Координата поврежденности - Владлена Дан

теперь, узнав настоящую Нану, осознал, почему все это время что-то отталкивало в ней, несмотря на их схожесть. Зато теперь знал, что нужно делать.

– Я усвоил урок. Не знаю, как ты нашла этих людей, но они отлично выполнили свою работу. Мое состояние говорит само за себя.

Вряд ли сейчас его можно было отличить от простого бродяги. Вот он и упал с «пьедестала». Правда, такого падения он вряд ли хотел. Следует бояться собственных желаний.

– Они немного перестарались. Но… sorry not sorry[17]. До того как начать работать на отца, они состояли в какой-то мафии. – Легкость, с которой она произнесла эти слова, пугала. – Я просила просто доставить тебя ко мне, хотя дала право импровизировать. Пришлось следить за тобой и придумать целую легенду о том, зачем мне нужны люди отца и почему я должна задержаться в Бангкоке. Все ради тебя.

Мин сглотнул. Он знал об отце Наны лишь то, что тот был американцем и воротил крупным бизнесом, и, похоже, не совсем «чистым», раз на него работают такие люди, а его дочь творила подобное. Он мысленно проклял Мару, из-за которой оказался в этой заднице.

– Почему ты до сих пор в Бангкоке? Неужели в самом деле из-за меня?

Он понимал, что, с одной стороны, зацикленность Наны на нем может сыграть на руку, а с другой – являлась опасным спусковым крючком. Одно неверное движение, и все кончится плохо. Поэтому следовало сохранять хладнокровие. Отец всегда твердил, что только чистый разум помогает решить любую проблему и, в частности, спасти пациенту жизнь. Вонграт-старший не раз произносил это в благодарственных речах, получая награду за очередное достижение в области медицины. И впервые за долгое время Мин захотел спасти жизнь – свою и случайно втянутого в эту передрягу Лайта.

– Не обольщайся. Нет никого опаснее обиженной женщины, знаешь? Это я выучила от мамочки, да и отец говорит, что долги должны быть уплачены. Я лишь прислушалась к семейным истинам. Никто раньше не смел так себя вести со мной! Парни, с которыми я встречалась, всегда выполняли все мои прихоти. Это было так утомительно скучно. Когда мы познакомились, я удивилась, почему чувствую себя комфортно рядом с тобой, ведь ты обычный студент. Но от нечего делать решила попробовать, пока нахожусь в Таиланде. Чем это хуже летних романов? К тому же ты так хорош собой. Теперь я понимаю: настоящую сущность не скрыть. И хотя ты обманул меня, вынуждена признать – игра была хороша. Я умею ценить чужую победу, но ты выиграл лишь один раунд, – продолжая говорить, она ходила вокруг него, подобно хищнику вокруг жертвы.

– Ты ошибаешься, моя игра не была так уж хороша, раз я оказался в таком положении. Ты выиграла, я проиграл – пусть будет так. Отпусти нас, и я забуду обо всем, что здесь случилось. У тебя не будет никаких проблем. Я заслужил этот урок. – Мин был готов прогнуться, если это сделает его слабым в ее глазах. Он уже понял, что Нана не ставила ни во что тех, кто был «ниже» ее.

– You’re so weird[18]. Никак не могу понять тебя. Ты ведь соврал мне тогда специально. Ты не гей и постоянно встречаешься с разными девушками в том баре, куда водил меня. Скажи, чья это идея: твоя или Мары? Между вами что-то есть?

– Разве это так важно? Не думаю, что тебя волнуют другие девушки, а с Марой мы просто знакомы с детства. Это обычная забава, которую придумали скучающие богатые детки. Уверен, ты отлично понимаешь меня.

Никогда в жизни он не расскажет этой стерве своих истинных мотивов. Такая, как она, слишком бессердечна, чтобы понять.

– Мы с подружками обычно покупали очередную ненужную сумочку ценой в годовую зарплату наших сотрудников, или же отправлялись на безумные гуляния до утра. Ваша идея оригинальна, признаю. Вы не опустились к отбросам, а решили играть с такими же, как вы. И выигрывать у них. Это… – она чуть ли не театрально вздохнула, – …заслуживает уважения.

О Будда! Мин чуть не закатил глаза, но сдержался, ибо его жизнь прямо сейчас висела на волоске. Нана совершенно прогнила изнутри. Если бы человеческая душа имела запах, ее бы источала гнилое зловоние гордыни. Распространенная болезнь людей их круга. Вероятно, и он бы стал таким же, не заразись собственным «недугом», который уберег от прочей заразы.

– Тогда, может, меня перестанут держать прикованным? – рискнул он, сглатывая.

Нана подошла вплотную и даже присела рядом с ним на корточки, погладив по голове, словно щенка.

– Они испортили твое красивое лицо, – печально заметила она. – Открою тебе один секрет: у меня бывают небольшие проблемки с гневом. Так что иногда все… выходит из-под контроля. Отец даже отправлял меня на лечение в клинику, но мне удалось подкупить врачей, чтобы они заверили его, что я теперь здорова, иначе меня бы продержали там еще год.

Отлично, значит, она и раньше творила безумства. Интересно, а человек, который заказал Нану, знал о ней настоящей? Их несомненно подставили! А еще Мара впервые просчиталась. И Мин сам убьет ее, когда выберется! Все зашло слишком далеко и перестало походить на забаву, скрашивающую досуг.

– Может, тебе лучше вернуться домой? У тебя могут быть проблемы. Мой отец достаточно суров и не поймет подобных игр.

Она лишь погладила его по щеке.

– Я знаю, каково это. Родители не хотят признавать, что мы сами знаем, что для нас лучше. – Ну хоть в чем-то они согласны друг с другом, хотя сейчас это скорее пугало. Может, родители иногда действительно знают лучше своих детей? Отец Наны уж точно был прав, отправив ее в клинику. – Я не хочу возвращаться в Бостон. Там меня ждет постоянный контроль и все эти глупые правила, а я хочу сама распоряжаться своей жизнью. Но если папа узнает, что я нашла достойного парня, то поймет, что я перестала быть его маленькой дочкой.

– Что ты хочешь сказать?

Пульс участился. Неужели?..

– Объявим о нашей помолвке и забудем о том, что сделали друг другу больно.

Мин сглотнул. Он не думал, что какая-то перспектива ужаснет его сильнее, чем медленно подкрадывающееся будущее в империи отца. Однако брак с психопаткой…

– Зачем тебе это?

– Потому что я так хочу. А ты разве нет?

Мин понимал, что от этого зависит дальнейшее развитие событий. Разговаривать с ней, подобно хождению по минному полю – слишком большая вероятность подорваться, если сделать неверный шаг.

– Я не могу решать такие вопросы сейчас и тем более в