Ошибка архитектора - Эйлин Торен

Впрочем Эйва тоже была рада. Она поклонилась и ушла вниз.

— Что? — спросила Яци, когда служанка спустилась.

— Никуда не едем, неделю ждём здесь.

После ужина Эйва вышла во внутренний двор, тот что был у задней, служебной части дома. Там сидели слуги-незнакомцы. Мужчины крутили самокрутки и тихо разговаривали.

— А можно мне тоже, — спросила Эйва, потому что покурить было тем, что сейчас было очень необходимо. Ну или выпить, но выпить неоткуда взять, а покурить вот есть.

— Держи, — улыбнулся светловолосый и протянул ей сделанную себе самокрутку. — Нас так и не представили. Я Бэлт.

— Эйва, — представилась она, забирая курево и садясь рядом с ним.

— А это Рэ́ндан, — представил мужчина конюха. Горничная кивнула и он дал ей прикурить.

— Куришь, Эйва? — к ним вышла Янра.

— Ты же знаешь, что нет, — ответила женщина. — Просто сегодня вот прям надо.

— Как там госпожа? — спросил Бэлт, подразумевая конечно старшую сестру Шелранов.

— Беспокоишься, что без тебя не заснёт? — ухмыльнулась Янра.

— Она с братом старшим, — спокойно ответила Эйва.

— Ты не злись на старика, — проговорила служанка графини. — Он таким после хнийской лихорадки стал.

— Да он всегда такой был, — фыркнула на это женщина. — А что до обид, то я не обижаюсь, если бы мне каждый раз золотую монетку давали бы, когда так обзывают, была бы уже богаче герцога нашего.

— Так часто обзывают? — спросила с сожалением Янра.

— Да ваш дед вон сколько уже всего мне наговорил за то время, что я тут работаю? Месяца три можно жить безбедно.

Янра рассмеялась, а мужчины усмехнулись. К ним подтянулись другие слуги.

— А что правда свадьбу отменят? — спросила Юллин.

— Ну, как сказала наша герцогиня, скорее всего священнослужитель и вправду помер или почти, — Эйва докурила и встала.

— Брось, с чего ему? — нахмурилась Янра.

— Да я его когда видела последний раз, а это было до войны ещё, он уже был стариком древним, как мир, еле ноги волочил. А это сколько времени прошло? Помрёт. Так что…

— Что? — уточнила Юллин.

— Священнослужителя хоронить надо. Неделю решать будут, что вперёд — свадьба или похороны. Если свадьба, то северного священника дождутся и тогда всё как было, но на неделю позднее. А если похороны — то снедь уже готова, скатерти сменят, ленты в городе с жёлтых на лиловые перевесят. Вот тебе и что, — она развела руками, сняла косынку и ушла, потому что сил уже не было никаких.

А главное — Эйва была рада, что не надо пока ехать в столицу. Рада, что пока точно избежит встречи со королевским двором и наследниками.

Глава 10 Шэйли

Шэйли никак не могла понять, что происходит и её это невыносимо тревожило.

Она с трудом перенесла дорогу, ей было тяжело находиться рядом с Ланирой. Обида была острой, доводящей до слёз. И самое болезненное было то, что воспоминаний о себе у Шэйли не было. На душе скребли кошки. Неужели в словах Ланиры была истина — она плохая супруга, она плохая жрица, она плохая женщина? Эти мысли жалили, как пчёлы, и никак нельзя было от них избавиться.

А потом, приехав в загородное поместье Шелранов, она столкнулась с целым рядом странностей. Первой была реакция старшей сестры Иана, но Шэйли списала эту диковатую, словно болезненную радость на то, что женщина просто очень давно не видела свою семью. Дальше случилась сцена с участием Эйвы и, как поняла Шэйли, местного дворецкого. Вопросы о произошедшем заполнили девушку и она с трудом сдержалась, чтобы не задать их Эйве, когда горничная помогала ей одеться к ужину.

Сам ужин тоже был странным. Теперь уже было окончательно понятно, что Ниилла необычная, но Шэйли убеждала себя, что люди не могут быть одинаковыми, что ничего такого… И обидно было, что старшую сестру Иана, Шэйли не помнила, хотя была здесь в прошлом году летом и видела её, общалась же с ней. Может если бы помнила, то было бы понятнее её поведение?

В довершение вечера оказалось, что Верон и Ланира остаются с ними ещё на неделю, потому что свадьбу второго наследника отменили из-за болезни, а может и смерти главного священнослужителя.

Встав с утра, Шэйли Иана рядом не нашла. К ней пришла Эйва, которая как-то всегда угадывала момент пробуждения девушки и это было удивительно.

Приняв ванну, она узнала от Эйвы, что Иан взял лошадь и ускакал в поля, но обещал вернуться как раз к моменту окончания завтрака, чтобы вместе со всеми отправиться снова на конную прогулку.

— Вашего супруга хлебом не корми, дай в седле посидеть, — улыбнулась Эйва, заплетая волосы Шэйли и укладывая их в причёску, чтобы было удобно при поездке верхом.

— Эйва, а я умею ездить на лошади? — спросила девушка.

— Умеете, в прошлом году вас господин Иан учил, и у вас очень неплохо получалось, — ответила горничная.

— Хорошо, — кивнула Шэйли, смущаясь.

Она всё никак не могла отпустить вопросы, что её мучали.

— Эйва, а можно я спрошу? — обратилась она к горничной, смущаясь. Она не хотела спрашивать и скорее всего так и мучилась бы этими мыслями, если бы служанка уехала сегодня с утра в столицу. У кого-то другого Шэйли ни за что не стала бы спрашивать.

— Да, госпожа, — доброжелательно кивнула ей женщина.

— У меня несколько вопросов, — она покраснела.

— Не смущайтесь, милая, — Эйва села рядом.

— Почему тот старик, дворецкий, да? — горничная кивнула. — Почему он назвал тебя…

— Блудницей? Из-за этого, — вздохнула женщина и убрав воротничок показала тонкий белый шрам, что был у неё на шее.

— О, Эйва, — Шэйли захлопала глазами, она не замечала на горничной шрама, хотя он был судя по всему длинным, шёл по левой стороне от позвоночника, от самой линии роста волос и уходил ниже. — Но, я не понимаю… как это связано?

— Дело в том, что так наказывают продажных женщин, — ответила Эйва. — Если девицы плохо работают, грубят клиентам или своим содержателям, то те их так наказывают. Провинность — шрам. Но так, чтобы не сильно портить тело. Некоторым и лицо могут испортить, чтобы все знали, что такая блудница очень проблематичная. Как-то так.

Шэйли смотрела на Эйву и понимала, что это какая-то невыносимая ошибка. Девушка точно знала, что женщина, что сидит перед ней, хорошая, что она не делала ничего плохого, что она не продавала себя, это было так жутко и так невозможно, что хоть криком кричи.

— Откуда он? Кто это сделал? — спросила она, подразумевая не каких-то там содержателей, а какого-то конкретного плохого человека, который причинил Эйве