Фархад и Евлалия - Ирина Горюнова

– Спасибо. Что сказал врач?

– Пока сказал: тишина и покой. Анализы не все пришли. И еще обследования какие-то должны быть на неделе. Полной ясности нет.

– Да-да, конечно.

– Отец ваш кричит, что его тут сгноить хотят.

– Пусть кричит, не обращайте внимания.

– Я стараюсь. Врачи бедные…

– Знаете, Катерина, они не бедные. Им родственники пациентов тоже платят. И потом, они сами выбрали такую профессию. Так что все относительно. В жизни люди тоже все разные. И когда болеют, и когда здоровы.

– Всё так. – Катерина помолчала. – Ходунки ему купите. Врач рекомендовал ногу разрабатывать.

– Она же сломана!

– Врач сказал: надо. Смещения нет, можно. Вернее, необходимо. И еще широкий эластичный бинт.

– Хорошо. Завтра все привезу.

Лала вышла из больницы совершенно обессиленная. Бесконечная беготня, отцовы закидоны, работа, мысли о Фархаде – постоянно повторяющиеся витки абсурда оставляли впечатление, что весь этот безумный мир катится куда-то в пропасть. Сегодня утром, когда она заходила в сеть, просматривая свои странички на фейсбуке и в контакте, удивилась количеству бесконечных и бесполезных приглашений на странные мероприятия: «Презентация книги игуменьи Иоанны», «День рождения Nelli Zavora», «Полуночникпоэзии в клубе „Рвань"»… Зачем игуменье писать книгу? – задалась вопросом Евлалия. Захотелось славы? Неужели их там, в монастыре, так бесы смущают? И с какой радости незнакомая Nelli Zavora желает видеть меня на своем дне рождения? И к чему идти в полночь в клуб «Рвань», когда заранее понятно, что там будут присутствовать одни графоманы? А ведь кто-то пойдет. Кому-то надо, проживать свою жизнь именно таким образом. Одни бегают по больницам к родственникам, другие отдыхают на Багамах, третьи – рожают детей, устраивают презентации, молятся, трахаются, выходят из наркотического ступора, совершают сделки и грабят, предают и празднуют… И всё это мышиная возня. Нет ничего стоящего. Ничего настоящего. Все сон, сновидение, дурман, фестивальное кино. Только вот ты тоже в этом сне и, как ни стараешься, проснуться не можешь. Не звонит будильник. Его не завели на нужное время, или он сломался. И рядом нет никого, кто разбудил бы тебя. Спящая красавица может вечно ждать своего принца в заколдованном замке, окруженном непроходимыми зарослями плюща и колючего кустарника.

Где ее настоящая жизнь? Настоящая радость, счастье, на худой конец, боль? Кроме опустошения не ощущается ничего. Нет солнечного света, есть свет луны, отраженный от солнца и тускло льющийся графоманам-полуночникам. Ведь мы все графоманы жизни. Мы сочиняем ее, неумело и коряво, пользуясь приблизительными, неточными рифмами, грешим размером…

Интересно, многие ли думают так же, как она? А в древности люди тоже пытались выйти из ловушки социума? Например, в Древнем Риме или в Японии? Наверняка кто-то тоже мучается, пытается выбраться из этого капкана, а потом, скажем, уходит в монастырь, пишет книжки и понимает, что он так и остался опутан сетями человеческих уловок?

Вот она решила создать себе идеальный образ, потому что подсознание давно его жаждало. Появился Фархад – и реальный человек обрел идеальные черты, приукрашенные исходящим из него тестостероном. Это своего рода те же девиации поведения – вообразить принца на белом коне, чтобы «упасть в любовь» с достоинством (не абы кого выбрала, а знойного перса, покорителя женских сердец). Да, Лалочка, ничем ты не отличаешься от юных безмозглых девиц-фанаток, бегающих за популярными актерами. Проще надо ко всему относиться, проще. Расслабиться. Не воспринимать оскорбления отца, жалобы сиделки, забыть о гребаной романтике и научиться радоваться простым вещам – солнцу, небу, вкусу хорошего чая…

В кармане завибрировал телефон. Поднося к уху трубку и мельком взглянув на дисплей, Лала, только начав говорить, сообразила, что звонит Фархад.

– Слушаю, – сухо произнесла она.

– Лала, это Фархад. Нам надо встретиться.

– Я сейчас не могу. Много дел. – Внутри у Лалы все сжалось, во рту появился кислый привкус.

– Это очень важно. Пожалуйста, – голос Фархада звучал так умоляюще, словно встреча была делом жизни и смерти.

– Зачем?

– Я бы хотел не по телефону. Прошу тебя.

– У меня совершенно нет сил. Давай как-нибудь в другой раз.

– Лала, каждый человек имеет право на ошибку и право на объяснение. В жизни все не так, как иногда кажется.

– Понимаю. Не спорю. Но я просто не хочу. И тоже имею на это право. В конце концов, у меня может не быть настроения слушать тебя.

– Давай я приеду к тебе. Мы можем просто посидеть в машине поговорить, и я уйду.

– Ты настойчив.

– Я чувствую необходимость объясниться. Пожалуйста.

– Хорошо. Буду дома через полчаса.

Лала повесила трубку. Зачем она согласилась? Что это изменит? После этого суматошного дня она даже не в силах противостоять его напору. Ей все равно. Впрочем, может, всё к лучшему. В последние несколько дней Лала упрямо ездила на метро, хотя до этого в подземку не спускалась несколько лет. Теперь же ей интересно было наблюдать за человеческим муравейником, коллективно выполняющим различные действия: переход дороги на красный/зеленый сигнал светофора, прикуривание сигареты на выходе из метро, огибание лоскутообразных пугал-бомжей по заданной траектории и прочее, прочее, прочее. От Боткинской больницы до «Беговой» пешком минут семь, там две остановки до «Баррикадной», наверх по эскалатору мимо едущих вниз безликих манекенов, обогнуть зоопарк и пешком до дома, находящегося недалеко от здания районного Пресненского суда. Весьма символично, что зоопарк и суд находятся в непосредственной близости друг от друга. Что в одном месте, что в другом – те же животные инстинкты, непреложный закон выживания сильнейшей и хитрейшей из особей.

Фархад открыл дверцу машины и приглашающе помахал рукой. Лала молча села, подобрав полы длинного пальто.

– Я виноват перед тобой, – нерешительно сказал он.

– Ты бы не мог выражаться менее банально? – холодно произнесла она.

– Извини. Большая часть слов вообще банальна. Пожалуйста, будь терпимее. Мы оба не правы. Я обиделся и разозлился, когда ты ушла. Хотел сделать тот вечер красивым и праздничным, но вышло иначе. В итоге я сорвался. Та девушка, которую ты видела, я встречался с ней еще до знакомства с тобой. Пару раз. И я совершил глупость. А потом устыдился своей глупости и не знал, как исправить положение, чтобы не быть в ее глазах подлецом. Поэтому совершил еще большую глупость. Так бывает. Люди полны страхов. Я не исключение. Теперь я все понял и объяснился с ней. Я ездил домой, к отцу. Поговорил с ним. Лала, ты дорога мне. Я люблю тебя. Давай забудем прошлые обиды и начнем все заново.

– Тебе не кажется, что все люди играют в одни и те же скучные игры? – задумчиво спросила Лала.

– Иногда – да, иногда – нет. Только от нас самих зависит – играем мы или живем настоящей жизнью.