Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4 - Иван Сирфидов

– Конечно, – кивнул Рун. – Перво-наперво, козу говорящую.

– И слышал, как она говорит?

– Ну да, соседи ж. Видел и слышал. Совершенно разумно разговаривала коза. Могла беседу вести и на вопросы отвечать. Потом видел, как фея сотворила дорожку из светящихся цветов. Длинную предлинную. А цветы всё причудливые какие-то, у нас таких не растёт. Видел, как у деток появились её колдовством яички на руках, а из яичек разные существа забавные вылупились, и ну давай танцевать, да так лихо, так весело. Прямо отплясывали у малышей на ладошках. Видел дом как исправила фея, тот в котором жила. Был кривой покосившийся, стал ровнёхонек. Видел обстановку в доме. Была бедненькая, стала богатая, даже у барона не такая богатая, как во избе крестьянской. И тоже причудливая, всё резное, всё расшитое и расписанное узорами дивными. Я много всего видел. Много чудес.

– Да, – выдохнул парень задумчиво. – Ты счастливчик. Нам в общем-то тоже повезло встретить тебя. О фее много болтают нынче. Все кому не лень. Да вот из тех, кто болтает, сам не видывал её никто.

– У нас, господин, в наших краях, все её видели, пожалуй. И в деревне, и в городе кто живёт. И в замке, – поведал Рун. – Свидетелей не счесть. Наверное, тысячи. Потому не сомневайтесь, фея есть. Была. Это всё правда.

– Говорят, фея клады ищет. Много злата нашла. Сундук слитками жених её набил целый. Гном ей помогает в розыске, – полувопросительно молвил кто-то.

– Я про историю с кладом знаю всё, – сообщил Рун не без лёгких интонаций хвастовства, причём добавил оные в голос абсолютно намеренно, почувствовав по наитию, что так выйдет правдоподобней. Ведь тому, кому нечего скрывать, приятно ощущать себя столь сведущим в подобных поразительных делах, как и демонстрировать свою просвещённость другим. – Гнома я не видел, но да, был он, это известно. А про сундук со слитками, это враньё. Феи не берут чужого, а клад, это чужое, кто его спрятал, тому он и принадлежит. Фея помогла отыскать клад старого мельника его родне. Он спрятал и помер потом. У них не получилось самим найти. А она им помогла. Других кладов она не искала.

– А мне-то монах так уверено заливал про сундук, – покачал головой воин. – Вот брехун!

– Слухи на то и слухи, чтобы преувеличивать всё, – поделился мудростью златокудрый парень. – Кто от жадности приплюсует в воображении, кто от зависти приврёт. Не даром же лорд Ар Намеда специально развенчивал слухи про фею. Завистлив народишко. Подл. Даже феи не смущается.

– Что за развенчивание слухов, Рун? – заинтересовалась Лала. – Ты не спросишь?

– Я про развенчивание бароном слухов ничего не знаю, господин, я наверное до того из деревни ушёл, – произнёс Рун вежливо. – Может мне кто-нибудь расскажет об этом?

– Говорят, лорд Ар Намеда послал своих людей на городскую площадь сделать от его имени объявление, – охотно отозвался один из воинов. – Он объявил, что были те, кто распускали злые слухи, заведомо лживые, о том, будто жених феи колотит её. Дабы его возненавидели и заставили расстаться с ней. Завистники это делали. Барон нашёл и наказал их. Провёл расследование, и выяснилось точно. Не бил её жених. Совсем. Вот так. Считается, фея именно поэтому покинула земли Ар Намеды. Из-за того, что её жениха народ невзлюбил незаслуженно.

– Какие вы, люди, всё же… необычные, – грустно заметила Лала. – В вас уживается и дурное, и хорошее. Так обидел меня лорд Энвордриано. И вот, столь благородный поступок ради меня совершил бескорыстно. Развеял слух несправедливый. Я более не обижена на него. Совсем. Даже жаль уже, что наказывала.

– А вы меня теперь отпустите? – осведомился Рун с осторожной надеждой и смирением.

– Да, – кивнул парень спокойно. – Раз ты не разбойник. Зачем ты нам? И твоё серебро тебе вернём, не переживай.

– Спасибо, господин. Тогда я завтра с утречка. Уйду.

– Не держи на нас зла, – сказал парень. – Сам виноват. Не ври больше. Добрым людям. Будет тебе впредь наука.

– Наверное вы правы, сам и виноват, господин, – признал Рун. – Только я же не знаю, кого встречаю. Незнакомые воины. Боязно.

– Просто ты глуповат, – просветил его парень. – Глаза-то есть, видишь, к кому попал. Не разбойники поди. И если уж попал, не смог избежать встречи, так отвечай как на духу, иначе… плохо это могло для тебя кончиться. Повезло тебе. Врать плебею в лицо знатному человеку это… дерзость великая. Но ты как будто получил свою расплату за неё. Сполна.

– Спасибо за науку, и что отпускаете, господин, – почтительно молвил Рун.

***

Очень рано с утра Рун и Лала отправились в путь. Лала еле поднялась, не просыпалась долго, но Рун был настойчив. Опасное соседство, как ни крути. Плюс, имелась пара проблем. Первая – с него ещё вчера от объятий исчезла вся кровь, снова как всегда сиял чистотой. В ночи не обратили внимания воины на это, однако при свете дня могли и обратить. Лучше уйти, пока лишь часовые не спят. Всё меньше шансов, что заметят. Другой проблемой был таз, который теперь стал котелком. И это была проблемища. И котелок жалко бросить, и таз нельзя оставить, нужно, чтобы все думали, будто забрал, а то хватятся потом – ведь вещь причудливая, да и дорогая, всё равно же вспомнят о ней. А её нет. Рун поделился своими тревогами с Лалой, и она тут же придумала, как быть. При подъёме на ладью она летела впереди него, прикрывая его собой, создавала из себя препятствие, дабы стоящий на палубе часовой не мог разглядеть его одежду. И уже взойдя на борт, старательно продолжала так делать. А когда часовой указал, где их вещи, быстро полетела туда и взяла всё сама. Взяла, повернулась спиной, держа их впереди себя, закрывая своим телом теперь уже их. Возвратилась к Руну и часовому, пятясь задом, и снова заняла позицию между ними. Рун аж вспотел от волнения, но всё прошло гладко. И вот, вскоре они уже были в лесу. Передвигались меж деревьев под жизнелюбивые переклички пичуг, ощущая привычные запахи хвои, листы, мхов, травы, держась за руки. Лишь сейчас Рун более-менее успокоился. Всё равно немного переживал, вдруг как догонят. Может передумают отпускать, может решат, что обокрал. Мало ли. Второй раз вкусить гостеприимства людей с ладьи ему совсем не хотелось. Поэтому шёл относительно бодро, несмотря на боль, которая сегодня ощущалась куда как сильнее. Вчера вроде было ещё терпимо, а тут с утра прямо во всём теле отдаётся, на любое движение. Везде ноет. Он старался расслабиться и не обращать