Идеальный герой - Виктория Коннелли

— Нет, — признался Оли. — Я ведь просто актер. Еду туда, куда велят, и прекрасно могу подладиться под какую угодно натуру, но редко успеваю хоть что-нибудь о ней узнать.

— Досадно!

— Такая уж у актера жизнь. Нельзя ни к чему слишком привязываться, потому что все равно придется уезжать.

Кей задумалась, не являются ли его слова завуалированным предостережением. «Нельзя ни к чему слишком привязываться…» Но, может быть, она накручивает? В конце концов, кто признается в том, что намерен привязаться к ней покрепче? Нужно перестать думать в этом направлении!

— Ну и как вам это показалось, когда мы все к вам нагрянули? — спросил вдруг Оли.

— Чудесно! — выпалила Кей, не успев взять себя в руки и изобразить невозмутимость и равнодушие. — Я хотела сказать, что открыла гостиницу недавно и так здорово, что все номера уже заняты…

Они некоторое время шли молча, слушая хруст гравия под ногами. Кей сама себе не верила. Она прогуливается за городом по прелестному английскому парку с самым красивым актером на свете, облаченным к тому же в костюм одного из ее любимейших литературных героев.

— У вас счастливый вид, — неожиданно заметил Оли.

Кей взглянула на него и вдруг на мгновение поверила, что перед ней — Фредерик Уэнтуорт собственной персоной.

— О чем вы подумали? — поинтересовался он.

Кей отвела взгляд и в смущении сорвала листик перечной мяты.

— Скажите!

— Вы будете смеяться…

— Не буду, — заверил Оли.

Кей вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза:

— Я пыталась представить себе, каково было бы превратиться в Энн Эллиот и жить в таком вот имении… с капитаном Уэнтуортом!

— А!

— Что?

— У вас начинается лихорадка от капитана Уэнтуорта?

— Не понимаю…

— То же самое, что лихорадка от мистера Дарси, только чуть-чуть слабее, и то только потому, что бедняге Уэнтуорту не довелось разгуливать в мокрой рубахе. По крайней мере пока.

— Вы хотите подразнить меня! — догадалась Кей.

— Я просто наблюдаю. Каждый актер должен понимать, что есть такие роли, к которым зрители предъявляют завышенные требования, и, мне кажется, все персонажи Остин попадают в эту категорию.

— Но вас ведь это не отпугнуло?

— Вы шутите?! — изумился Оли. — Это же как сбывшаяся мечта. Подумайте сами — меня пожизненно будут ассоциировать с одним из самых сексуальных персонажей всех времен! Женщины будут набрасываться на меня, даже когда я состарюсь и облысею! Какой же актер в здравом уме откажется от такой роли?

Кей скептически улыбнулась.

— Я понимаю, разумеется, что мне нипочем не достичь высот Колина Ферта, но меня очень греет мысль, что я все же отвоюю себе местечко в Зале славы киногероев. Пусть мокрой рубашки мне носить не придется, зато у Уэнтуорта есть свое преимущество — мундир.

Кей кивнула, снова бросив взгляд на великолепную военную форму своего спутника.

— Я иллюстрирую все романы Джейн Остин, — призналась она.

Оли вскинул бровь:

— Правда? Публикуетесь?

— О нет! — воскликнула Кей. — Пока нет. Мне бы очень этого хотелось, но я рисую для себя.

— Значит, вот чем вы занимались сегодня утром — рисовали меня?

Кей кивнула, чувствуя, как румянец заливает ей щеки:

— Я не хотела за вами подглядывать. Хотя, наверное, так и получилось.

— Смотреть на человека в бинокль обычно означает подглядывать за ним, — подтвердил Оли.

Кей на секунду закрыла ладонями лицо.

— Простите! Вы, наверное, подумали, что я настоящая хамка!

— Ничего подобного, — возразил Оли. — Я к этому привык. Как и к прочим издержкам.

— Своей привлекательности? — уточнила Кей и прикусила язык.

Надо же было такое ляпнуть!

— Профессии актера, — ответил он с полуулыбкой. — К тому же, как мне кажется, в вашей сфере поневоле приходится за кем-то подглядывать.

— В гостиничном бизнесе? — не поняла Кей.

— Нет! — расхохотался Оли. — В рисовании!

Кей тоже рассмеялась:

— Да! Наверное… То есть я вынуждена это делать, чтобы запомнить черты лица человека.

Оли посмотрел на нее. Как странно было чувствовать на себе проникновенный взор его голубых глаз!.. Сколько раз Кей гляделась в них под надежным прикрытием телеэкрана! А теперь вот они — совсем рядом — и устремлены прямо на нее.

— Меня еще никогда не рисовали, — сказал Оли. — Ощущения, наверное, совершенно интимные.

Он не отводил от нее взгляда, и Кей ощутила себя прямо-таки пригвожденной к месту, так что если бы на нее вдруг налетел торнадо, у него не хватило бы мощи ее сдвинуть.

— Интимные, — повторила она за ним.

Это слово затрепетало у нее на губах, и в нем словно сосредоточилась вся вселенная. Оли подступил ближе:

— Может быть, я как-нибудь тебе попозирую?

Кей свела брови. Неужели она не ослышалась?

— Правда? Вы согласны? То есть вы хотите?

— С превеликой радостью, — сказал Оли.

Кей глупо улыбнулась.

— Оли! — вдруг окликнул кто-то за изгородью.

Из-за кустов появилась Бет. Увидев их наедине в укромном саду, она состроила недовольную гримасу:

— Так вот ты где!

Бет подошла, сморщив хорошенький носик и нахально глядя на Кей.

— Тебя зовут!

— Уже?

— Не Тереза — мы зовем! — Бет беззастенчиво взяла его под руку. — Мы хотим спросить твое мнение об одном эпизоде из фильма про зомби!

Оли, повинуясь ее нажиму, на ходу обернулся к Кей и подмигнул. Она покраснела и невольно улыбнулась, а Бет смерила ее свирепым взглядом. Волшебство улетучилось, но Кей чувствовала, что ей хватит его на целые десятилетия. Она гуляла с Оли Уэйдом Оуэном по прекрасному парку, говорила о литературных героях, и он обещал позировать ей! И посмотрел на нее. С неподдельным интересом.

Кей обхватила себя руками и взглянула на небо. Самые темные тучи уже ушли, и меж облаков проглядывала синева — предвестница хорошей погоды. Кей вдохнула поглубже — все в мире наполнилось благодатью. И она нарисует Оли Уэйда Оуэна.

«Хватит думать об этом! — предостерег ее внутренний голос. — Ты же себя знаешь: ты так легко увлекаешься!»

«Я не собираюсь увлекаться, — возразила Кей. — Он просто заказал мне свой портрет, вот и все. Что еще можно извлечь из такого намерения?»

Но она уже размечталась. Вот она рисует его. Оли сидит перед ней в белой рубашке с расстегнутым воротом, белокурые пряди ниспадают на лицо. Оба они несколько минут молчат, а потом Оли резко встает и решительно подходит к ней.