Король пиратов - Роберт Энтони Сальваторе

— Мы уже уходим? — вмешался в разговор Реджис. — Но мне обещали хороший ужин.

— И ты его получишь, — заверил его Торгар и свернул к ближайшей таверне.

Однако Дзирт взял его за руку и остановил. Обернувшись, Торгар увидел, что дроу качает головой:

— Мы можем спровоцировать волнения, которые не приведут ни к чему хорошему.

— Но уже темнеет, — настаивал Торгар.

— После того как мы покинули Мифрил Халл, каждый вечер приносил темноту, — с обезоруживающей улыбкой произнес дроу. — Ночь мне не страшна. Многие называют темное время суток часами дроу, а ведь я и есть…

— Но я не дроу, и я голоден, — вмешался Реджис.

— Наши походные сумки опустели лишь наполовину!

— Там только сухой хлеб и соленое мясо. Нет ничего сочного и нежного, и…

— Он будет ныть до самой Долины Ледяного Ветра, — предупредил Торгар.

— А это долгий путь, — поддакнул Шингл.

Дзирт понял, что спорить бесполезно, и последовал за дворфами в общий зал таверны. Как он и ожидал, стоило четверке появиться на пороге, как все взгляды обратились в их сторону. Хозяин заведения издал покорный вздох, и дроу понял, что имелся приказ Эластула обслуживать всех гостей, в том числе и дроу.

Он не стал возражать и предоставил Торгару и Шинглу пройти к стойке и заказать еду, а сам вместе с Реджисом уселся за самый дальний столик. Все четверо ели свой ужин, испытывая на себе взгляды дюжины остальных посетителей. Если это и беспокоило Реджиса, то по нему не было видно, поскольку хафлинг поднимал голову только для того, чтобы сменить блюдо.

Их ужин нельзя было назвать неторопливым, поскольку и сам хозяин, и его служанка изо всех сил старались побыстрее обслужить четверых чужаков и убрать опустевшие тарелки.

Дзирта это вполне устраивало. Как только со стола исчезли последние кости и крошки, а Реджис вытащил свою трубку и принялся набивать табаком, Дзирт прикрыл ее рукой и удерживал, пока не встретил недовольный взгляд хафлинга.

— Пора уходить, — сказал Дзирт.

— В этот час никто не станет открывать ворота Мирабара, — возразил Торгар.

— Могу поспорить, что они откроют ворота, — парировал Дзирт. — Для того, чтобы темный эльф мог выйти.

Торгар был достаточно умен, чтобы отказаться от пари, и, как только городские ворота распахнулись, Дзирт и Реджис распрощались со своими друзьями дворфами и ушли в темноту.

— Все это меня беспокоит больше, чем тебя, верно? — спросил Реджис, когда город растворился в ночи за их спинами.

— Только лишь потому, что ты лишился мягкой постели и вкусной еды.

— Не только, — со всей серьезностью возразил Реджис.

Дзирт пожал плечами, будто все это не имело для него никакого значения, как оно и было на самом деле. Подобный прием он встречал в самых различных местах, особенно в первые годы жизни в Верхнем Мире, и лишь потом слава о нем распространилась почти повсюду. Тем не менее предубеждение жителей Мирабара по отношению не только к дроу, но и к дворфам, а значит, и к Мифрил Халлу нельзя было сравнить с тем, что он вынужден был выносить в прежние дни. В те времена он не мог даже приблизиться к городу без того, чтобы не подвергнуть себя смертельной опасности.

— Интересно, сильно ли изменились Десять Городов, — произнес хафлинг, когда они отыскали укромную лощину и стали устраиваться на ночлег.

— Что там могло измениться?

— Возможно, стали еще больше, возможно, там прибавилось людей.

Дзирт с сомнением покачал головой:

— Туда ведет долгий путь по самым диким землям. Мы наверняка обнаружим, что Лускан значительно вырос, если только не пострадал от чумы или войны, но Долина Ледяного Ветра, по-моему, не подвержена веяниям времени. Она остается такой уже многие столетия, и с незапамятных времен там есть лишь несколько поселений по берегам трех главных озер да племена соотечественников Вульфгара, кочующих вслед за стадами карибу.

— Если только им не помешала война или чума.

Дзирт снова покачал головой:

— Если даже один или несколько городов были бы разрушены, их тут же отстроили бы, и цикл жизни и смерти быстро восстановился бы.

— Ты говоришь так уверенно.

На лице дроу появилась улыбка. В самом деле, в бесконечном постоянстве таких мест, как Долина Ледяного Ветра, было что-то успокаивающее, и даже одна мысль о поселениях, где традиции передавались из поколения в поколение, где ритмы природы играли главную роль, а смена сезонов служила единственным указателем хода времени, приносила утешение и мир.

— Весь мир держится на таких местах, как Долина Ледяного Ветра, — сказал Дзирт, обращаясь не только к Реджису, но и к самому себе. — И суматоха Лускана или Глубоководья, капризы мимолетных и недолговечных правителей там совершенно неуместны. Долина Ледяного Ветра не знает другого правителя, кроме самой Торил, а Торил — терпеливая госпожа. — Он взглянул на хафлинга и весело усмехнулся. — Возможно, лет через тысячу какой-нибудь хафлинг найдет на берегу Мер Дуалдона обломок древней безделушки, вырезанной из рыбьих костей, и обнаружит на ней значок Реджиса.

— Говори, говори, приятель, — проворчал Реджис. — И тогда Бренор и твоя жена, много лет спустя, будут гадать, почему мы не вернулись.

— Мы отправляемся на рассвете, с утренним отливом, — объявил лорд Брамблеберри собравшимся в его доме гостям. — И нанесем пиратам такой удар какого они еще не знали!

Все благородные гости в ответ подняли хрустальные кубки, но лишь после недолгого замешательства, пожимания плечами и перешептываний, поскольку в разосланных хозяином приглашениях ни слова не было сказано о его грандиозном начинании. Однако слухи о «нетерпеливом лорде Брамблеберри» ходили в обществе уже не один месяц, и, услышав новость, собравшиеся одобрительно закивали. Молодой аристократ не скрывал своего намерения обратить слепую удачу на доброе дело.

До этого момента его посулы многими воспринимались как пустое бахвальство, свойственное многим молодым лордам Глубоководья, целью которого было произвести впечатление на прекрасных дам и создать себе репутацию, соответствующую богатству. В конце концов, многие в этом зале числились героями, хотя никогда не покидали Глубоководья иначе, чем в роскошных экипажах и сопровождаемые целой армией телохранителей. Кое-кто из лордов имел репутацию опытных воинов, хотя это звание было получено ценой жизни наемных солдат, а сами они появлялись на поле сражений лишь в случае громких побед, чтобы предоставить шанс художнику запечатлеть их в батальной сцене.

И конечно, были здесь и настоящие герои, Морус Брокенгальф, известный паладин с честно заслуженной репутацией, который только что вернулся в Глубоководье, чтобы получить в наследство обширные семейные владения. Стоя с бокалом в руке он беседовал с Риистом Маджаррой, лучшим бардом города, а возможно, и всего Побережья Мечей, несмотря на то что юноше едва исполнилось двадцать лет. Напротив них чокнулись бокалами и продолжили обсуждение героических подвигов и великих деяний рейнджер Алуар Зендос, который «мог выследить тень даже в полуночной тьме», и известный капитан Рулатон. Эти люди, наименее хвастливые из всех собравшихся, хорошо понимали различие между позерами и истинными деятелями и частенько забавлялись, слушая рассказы остальных. В данный момент их мнения относительно будущей активности лорда Брамблеберри разделились приблизительно поровну.