Доберман - Эль Реми

Что это за боль такая? Невыносимая тоска. Что-то тяжелое давит на сердце. Доберман тяжело выдохнул, пытаясь успокоить себя.

В комнату вошли трое. Инспектор по дисциплине Стилман, Арту и Янне.

Близнецы сели за вторую парту, а Стилман на диван. Строго оглядывая юношей, она скрестила руки на груди и сказала:

– Вас не накажут. Я прекрасно знаю, кто вы и кто за вами стоит. Вы выясните свои отношения здесь, без кулаков и криков. Деритесь на здоровье, но за пределами Академии. Не губите статус Академии своими выходками.

– Вам будет все равно, даже если мы умрем тут, – зло проскрипел Янне.

– Идите дома умирайте, – хмыкнула инспектор. – Нам проблемы не нужны. У вас есть тридцать минут, и на выход.

Она встала и вышла из комнаты. Дверь заперлась, и включился таймер.

30:00. 29:59. 29:58. 29:57…

Арту встал напротив Адриана. Да, ему неслабо досталось. Лицо хуже, чем у Клейна. Но волновало юношу точно не это.

– Есть замечания? – деликатно спросил Клейн. – По поводу ее техники поцелуя?

– Чего? – удивленно поднял брови Арту.

– Прости, что она неважно целуется. Честно говоря, я ее не учил. Она не давала. Уж извини.

На Бастлберга накатила злость. Он всплеснул руками.

– Доберман! Ты совсем?! Ну ты и слепошарый!

Янне подсел ближе, слушая. А Адриан нагло ухмыльнулся.

– Заканчивай тираду, козел гребаный.

Арту со всей силы долбанул кулаками по столу, рявкнув:

– Да очнись ты, Клейн! Ты серьезно поверил в наши отношения?!

Вскочив, Янне в примирительном жесте поднял руки и протянул:

– Эй! Она сказала, без кулаков!

Его проигнорировали. Адриан тоже встал. В его глазах мелькнуло сомнение.

– Ты чего несешь? Что значит «поверил»?

Устало вздохнув, Арту сунул руки в карманы джинсов. Ему было больно хмуриться из-за разбитого лица. Но выглядел он все равно недобро.

– Ты идиот. Клянусь, я не знал, что ты такой тугодум. – Адриан недовольно посмотрел на недруга. – Ты что, не видишь, как она смотрит на тебя?

Адриан выпрямился. Не знал, что сказать.

– Мы не встречаемся. Я всего лишь хотел подтолкнуть вас обоих друг к другу. Вы оба слепые и ничего не соображаете. Для тебя она определенно не просто девчонка. А ты для нее кто-то особенный.

Адриан раскрыл рот от удивления. Он попытался собраться с мыслями.

– Ты… Это бред. Она ненавидит меня. Сторонится меня. И терпеть не может мой характер.

Янне неспешно опустился на стул. Для него-то сегодня открытий предостаточно.

– Это не так, – мягко усмехнулся Арту. – Она просто не знает, как вести себя с тобой. И боится тебя. Неужели ты не замечал, как она смотрит на тебя и как смотрит Лоретт?

Адриан пожал плечами.

– Я предложил ей проверить твою реакцию. Имитировать отношения, чтобы ты наконец прозрел. Для тебя, Адриан, она не просто собственность. Ты ревновал.

Секунду помедлив, Адриан нахмурился.

– Какая теперь разница. Она все равно была не против целовать тебя.

– Нет. Она не знала. Я специально ждал тебя и насильно поцеловал ее. Теперь ты и она как на ладони. Давно ты так квасил носы друзьям из-за простой юбки?

Теперь Клейн действительно был в ступоре. Неприятное ощущение собственной неправоты мучило его. Арту не стал бы по-настоящему встречаться с тем, кто принадлежит Доберману или любому его другу.

Черт. Все было подстроено? Он зря накричал на Миру и избил Арту? Его истинные чувства действительно показались наружу. Это была мерзкая тягучая ревность.

Его злила их близость с Бастлбергом.

– Дерьмо, – процедил сквозь зубы Адриан и повернулся к Янне. – Что скажешь?

Тот прищурился.

– Братишка не врет. Такие, как твоя принцесса, не в его вкусе, сам знаешь. Да и меня давно бесило твое особенное отношение к этой девчонке. Пусть она и интересная.

«Интересная». Больная на голову она, а не интересная.

Да, Адриан зря накричал на Миру. Но у него как камень с души свалился. Он встал из-за парты и самодовольно ухмыльнулся Янне. «Не нравится особенное к ней отношение», – говорит. Вот дает.

– Привыкай, – сказал Адриан и подошел к Арту.

Друг подумал, что они обнимутся. Так и случилось. Адриан обнял Арту, а спустя секунду с лихвой вмазал ему кулаком по лицу. Упав на диван и схватившись за челюсть, Арту ахнул:

– За что?!

– За идиотский план.

Время на таймере давно вышло. Клейн выскочил из комнаты и направился прочь.

Ему нужно было уладить все с одной очень особенной особой.

«Переломный момент»

Никогда не верьте мифам о еде.

Шоколад не способствует работе мозга, ведро мороженого не спасает от депрессии, черника едва ли улучшает зрение, а хумус не омолаживает.

И даже сто пирожных не утешили бы Миру Райз, ковырявшую в «Bon-Bon» четвертый кекс. Она сокрушенно смотрела в тарелку, думая о чем-то далеком.

За кассой стоял Айван. Когда к нему пришла поникшая и бледная Мира, он разволновался. Брат попытался узнать, что с ней, но она молчала. Лира, помощница Айвана, предложила ему накормить ее сладостями и ждать, когда она сама заговорит. Уже пошел второй час, как они ждут.

Лира стояла у печи и готовила порцию дынного хлеба. Айван, изредка поглядывая на сестру, продолжал общение с гостями.

Часы пробили шесть вечера. Солнце медленно погибало за горизонтом и заплывало закатным оранжевым. Райз тихо роняла слезы. Она могла поклясться, что ее кекс уже насквозь соленый. Боль ушла, и ее место заняла бездонная пустота.

Он вонзил ей нож в спину, когда сказал те слова. Грязные и грубые. Тот договор ночью. Те обещания. Тот поцелуй – все было ложью. Какое ему было до нее дело? Видимо, в голове у него была лишь Лоретт. Что ему до Миры?

Ей стало неловко, ведь она не узнала, в каком состоянии Арту. А должна была. Он хотел помочь ей, а в итоге сам огреб. И уже неважно, зачем он насильно поцеловал ее. Теперь смысла в этом нет.

За столик к Райз подсела Лира.

– Ты кекс изворотила так же, как кто-то тебе душу?

Мира удивленно на нее посмотрела.

– Прости-прости. Но ты такая грустная, что тут очевидно. Дело же в парне, да?

– Нет у меня парня, – шмыгнула носом Мира, – но у меня был друг. Теперь его нет, как и моей учебы. Меня исключат из Галлийской Академии.