Подмастерье - Игорь Маранин

Что-то обожгло Сергею щёку. Он вскочил, испуганно схватившись за лицо, и увидел стоящую рядом с его лежанкой Подосинкину. В руках у девчонки был пустой стакан.

— Извини, — сказала она, — ты крепко спал. Я уж тебя трясла-трясла, а ты в ответ мычал и махал руками. Пришлось облить тебя водой. Вставай, лежебока, я подожду в саду. И поторопись, а то яйца на деревьях лопнут.

Чертыхаясь и продирая сонные глаза (заснул-таки, а казалось, что и вовсе не спал), Ерёмин быстро вскочил и направился к маячившим за огородом деревьям. Около одного из них была приставлена лестница.

— Вот, — невинно хлопая ресницами, произнесла Подосинкина. — Лезь. Начни с этого дерева. Но смотри внимательно, не рви незрелые — бери только крупные яйца. А я подержу лестницу.

Ерёмин полез наверх и увидел среди листвы тут и там мелькающие белые пятна. Их было не меньше дюжины. Все яйца одного размера, поди разбери, какие из них незрелые. Сергей потянулся к первому и увидел, что яйцо крепится к ветке с помощью травяного мешочка. Сорвав его, он внимательно осмотрел его и хмыкнул. Узелки были сделаны человеческими руками. Подосинкина опять его надула. Она сама подвесила эти мешочки, чтобы подшутить над ним. Он глянул вниз. Соня стояла и держала лестницу с непроницаемым лицом. Чуть дальше из-за угла выглядывали довольные смеющиеся рожицы Вани и Игоря. Маралин ехидно показывал Сергею язык. А с башни с невозмутимым видом за всей этой сценой наблюдала Ксюха. «Почему бы не подыграть ребятам? — подумал Ерёмин. — Пусть развлекутся. Сделаю вид, что я им поверил». Он сунул яйцо в карман и потянулся за следующим. Затем за третьим. За четвертым пришлось подняться на пару ступенек, и тут Ерёмин услышал, как в кармане что-то хрустнуло. Затем ещё раз и ещё, по ноге поползла неприятная тягучая жидкость. Услышав громкий смех ребят, Ерёмин громко выругался и возмущённо посмотрел на Соню.

— Кто же знал, что ты сырые яйца в карман будешь складывать? — ничуть не смутившись, заявила Подосинкина. — Они же хрупкие и жидкие внутри! Чтобы затвердели, их надо минут десять варить в кипятке… Ну прости, что обманула, прости, больше не буду. В самом деле, яйца сносят птицы.

— Опять дуришь? — со свирепым видом окрысился Сергей.

— Чтоб мне сдохнуть, — заверила Соня. — У нас скоро гусята вылупятся, сам увидишь.

Они вернулись в спальни — дом с комнатками-кельями.

— Скидывай одежку-то, постираю, — приказала Подосинкина. И с большим интересом наблюдала за тем, как Ерёмин стягивает с себя униформу. Тела своего он не стыдился, зря его тренировал, что ли? — так что дал ей вволю на себя налюбоваться, играя, словно случайно, бицепсами.

— Фу, как извазюкался, — фыркнула Соня и уволокла униформу куда-то прочь. А Ерёмин вздохнул и в одних трусах отправился на огород. Подошёл к лопате, плюнул на ладони и только тут заметил, что кончил копать вечером совсем в другом месте.

«Почудилось, наверное», — подумал Ерёмин. Он пересчитал приготовленные к посеву грядки. Их было на три больше, чем он накануне оставил. Списав это на вчерашнюю зверскую усталость и обрадовавшись тому, что работать придётся меньше, чем рассчитывал, Сергей взялся за лопату.

Через пару часов к огороду подошли Соня и Ксюха, которую сменил на сторожевой башне Ваня. В руках у девушек были покрытые мокрой тонкой тканью блюда, в них лежали проросшие семена. Как они только ни выглядели! Большие и маленькие. Белые и чёрные. Длинные и круглые. Плоские и ощерившиеся рожками во все стороны. Все они были разные, но из каждого торчал маленький белый язычок. Ерёмин с любопытством рассматривал семена. В них пряталась жизнь. Загадочная и таинственная. Сколько вокруг трав и деревьев, как узнать, в каком зернышке что живёт?

— Вот эти, огромные — наверное, от дерева? — спросил он. Подумал и неуклюже пошутил. — От яичного?

— Нет, это кабачки, — объяснила Соня. — Они быстро созреют. Узнаешь, какая это вкуснотища, когда я их пожарю, а сверху сметаной полью! Пальчики оближешь.

Ерёмин сглотнул слюну.

— А где Вовкины семена, из шкатулки? — поинтересовался он.

— Отмачиваются, — сказала Соня. — Пусть проснутся слегка. Посадим их в самом конце, когда ты закончишь копать огород…

До обеда Ерёмин работал на солнцепёке, не покладая рук, но всё равно успел мало. После еды к нему присоединился дежуривший утром Ваня. На стене опять маячила сонная, как жук, Ксюха. «Как это неудобно, — подумал Сергей. — Когда каждая пара рук важна, кто-то должен всё время сторожить скит».

Вдвоём работа пошла скорее. Но всё равно они не успели всё вспахать к ночи.

— Ой-ой-ой, — сказал Ваня, в очередной раз глянув на Ерёмина. — Зря ты-ты-ты в одних трусах весь день. Сгорел с непривычки.

— Как это — сгорел? — спросил Сергей.

— У тебя-бя-бя вся спина как кипятком ошпаренная…

Ерёмин попробовал глянуть на себя через плечо и тут почувствовал, что его сильно жжёт. Спину тоже саднило, но гораздо меньше.

— Пустяки, — промолвил он.

Но Подосинкина, к которой Ваня отвёл его, так не считала. Она заставила его лечь навзничь, лицом вниз, оседлала и стала смазывать целительным бальзамом собственного изготовления.

— Настоящее облепиховое масло, — приговаривала она. — Тебе повезло, что осталось немного. Зимой я руку обварила, пять раз на дню лечить приходилось.

Она уже трижды смазала Сергею всю спину — от трусов до самой шеи, но слезать с него не торопилась.

— Ну как, полегче? — заботливо спрашивала она и продолжала накладывать бальзам слой за слоем. — А ты тут что делаешь? — зыркнула она взглядом в сторону дверей.

Повернув голову, Ерёмин заметил прильнувшего к косяку насупившегося Игоря. Тот ответил ему недружелюбным взглядом и, ни слова не сказав, скрылся за дверью. А Подосинкина, продолжая мазать Ерёмину спину, начала мелодично мурлыкать себе под нос…

Выспаться снова не удалось. Ночью дежурил Маралин. Перед самым рассветом Игорь забил тревогу. Приворотный колокол грозно гудел, подняв фермеров на ноги. Все побежали на стену и Сергей помчался вслед за ребятами. В башне фермеры схватили большие изогнутые палки, туго перевязанные натянутой бечевой. Ерёмин тоже взял одну из них, но не знал, как с ней обращаться.

— Бе-бе-бегай по стенам и кричи, — велел ему Ваня, взявший на себя в этот раз инициативу. — Пусть думают, что нас много. — Сергей заметил, что даже Соня сейчас слушает его. Он побежал по стене, ругаясь изо всех сил неведомо на кого. Он видел, что кто-то передвигается по лесу рядом со скитом. Но кто это был — он не знал. Ерёмину было страшно, и он пытался вызвать в ответ страх у неведомого, скрытого темнотой врага.

Прошло несколько минут, но ничего не менялось — движение продолжалось, с севера на юг — заметил Сергей. Кто бы это ни был, их было много, но к скиту пришельцы не приближались, шли стороной.