делах. Никто из хозяек с ней не заговорил об этом, хотя видно было, что Лана была недовольна и раздражена, а Шэйли хотела спросить подробности, но скорее всего постеснялась.

После ужина господа устроились в музыкальной гостиной, отпустив слуг. Эйва спустилась вниз в кухню и застала презабавную картину — с одной стороны стояла Яци, грозная и воинственная, а с другой домашние слуги дома, “возглавляемые” двумя незнакомцами.

— Что происходит? — спросила Эйва. За ней в кухню спустились Юллин и Янра.

— Они тут хозяйничать решили, — зашипела Яци, тыкая в сторону слуг огроменным ножом.

— Серьёзно? — и кажется у горничной сейчас нервы сдадут. — Я хочу есть, мне завтра вставать ни свет ни заря, а ты хочешь, чтобы я без ужина осталась?

И Эйва решительно пошла в сторону поварихи, которая заслоняла собой приготовленную для прислуги еду.

— Эйва, я не шучу!

— Да и не надо, мне и смеяться не хочется. Мне нужно поесть, потом смочь уснуть, потом смочь встать, а дальше дорога в целый день и ты прекрасно знаешь, что нихра твоя любимая проведёт её в голоде, чтобы фигуру свою сберечь, — и Эйва отодвинула опешившую Яци, положила себе еды, после чего села за стол. — Хватит людей стращать, злюка. Еду портишь злостью.

Повариха фыркнула, но тем не менее стала накрывать на стол, а слуги расселись всё-таки по своим местам и приступили к трапезе.

Уже под самый конец ужина в проёме возник щуплый мальчишка в форме королевского кавалерийского полка.

— Доброго вам, — поздоровался он. — У меня послание к его светлости герцогу Шелрану.

Эйва, которая уже почти доела, встала, опережая светловолосого мужчину.

— Давай, дружок, — протянула она ему руку.

— Поздно из столицы, случилось чего? — спросила Яци.

— Я был в доме Шелранов, в Ласце, а там сказали, что герцог здесь, — ответил посланник, когда Эйва с письмом отправилась наверх.

— Ого-го, — воскликнула повариха и усадила юношу за стол. — Садись, мальчик, поесть. Помотало тебя сегодня.

В гостиной на рояле тихо играла Лана, как ни странно была совершенно спокойная и тихая, сама на себя непохожая. Вдовствующая графиня Сэнори что-то рассказывала остальным. Шэйли сидела рядом с Ианом на диване, напротив герцог с сестрой.

— Простите, ваша светлость, — окликнула его Эйва.

Верон кивнул, встал и подошёл к ней.

— Послание доставили только что, — она отдала хозяину свёрнутый и запечатанный листок гербовой бумаги.

Он взял, пробежал глазами и нахмурился.

— Что там? — спросил Иан, кажется Эйва видела, что у него глаза загорелись надеждой, что может дело касается его и он сможет со спокойной душой отсюда удрать.

— Первый священнослужитель большого единого храма заболел, — ответил герцог. — Свадьбу второго наследника откладывают на неделю.

— Что? — кажется пискнула Лана, но горничная точно знала, что сейчас герцогиня в этой комнате самый счастливый человек.

— Священнослужитель заболел и они теперь ждут его выздоровления, — пояснил Верон спокойно, отдавая ей бумагу.

— Да он помер небось, — фыркнула Ланира, забирая у супруга послание. — Ему сто лет не меньше. Какой смысл ждать его выздоровления?

— Значит пошлют за тем, что в северном храме, — предположил Иан.

— Скорее всего, — кивнул Верон. — Но ждать всё равно неделю. Не вижу смысла возвращаться в город, так что подождём здесь.

— Мы остаёмся? — переспросила Лана, а Верон обернулся на Эйву и кивнул ей.

— Сообщи, пожалуйста, остальным.

И сейчас в комнате стало ещё на одного счастливого человека больше — госпожа Ниилла радостно захлопала в