Сердце пополам - Марианна Красовская

Решено. Он должен своими глазами увидеть её мужа. Побывать в их доме. И если всё действительно так, как говорит девушка — он ее спасёт. Увезет, поможет устроиться в жизни. Кажется, у него есть друзья, которые помогут.

Кстати, о друзьях.

— Жози, мне нужна твоя помощь.

— Какая? — девушка смотрела доверчиво и нежно.

— Выпроси у дока газеты. Придумай что-нибудь. Ну… что тебе скоро возвращаться в реальный мир, нужно быть в курсе того, что происходит.

— Хорошо, я попробую. Но как ты собираешься их читать?

— Я отлично вижу в темноте. Приду к тебе ночью.

Жози хмыкнула. Звучало это крайне двусмысленно, но она-то знала, что Джерри (это имя ей нравилось куда больше того, неправильного) относится к ней скорее, как к другу. Нет, он реагирует на нее, как на женщину, но особых чувств не испытывает. Жаль. Ей бы хотелось забыться в его объятиях. Хотелось подставлять шею под его губы. Хотелось гладить его обнажённые плечи, зарываться пальцами в кудрявые рыжеватые волосы на груди.

— Приходи, конечно, — вздохнула она.

— И еще, — он протянул ей свой нож (зачем-то его не отобрали при поступлении в клинику) рукояткой вперед. — Я хочу научить тебя убивать людей. Чтобы в следующий раз ты точно знала, куда бить.

— Зачем? — испуганно вытаращила она глаза.

— Затем, чтобы ты могла защитить себя. И прекратила, наконец, шарахаться от каждого мужчины.

***

А с газетами получилось до смешного просто. Доктор даже обрадовался ее желанию, похвалил за разумность и принёс откуда-то несколько старых экземпляров "Льенских ведомостей". Сказал, что это исторические выпуски. Правда, предложил читать у него в кабинете. Пришлось читать. Она открыла первую и ахнула: аэростат! Первый в мире!

— И я это чудо пропустила! — простонала она. — Боги, как бы я хотела увидеть настоящий аэростат! Доктор, это потрясающе!

— Да-да, я тоже хотел бы увидеть это. Но увы, работа не позволяет. Не печальтесь, технический прогресс очень стремителен. Скоро аэростаты будут не редкостью. Знаете, я в молодости на дилижансе ездил, а теперь вот поезда. Раньше маг-светильники везде, они удобные, долговечные, но их поддерживать нужно было. А теперь в столице газовые фонари.

Жози кивнула, жадно вглядываясь в строчки, а потом горестно воскликнула:

— Канцлер Браенг умер! Боги, какая потеря!

Отчего-то это ее крайне расстроило, ведь больше некого будет молить о справедливости, не к кому припасть, как к последней инстанции. Она разволновалась так сильно, что док отобрал у нее газеты и заставил выпить успокаивающий отвар.

За окном темнело.

— Жози, да что же это такое, — ворчал он. — Я ведь уже написал твоему мужу, что ты в полном порядке, он скоро приедет за тобой, а ты опять!

— Пожалуйста, там ведь ещё статья про медицину! — взмолилась Жозефина. — Я не усну, если не дочитаю!

— Дарю, — щедро махнул рукой доктор. — Только осторожнее, никому не показывайте. Тут газеты запрещены, вообще-то.

— Я у себя в комнате читать буду, обещаю, — закивала Жози. — Спасибо!

— Не за что, милочка. Бегите, сейчас ужин принесут.

Жозефина готовилась к его приходу. Она не пыталась себя обманывать: ей отчаянно нравился Джерри. Он был просто идеальным. Она вспоминала все, что знала об оборотнях, твердо намереваясь этими знаниями воспользоваться. Оборотни реагируют на запах тела? Она приняла ванну и надела чистую сорочку.

Оборотня легко соблазнить в полнолуние? До него еще два дня, но она все равно попытается. Раз уж он придет к ней в спальню — этого шанса нельзя упускать. Ей было отчаянно страшно после слов доктора о том, что муж скоро приедет за ней, и казалось, что только Джерри сможет ее спасти.

Он пришел ночью, как и обещал, и она, уже накрутившая себя едва ли не до истерики, с размаху бросилась в его объятия. Он замер, буквально застыл, обхватив ее руками. Принюхался. Выдохнул воздух сквозь зубы.

— Не шевелись, умоляю, — Джерри провел носом по ее шее. — Просто не шевелись.

Он не понимал, что с ним происходит. Голова от этого запаха шла кругом. Так сладко! Она ведь всегда так пахла? Но с ума он сходил только сегодня. Не удержался, провел кончиком языка по ее горлу, стиснул мягкие ягодицы под слишком тонкой тканью. Белья на ней не было. Прикрыл глаза, буквально силой отдирая себя от нее.

— Жози, отойди от меня.

— Нет, — качнула головой девушка. — Мне нравится то, что ты делаешь. Продолжай.

— Ты больная, да? — зарычал (практически по-настоящему зарычал) он. — Я готов тебя сожрать сейчас! Нравится? Да ты точно сумасшедшая!

Звонкая пощёчина охладила его пыл. Он схватился за лицо, с ужасом видя, что из глаз Жози брызнули слезы.

— Я не сумасшедшая! — закричала она. — Слышишь? Не сумасшедшая! Просто я в тебя влюблена, слепой ты оборотень!

— Точно сумасшедшая, — вздохнул Джерри, прижимая ее изо всех сил к себе и целуя в солёные от слез губы. — Ну кто я для тебя? Ты чужая жена, нельзя так!

— Если любишь, то можно, — шептала девушка, целуя его выбритый подбородок. — Люби меня, Джерри, пожалуйста.

Он, как слепой, ощупывал пальцами ее лицо, понимая вдруг, что подсознательно пришел именно за этим, и даже перед уходом сбрил усы и бороду. Она ведь говорила, что ей неприятно. Запускал пальцы ей в волосы, вытаскивая шпильки и откидывая куда-то в сторону. На миг замирал, понимая, что от звуков металлического звонка что-то происходит в душе, но тут же выбрасывал это из головы, потому что ее ладони уже легли на его голую грудь, выбивая все мысли.

Доктор явно ошибся. Не было у нее никакого синдрома Елизаветы. Иначе она не трогала бы его так смело, не прижималась бы к нему всем телом, не дышала взволнованно и часто. Джерри торопливо сорвал с себя рубашку, ему очень хотелось ее рук на своём теле. От ее прикосновений волнами разбегались мурашки, а в брюках становилось тесно до боли. Джерри ощущал себя сейчас гребанным девственником. Испытывал ли он что-то подобное раньше? Действительно ли физическое соединение тел так прекрасно, как о нем пишут? А что, если он сейчас опозорится, не сделает ей хорошо? Он боялся, но руки сами собой спускали сорочку с ее плеч, оглаживали хрупкое тело с неожиданно мягкой грудью, стискивали и чуть разводили бархатистые половинки ягодиц. Ее ногти царапали его спину.

Останавливаться было совсем поздно, момент давно упущен. Уйти сейчас будет смертельным оскорблением для любой женщины. Впрочем, это самооправдание. Никуда он уйти уже не мог.

Джерри спускался губами по ее груди к животу, покусывал выступающие тазовые косточки, с ужасом понимая, что у него клыки увеличились. Он не знал, почему так происходит, но надеялся, что она не заметит. Не сразу он понял, что Жози оцепенела в его руках.