Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

У Перони все лицо пылало от ярости.

— Вы направили на это дело младшего офицера, девчонку, только что из школы? Что, взрослых рядом не оказалось?

Мессина ответил холодным начальственным взглядом. Ему явно не понравилось, что его перебили.

— Она справится. А вот вам, господа…

Даже Фальконе на минуту потерял дар речи.

— В списке осталось еще двое, — продолжил комиссар. — Дино Абати. Один Господь ведает, под каким именем он теперь живет и где. И офицер полиции, которого несчастный отец винит в том, что тот не дал ему четырнадцать лет назад выколотить правду из Торкьи. Кстати, Лео, надеюсь, вам по вкусу помещения на случай чрезвычайных ситуаций, оборудованные у нас в квестуре, потому что вы теперь будете сидеть там, все четверо, пока не закончится следствие.

— Ну нет! — заявил Перони, резко взмахнув рукой. — Я нынче просто уличный полицейский. Патрульный. И нечего мне это подсовывать.

— Уже подсунули, — резко бросил Мессина. — Вы разве еще не поняли? Браманте не просто убивает этих ребят из мести, одного за другим. Перед этим он похищает близких им людей, требует выкуп, пытается… — Тут комиссар не нашел нужных слов и замолчал.

— Он пытается поставить их в такое же кошмарное положение, в каком был сам, — спокойно продолжил Фальконе. — Но почему вы решили, что археолог-убийца охотится и за мной?

— После того как мы разобрались во всем, что тут происходит, я послал группу в квартиру, где Браманте жил после освобождения из тюрьмы. Он там уже давно не появляется. И уходил оттуда в спешке. В большой спешке. Кое-что, правда, забыл прихватить с собой. Например, вот это. Взгляните-ка.

Мессина достал из портфеля три пачки фотографий, проверил подписи и раздал полицейским. Те молча занялись просмотром фото.

Ник просмотрел уже половину доставшейся ему пачки, когда вдруг остановился, не в силах представить, откуда все это взялось.

Сейчас Коста смотрел на фото, на котором был снят он сам вместе с Эмили на выходе из палаццо Русполи — счастливые, улыбающиеся, рука об руку. Узнал новое красное пальто, в котором была тогда его невеста. Снимок сделали два дня назад. В то утро они посетили врача, чтобы обсудить стандартный в таких случаях круг вопросов: что нужно делать, чего можно ожидать в ближайшие месяцы перед приближающимся материнством и отцовством.

— Чего этот безумец добивается, делая снимки? Зачем сфотографировал меня? — спросила Тереза, ткнув пальцем в пачку, которую держал в руке Перони.

Коста посмотрел на эти фото, потом на те, что попали к Фальконе. Там была изображена Рафаэла — занималась шопингом на виа дельи Цингари. Нет, что-то тут не сходится.

— Сегодня он и не пытался захватить кого-то из нас. — Коста все еще старался разобраться и понять, чем считать эти фотографии, и не мог отвести взгляда от усталого и напряженного лица Эмили. — Браманте напал на Лео.

Мессина нахмурился при этой фамильярности.

— Да, я знаю. Может, он просто воспользовался представившейся возможностью. Бывший профессор достаточно умен, чтобы импровизировать на ходу, не так ли?

— Достаточно умен, чтобы с первого же раза добиваться того, чего хочет. — Фальконе бросил на Косту заинтересованный взгляд.

Комиссару явно понравилось это замечание.

— Рад, что вы сочли это достойным вашего внимания, Лео. Теперь этим делом занимаетесь вы. Как я уже сказал, ваш отпуск по болезни закончился сегодня. Коста уже завершил свои дела в роли музейного смотрителя. Перони не в форме. Давайте принимайтесь за дело. Или можете засесть в квестуре и играть в шахматы. Решение остается за вами.

Хорошенькая альтернатива, подумал Ник. Но живой блеск в глазах Фальконе сказал ему, что решение тот уже принял. Отчасти он был рад, что старый инспектор на сей раз — для разнообразия, видимо — получил мощный стимул извне и перешел к активности, но одновременно с этим ему хотелось как можно скорее увести отсюда Эмили, спрятать, прикрыть от вдруг возникшей опасности, дать ей возможность пожить спокойно, оправиться от этого безумия и восстановить силы, которые она явно утратила в последнее время. А ведь раньше он такого не замечал.

— А как насчет наших дам? — спросил Перони.

Мессина улыбнулся.

— Да. Наши дамы. Есть семейная вилла возле Орвьето. Очень красивая. Большая, совершенно изолированная, просто так ее и не найдешь. Машина отвезет их туда прямо из квестуры. Там живет мой отец. За ним Джорджио Браманте не охотится. Так что под Орвьето они будут в безопасности. Пусть поживут там какое-то время. Я не хочу никаких осложнений, нечего им болтаться по Риму.

— Они сами должны решить, — заметил Коста.

— Нет, — ответил Мессина.

Тереза Лупо наклонилась вперед и похлопала комиссара по колену:

— Извините, что заостряю на этом ваше внимание, но я ведь тоже дама. Может, и мне уехать куда-нибудь отдохнуть?

— Вы патологоанатом. — Глава квестуры передал портфель Фальконе. — И мне сейчас хочется познакомить вас с Ла Маркой. С тем, что от него осталось.

— Основное правило при изучении пещер, — Абати толкал перепуганного Ла Марку обратно на середину митрейона, — все время помнить, где находишься и что вокруг тебя. Это место не всегда было храмом. Я вам уже говорил. Просто подземный карьер, где добывали туф. А потом кто-то устроил здесь храм, когда разработки камня уже не велись. Половина этих проходов, которые вы считаете коридорами, вела либо в никуда, либо упиралась в какой-нибудь разлом или сброс.

— Я слышал плеск воды, — удивленно заметил Виньола.

— Так это ж Рим! — воскликнул Дино. — Тут полно подземных источников. Плюс утечки из поврежденного водопровода. Незаконченные проходы, ведущие в никуда. Среди них могут найтись и такие, что ведут вниз, к реке. И могут как-то соединяться с самой Большой клоакой. Если бы у меня было нужное снаряжение… — Он снисходительно и покровительственно посмотрел на остальных. Этот взгляд Лудо уже совершенно не переваривал. — …и подготовленные люди, я бы их нашел. Но не думаю, что кто-то из вас подойдет. Так что никуда не суйтесь и чтоб я вас все время видел. У меня нет никакого желания заниматься спасательными работами.

Про себя Торкья уже отвел каждому соответствующую роль: Абати — Хелиодромус, защитник лидера; Виньола — Персес, умный, быстрый и не всегда готовый поделиться тем, что знает; огромный и глупый Андреа Гуэрино вполне подходит на роль хорошего пехотинца — он Милес; Рауль Белуччи, шестерка, который всегда делает то, что ему говорят, сойдет на роль Лео, исполнителя, тупого механизма для принесения жертв, а что касается Нимфуса, Невесты, то есть создания, выступающего одновременно и в мужской, и в женской ипостаси, заключенной в одно тело, тут сгодится этот тоненький и уже всем надоевший типчик, Тони Ла Марка, сопляк, чью сексуальную ориентацию еще предстоит определить.